Глазами тьмы - Ольга Воскресенская

«Это не злость, а разумный цинизм, — не согласилась бесовка. — Ты просто не знаешь, какими бывают старшие бесы и демоны. Зато мы с тобой и в темноте видим, и сильнее любого человека, и выносливее, и живучее. Тебе не грозит умереть в восемьдесят — девяносто лет, как большинству».

«Как маг, хоть и слабенький, я и так жила бы дольше. Но спокойнее», — всхлипнула девушка.

«Скучнее!»

«Меня устроило бы».

«Сомневаюсь».

«А давай проверим?» — решила взять бесовку на слабо Тэйра. Ведь этой ночью она не чувствовала себя марионеткой, как бывало обычно. Девушка вдруг осознала, что сегодняшняя свобода воли очень много для нее значила. Пусть она при этом совершала преступление — воровала бумаги у другого вора — но, по крайней мере, сама выбирала, как поступать в том или ином случае.

«Другим за счастье, если за них принимают решения, — недовольно пробурчала бесовка».

Но Тэйра не обратила внимания. Ей вдруг пришло в голову: а почему свиток из архива надо читать дома, как хочет нечисть? Зачем идти и играть роль приманки для одержимой, если можно чуть задержаться в какой-нибудь подворотне и немедленно ознакомиться с документами?!

«Так и призналась бы себе, что любопытство мучает, сил нет терпеть», — хихикнула темная сущность.

«Ай, отстань! Я и задержусь-то всего на полчасика».

«Да я не возражаю, самой невтерпеж».

Девушка нырнула в нишу какого-то дома, удобно устроилась на приступочке рядом с постаментом небольшой гранитной статуи и принялась аккуратно расправлять свиток. На внутренней поверхности она сразу же заметила кусочек узора заклинания, сохраняющего бумагу от ветхости, а чернила — от выцветания. Для нее линии чуть сияли золотистым светом, хотя обычный человек без магического дара ничего не узрел бы. Узор был немного странноват и содержал непонятные дополнительные элементы, но опасности явно не представлял. Наверняка просто еще один каприз инквизиторов, отличительная черта их бумаг. Главное — не помять и не порвать раньше времени. Тэйра не боялась, что ночной сумрак помешает ей разобрать текст, она была уверена: бесовка обеспечит возможность рассмотреть каждую черточку.

«А я что говорила? Есть от меня польза. Есть!»

«Угу, и польза, и головня боль с неприятностями, — из вредности не смолчала Тэйра. — Ты хоть иногда промолчать и не вмешиваться в мои мысли можешь?!»

«С твоим-то стремлением поступать себе во вред, лишь бы наперекор — и ангел нарушил бы обет молчания!»

«Но он, как ты видишь, молчит в отличие от тебя».

«Он гранитный!» — возмутилась темная сущность.

«Зато с собственным ртом и более материальный», — указала на неоспоримые факты Тэйра. Закончив распрямлять бумагу, она тут же всмотрелась в верхние строчки и прочитала: «Постановление церковной коллегии при верховном инквизиторе».

Под заголовком, написанным витиеватым каллиграфическим почерком, шел убористый текст:

«Сего дня, третьего квитения тысяча семьсот восемьдесят третьего года от основания церкви, коллегией было принято решение отказать столичному посланнику в предоставлении амулета тысячи душ. Верховный инквизитор Лайпцига намеревался с его помощью избавить свой город от одержимой, которая убила уже больше двух сотен граждан за пять лет. Ситуация не была признана критической. За положительный вердикт проголосовал Есир ин Улен. Против выступили: Алор ин Сентор, Гебор ин Деррик и верховный инквизитор Эдиабада, хранитель вышеупомянутого амулета, Вальтер ин Патрик».

«Ба! Знакомые имена», — протянула темная сущность.

«Ты их знала?» — впервые заинтересовалась воспоминаниями прошлых реинкарнаций бесовки Тэйра.

«Я мало что помню, пребывание в потустороннем мире многое стирает, время там идет иначе. А имена и ты слышала. Скажешь, не помнишь ин Сентора?»

«Только его, с остальными я явно не встречалась».

«Лично — действительно не встречалась. Но с сыном Гебора ин Деррика общалась даже больше, чем с Алором».

«С Феликсом? — сообразила образница. После чего констатировала: — Документ, несомненно, имеет какую-то историческую ценность, только он вряд ли стоил риска».

«Я тоже разочарована, — с недовольством в голосе призналась бесовка. — Может, мы не будем возвращать свиток инквизиторам?»

«А куда же его девать?»

«Оставь тут. Или порви на мелкие клочки и выкинь по дороге домой».

Однако Тэйра решила поступить по-своему. Она всмотрелась в тонкие золотистые линии, оплетающие бумагу защитным заклинанием, и практически без усилий разрушила их давно выученным, но ни разу не опробованным способом. Как-то не выдавалось раньше ни случая, ни возможности. Хотя магу с другой специализацией, скорее всего, было бы проще уничтожить документ физически, порвать его, чем воздействовать на кружевное плетение редким узкоспециализированным заклинанием.

Образница ожидала, что лист рассыплется в труху прямо у нее в руках или, на худой конец, пожелтеет и выцветет, но реальность удивила. Поверхность документа покрылась легким налетом светло-серой пыли, запорошив текст и сделав его неразличимым. А когда Тэйра встряхнула ставшую вдруг тоньше и мягче бумагу, обнаружила, что запись изменилась…

Коричневатые буквы, выведенные дорогими магическими чернилами, которые образница видела от силы пару раз в жизни, складывались в следующие слова: «Алор, если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет с вами. Прости за тот ребус в моем завещании, так было необходимо. Как самому здравомыслящему из моих друзей я хотел бы доверить тебе стать следующим хранителем амулета тысячи душ. На том памятном совещании третьего квитения тысяча семьсот восемьдесят третьего года я убедился, что ты лучше всех подходишь для этого и понимаешь значимость реликвии. Амулет — это опасный соблазн не только для одержимых, но и для воинов церкви. Кажется, что с его помощью можно легко устранить одного, самого сильного и неуловимого бесоватого, заключить с ним договор, отправить обратно в бездну. Будь стойким, друг мой! Тьма лжива, и вместо решения проблемы легко получить ее усиление, поставить наш мир на грань вымирания. Загнать не мелкого беса, а полноценного демона обратно в бездну будет еще сложнее. Но ближе к делу. Тебе ведь наверняка надоело читать мои наставления? Хотя я тешу себя надеждой, что они вызывают у тебя пусть грустную, но улыбку.

Амулет спрятан на дне одной из дубовых бочек с вином, что вот уже три поколения стоят в погребе моей тещи — сводной сестры матери Алины. Адрес ты, надеюсь, помнишь. Мало кто знал, что мы в родстве, я не афишировал этот факт, чтобы не объяснять хитросплетения родословной Лины. Съезди, развейся, Владилена будет рада тебя видеть. Но так как она боевой маг, уточняю — недоверчивый маг, то советую захватить с собой это письмо. Теща не в курсе, что именно хранит, так что и ты не посвящай ее в подробности. И последняя просьба, которую, уповаю на Бога, ты выполнишь. Алор, позаботься, пожалуйста, о моей семье. Твой ушедший за грань друг, Вальтер ин Патрик, верховный инквизитор Эдиабада. Двадцать девятого квитения тысяча семьсот восемьдесят третьего года».