Крик души, или Никогда не бывшая твоей - Юлия Шилова

– Фотограф тоже неплохой и недешевый.

– Оно и понятно. В дорогих зданиях всегда работают дорогие люди. Наверное, прибыльный у него бизнес, если в таком местечке обосновался.

– Фотомодельный бизнес всегда прибыльный, – сказала я задумчивым голосом.

Галина вырулила на проспект и открыла окна для того, чтобы в машине было побольше воздуха.

– Если бы я знала, что ты так расстроишься, я бы тебя вообще сюда не везла. Тебе нельзя нервничать.

Заметно сбросив скорость, Галина посмотрела в зеркало заднего вида и что-то тихо засвистела себе под нос. Медленная езда была совсем не в Галинином духе.

– С машиной что-то? – осторожно поинтересовалась я.

– С машиной не может быть ничего. Она совершенно новая. Ее твой муж в салоне взял. На нее гарантия есть. С этой машиной еще черт знает сколько времени ничего не случится.

– А что же тогда так медленно едешь? Ты же торопилась…

– Торопилась… Торопилась… – нервно перебила меня Галина. – Я как чувствовала, не хотела ехать. Больше никогда не пойду у тебя на поводу.

– Да что случилось?

– То, что эта гребаная старая «хонда» меня уже достала.

– Какая «хонда»?

– Обыкновенная. Та, которая висит у меня на хвосте. – Галина потерла щеки и поудобнее устроилась в кресле.

– А ты уверена, что она у нас на хвосте висит? – Галинино возбуждение передалось мне.

– Сначала я думала, что мне показалось, но теперь я уверена. Эта «хонда» едет за нами от самого особняка фотографа.

– Ты ее там видела?

– Думала, что это случайно, но теперь понимаю, что машина за нами тащится с маниакальным упорством. Если я сбрасываю скорость, то там ее сбрасывают тоже. Если я прибавляю, там тоже давят на газ. Если я перестраиваюсь в другой ряд, она перестраивается тоже. Висит у меня на хвосте и никого не пускает. Вот прицепилась, зараза!

– Может, тебе показалось?

– Может, и показалось. Может, это просто нервы…

У въезда на бульвар поток машин встал. Галина несколько раз обернулась, пытаясь разглядеть, кто же сидит за рулем «хонды».

– Только пробки нам не хватало! Анжела, посмотри аккуратно назад. Ты никогда не видела парня, который сидит за рулем «хонды»? Посмотри, видела ли ты его раньше. Только осторожно. Нежелательно, чтобы он понял, что мы его засекли.

Я повернулась к заднему креслу, делая вид, что пытаюсь что-то взять, но никак не могу дотянуться.

– Там стекла сильно тонированные. Если я не ошибаюсь, в машине всего один человек. Молодой парень.

– Ты видела его раньше?

– Кажется, нет.

– Ты уверена?

– Я думаю, что да.

– Все, хватит светиться, а то он заметит.

Когда машины наконец тронулись, «хонда» свернула в ту же сторону, что и мы. Галина возмутилась и запыхтела как паровоз.

– Теперь я уверена, что этот парень едет туда же, куда и мы. Может, остановиться, спросить, кто он и что ему надо?

– Давай лучше постараемся от него оторваться, – заволновалась я. – Умеешь уходить от погони?

– Вообще-то я никогда ни от кого не убегала…

– А мне казалось, что ты умеешь все.

– Тогда давай попробуем. – Галина надавила на газ и стала маневрировать между машинами, перестраиваясь из одного ряда в другой.

Я поежилась от охватившего меня возбуждения, перемешанного со страхом, и несколько раз оглянулась назад.

– Он понял, что мы от него уходим!

– Ну и пусть! Чего прицепился?! Что ему надо?!

Я словно околдованная наблюдала за тем, как лихо и, можно сказать, профессионально Галина вела машину, лихо уходила от преследователя.

– А еще говорила, что за тобой никто и никогда не гонялся!

– Никто, никогда! – крикнула Галина и ушла в узкий проулок.

Остановив машину, она огляделась.

– По-моему, ушли. Нужно немного пересидеть. Теперь я не сомневаюсь в том, что эта «хонда» висела у нас на хвосте. Наверняка это работа твоего фотографа.

– Но ведь за рулем был не он?

– Конечно, зачем ему самому светиться. Кого-то послал.

– Зачем?

– Откуда я знаю? Сама посуди, зачем одна машина висит на хвосте у другой? Наверное, чтобы узнать, в какой пункт назначения прибудет первая.

– Ты хочешь сказать, что фотограф послал машину, чтобы узнать, где я живу?

– Вот именно. Правильно мыслишь.

– А зачем?

– Затем! Послушай, мне надоели твои вопросы! Все, что сейчас произошло, наглядное доказательство того, что не стоит совать свой нос туда, куда не нужно. Дело прошлое, давно забытое. Тебя там никогда не было, ты ничего не видела и вообще ничего не знаешь. Дорогая моя, тебя же не надо учить играть амнезию. Ты это прекрасно умеешь делать. То, что мы сейчас оторвались от погони, большое чудо, считай, нам повезло. До тебя хоть дошло, что все это очень даже серьезно?! Ты беременна. У тебя спокойная жизнь. Богатый муж. Так что живи той жизнью, которую тебе подарила судьба, и не ищи приключений на свою задницу. Ты все поняла?

– Поняла… Поняла… Поняла… – несколько раз повторила я это слово.

Посидев около десяти минут, Галина посмотрела на часы и метнула на меня укоризненный взгляд:

– Связалась с тобой и ничего не успела. Да ладно, успокаиваю себя тем, что если бы ты поехала одна, вообще бы живой не вернулась. Может, этот гад и не сотворил бы с тобой ничего, потому что ты сказала, что тебя в машине сестра ждет. Сразу дала понять – ты не одна.

