Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы (СИ) - "Kancstc"

В голосе Семёна звякнули командные нотки и великий мастер ответил, прежде чем осознал что именно он говорит:

– Я ещё не определился, поэтому в русском Братстве лишь немногие посвящены в... – он запнулся, подбирая формулировку и это позволило, хоть и с запозданием, взять себя под контроль: – ...ваши проблемы.

"Интересно, Басов понимает, какое чудовище растит?", – подумал он ошарашенно. И, чтобы немного успокоить нервы, а заодно выиграть время на размышление, достал из кармана сигареты:

– Не возражаете?

– Пожалуйста... – ответил Семён, зажигая на конце ваджры маленький, всего сантиметра два, разряд и протягивая этот огонёк собеседнику.

Масон на автомате прикурил от чудовищного оружия Древних и судорожно затянулся. Шок, который он испытал, поняв что держит в руках этот мальчишка был страшным. Равно как и от осознания того, что собеседник мастерски обращается с этим оружием. "И когда только успел научиться?", – подумал он.

– И к чему склоняетесь? – с насмешкой уточнил Семён. – Выполнить приказ... ваших... британских братьев или замутить что-то своё?

Вот тут внутри у главного масона заметно похолодело. Сидит тут такой перед ним, рассуждает: "А не будешь ли ты меня убивать?". А сам увешан амулетами, как новогодняя ёлка, пока будешь через них пробиваться – спалит своей ваджрой так, что и пепла не останется. Поэтому так осторожненько зашёл с другого краю:

– Вы, конечно, в курсе, что вами интересуется не только Братство. Обе великие церкви, и британская монархия. Чего хотят англичане, вы и сами в курсе, а вот что хотят святоши, я не знаю. Но, складывается впечатление, что в вашем вопросе они будут действовать согласованно.

– Ладно, с ними как-нибудь разберусь. Я, собственно вот зачем зашёл: хотел поговорить про вашего ученика, Остапа Проходько.

– Что с ним? – лицо главного масона России напряглось и ожесточилось.

Семён, не говоря ни слова, сдёрнул со стоящего на столе хрустального шара шёлковый платок. Ковальчик был достаточно опытным магом, чтобы без дальнейших пояснений перейти на магическое зрение. И тут же лицо его напряглось, а взгляд...

---------------------------------------------

[1] Нечего ихнему прорабу... – "масоны" переводится как "каменщики", соответственно, Яга обозвала главного масона прорабом.

Глава 23. Первый донос

...Семён, не говоря ни слова, сдёрнул со стоящего на столе хрустального шара шёлковый платок. Ковальчик был достаточно опытным магом, чтобы без дальнейших пояснений перейти на магическое зрение. И тут же лицо его напряглось, а взгляд наполнился яростью.

Простой наблюдатель не увидел бы в этом шаре ничего, но маги видели, как в шаре протаяло лицо, сочетавшее черты Остапа Проходько и кого-то ещё. Причём, черты эти не были неизменными, они постоянно плыли, менялись, перетекая из одного лица в другое.

– Кто ты? – спросил скрипучий голос.

– Барон Джозеф Деверё! – ответило лицо.

Семён коснулся рукой шара, приостанавливая запись, и пояснил:

– Ну, насчёт барона он загнул. Его дед был сыном младшего брата тогдашнего действующего барона, но не от законной жены, а от любовницы. Потом были какие-то левые династические движения, если честно, я не до конца понял, какие, и сейчас этот Джозеф таки стоит в очереди на наследование баронства, но где-то на сто-пятьсотом[1] месте. Вернее, стоял при жизни...

Семён убрал руку и запись продолжилась:

– Из какой ты ложи?

– Из Великой ложи Англии.

– Твой градус[2]?

– Рыцарь розы и креста.

– Как ты захватил тело Остапа Проходько?

– Вселение с узурпацией памяти...

На этих словах великий мастер закрыл лицо руками.

– Для вас это глубоко личное? – тихо спросил Семён, останавливая просмотр и накрывая шар платком.

– Вы не понимаете... – хрипло ответил масон. – Что бы ни говорили про нас, но главная миссия вольных каменщиков это учительство. Всё остальное, что мы делаем, служит лишь тому, чтобы облегчить исполнение этой задачи.