– Дмитрий производит впечатление приятного, воспитанного, уравновешенного человека, который увлечен своим творчеством и вообще не интересуется суетой жизни… На вид он вполне законопослушен, – принялась я рассуждать.

– Вот именно по этой причине я и одна.

– В каком смысле?

– Не разберешь этих мужиков. В последнее время не мужики пошли, а настоящие оборотни. Познакомишься, ну просто душка! Ласковый, заботливый, вежливый, а чуть копнешь, так столько дерьма увидишь, что просто бежишь без оглядки. Я вот еще по молодости познакомилась с одним мужчиной, можно даже сказать, влюбилась. Души не чаяла, уж больно был хорош. Бизнесом занимался, при деньгах был, подарками баловал. А однажды его прямо в моей квартире взяли. Пришли и арестовали. Я в слезах стала спрашивать – за что? Сказали, что пару дней назад он совершил убийство. И до этого был в розыске за другое убийство, которое совершил год назад. В моей голове ну никак не укладывалось, что такой любящий, заботливый, ласковый мужчина и убийца-рецидивист – один и тот же человек.

Я посмотрела на взволнованную Галину и осторожно спросила:

– А что потом?

– Ну что может быть потом? Ему огромный срок дали, и он навсегда ушел из моей жизни. Мне казалось, что я в мужиках разбираюсь, а теперь понимаю, что черта с два разберешься.

– А сейчас у тебя есть кто?

– Есть, конечно. Я не святая.

– А замуж ты не собираешься?

– За кого? Замуж-то мне как раз и не за кого выходить. Мужики сейчас жадные пошли, а я за жадного выходить не хочу. Вроде посмотришь, мужчина при положении, при деньгах, при голове, а как подумаешь, хочешь ли ты провести всю свою жизнь бок о бок с этим киндер-сюрпризом, так ничего и не захочется. Меня здесь недавно с одним таким познакомили, упадешь просто! Так я после этого случая очень долго в себя прийти не могла. Посмотри на меня, какая я женщина?

– Ты красивая. Ты воспитанная. Ты интересная. Я тебе еще много комплиментов сделать могу.

– В том-то и дело, сама говоришь, что я не женщина, а один сплошной комплимент. Скажи, за такой женщиной, как я, ухаживать можно? – Галина положила руки на руль и с любопытством заглянула в мои глаза.

– Не можно, а нужно, – решительно кивнула я.

– И я так думаю. Так вот, меня подруга с одним мужчиной познакомила. Я от этой встречи многого ожидала, как-никак вдовец, а в наше время мужчина, не обремененный семьей, сама знаешь, на вес золота. Так вот, знакомлюсь я, и начинается сюрприз за сюрпризом. Все, что он мог мне предложить, – это тяпку на своем огороде, пачку муки, чтобы печь для него домашнее печенье, а после того как пропустит стакан самогонки, кучу пьяных рассказов о его подвигах. Он меня к себе на дачу пригласил. Я приехала и чуть было не потеряла дар речи. Я ведь всегда дорого и прилично одеваюсь, тщательно за собой слежу. Ведь испокон веков так было, что если мужчина знакомится с красивой женщиной, он изо всех сил старается ей понравиться. Наряжается, душится вкусным одеколоном, показывает свое остроумие и, конечно же, накроет хороший стол. Так вот, когда я к этому приехала и увидела, как он вышел мне навстречу, я готова была провалиться сквозь землю. Штаны, как у бомжа со свалки, все в колючках. Свитер не первой свежести… А на столе – самое дешевое вино с оптового рынка, самогонка да скумбрия. Правда, еще по одному огурцу и помидору досталось. Вот и весь стол. Так вот, мой киндер-сюрприз сверкнул в мою сторону железными зубами, опрокинул стакан самогонки, съел кусок скумбрии и хотел было меня поцеловать. Я от такого запаха чуть было прямо в грядки не упала и не умерла. Он меня одной рукой обнял, а другой ухватился за тяпку, воткнутую в землю, и говорит: «Ты мне сразу понравилась. Не белоручка. Работящая. Будешь у меня на грядках с утра до ночи пахать, а то во всех домах хозяйки есть. Они сутки напролет раком стоят, на грядках копаются, а на моих грядках хозяйки нет». Я ему говорю, что за границу еду отдыхать, а он ногой топает, говорит, что никаких заграниц не будет, потому что пора огород засаживать. Потом его друзья пришли, самогонку пить начали. Я стою на этих грядках в дорогих брюках и думаю: вот тебе и холостой мужчина… Захочешь себя похоронить заживо, бери. Твое счастье в твоих руках. Я ему вежливо так объясняю, что дача нужна, чтобы отдыхать, а он говорит, что отдыхать, мол, на том свете будешь, а на этом надо работать. Стал требовать, чтобы я осталась с ним ночевать на его даче, на его железной кровати. Дышит самогонкой со скумбрией и уговаривает. Когда понял, что я не соглашаюсь, как же можно, мол, сразу, в первый день, на железную кровать прыгнуть, он буянить стал. От гостей стал вино прятать и сам за печкой его пить. А затем вообще на всех плюнул, пошел в канистры воды набирать, чтобы огород полить. Я после этой дачи долго отходила. А он мне звонить стал. Почти каждую ночь. Как стопарь выпьет, так и звонит. Жаловался, что купил семнадцатилетней дочери колготки, а они оказались малы. Каждую ночь этими колготами меня мучил. Что с ними делать, куда их девать. В конце концов я предложила ему их на себя надеть. Вот такое вот знакомство. Вот такие нынче экземпляры встречаются.