– Угу... – с насмешкой вклинился Семён. Перед встречей Басов с Юсуфовым довольно много рассказали ему о масонстве и сейчас царевич хорошо представлял, чем и как занимается Братство.

– Не надо иронии... вы ничего не знаете! Но чтобы вы поняли: слава учителя в его учениках. Что бы я ни сделал, чего бы не добился, как бы ни поднял и ни прославил Братство, это не мои достижения. Это слава и достижения тех, кто меня учил. Равно как и истинные мои достижения, это деяния тех, кого учу я. Остап был лучшим. Со временем он стал бы великим мастером и это был бы лучший великий мастер со времени основания русского масонства! И вот сейчас мне обрубили плодоносящую ветвь. Убили моё будущее! И кто?!!! Те, кого я считал старшими братьями!

– Вот такие они, братья... – вставил Семён, но собеседник его, казалось не слышал:

– Они же не только убили тело! Вы знаете, что случается с душой после такого вселения?

– Мне объяснили, – сухо ответил Семён. – А вы вообще, не думали, что все эти разговоры о великих целях, учительстве и так далее, не более чем прикрытие для того, что, простите, за банальность, называют колониальной политикой?

– Вы не понимаете сути Братства!

– Зато прекрасно вижу, как оно работает на практике.

Семён запнулся на секунду и всё же решил реализовать идею, которая всплыла у него, когда он увидел, насколько этот Остап важен для великого мастера в личном плане:

– У меня есть выход на силы, заведующие посмертием. Я не обещаю больше, чем могу, но при первой же возможности я могу обратиться к ним с просьбой исцелить душу вашего ученика. Насколько это вообще возможно.

Великий мастер поднял на Семёна полный муки и удивления взгляд. Вот так, походя, этот сопляк берётся сделать то, о чём он, великий мастер одной из самых могущественных лож в мире, маг, прошедший множество посвящений и погрузившийся в самые сокровенные тайны искусства, не мог и помыслить! "Одно слово, Государь!", – с горечью подумал масон.

– Что мне это будет стоить?

– Вы дадите мне клятву от имени Ложи, что Ложа выполнит хотя бы один мой приказ. Беспрекословно!

– Это жестоко, ставить меня перед таким выбором...

– Остап не просто так пришёл к вам и кто знает, как сложится его следующее воплощение. По крайней мере, этот путь останется для него открыт.

– Вы не царь... вы демон-соблазнитель... – хрипло выдохнул великий мастер. – Но я не согласен брать обязательство от имени братства в замен на обещания.

– Это технический вопрос и он вполне решаемый, – ответил Семён. В плане магических клятв Яга и Басов поднатаскать его успели, да и Славяна тоже кое-что объяснила.

***

Выйдя из масонского логова, Семён тут же сел в машину к поджидавшему его Юсуфову.

– Вот, Ратибор Святославич! Мне уже доносы несут! – сказал он с усмешкой.

– Да ладно! – деланно удивился Юсуфов, отруливая от тротуара. – И на кого?

– Вот, говорит великий мастер, за мной ещё и наша ФСО охотится, и де, Басов это знает. "А доложил ли вам об этом, как положено?".

На этом оба рассмеялись.

– Масоны, они такие, любят сеять рознь и недоверие, – подвёл итог Юсуфов, но через некоторое время добавил: – С этими доносами, только первое время смешно, потом тошно будет.

***

Досмотрев запись допроса души английского... брата... до конца, великий мастер вызвал к себе нового секретаря. Тот разве что из-под земли не выпрыгнул, счастливый от своей роли – подручного при великом человеке. Великий мастер невесело усмехнулся и дал распоряжение:

– Позвони по этому телефону, – протянул секретарю номер, записанный на бумажке, – попроси дядю Моше. Скажешь ему, что викарию нужны шесть хрустальных шаров, по два дюйма, чистые. Срочно. В остальном всё как обычно.

– Слушаюсь, Феликс Казимирыч! – секретарь вытянулся по стойке смирно, разве что честь не отдал. И тут же схватился за блокнот;