Полк принимает бой - Николай Штыков

- Так эта же вера нас, Володя, к победе и привела, - резонно ответил другу Яковлев. - Вера и убежденность в правоту нашего дела! Это было наше самое сильное оружие...

Десятилетия прошли с тех пор. Но и по сей день мне во всех деталях помнится тот праздничный обед в районе немецкого города Пирна, мечты фронтовых друзей о мирной жизни - голубой и бездонной, как небо над головой. Ведь во имя итого мы и проливали кровь на полях сражений.

* * *

В конце мая наша дивизия была снова переброшена в Чехословакию, в район города Раковник. Полк разместился в деревне Молешовица. Но только, как говорится, начали обживаться, как поступил новый приказ: 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии передислоцироваться в другой район.

Штаб соединения теперь размещался в городе Жатец. А наш полк встал лагерем в лесу, что чуть восточнее всемирно известного курорта Карловы Вары. Здесь-то у меня и произошла неожиданная встреча с командующим 1-м Украинским фронтом Маршалом Советского Союза И. С. Коневым.

Как оказалось, маршал вместе с нашим командармом генерал-полковником А. С. Жадовым следовал в Карловы Вары. По пути и решил заглянуть в полк, который, как он выразился, "вернул немецкому народу его национальные сокровища".

И. С. Конев довольно подробно расспросил меня о взятии Кенигштейна, об освобождении французских военнопленных, о том, как нам все-таки удалось узнать о запрятанных в казематах сокровищах. Выяснилось, что маршал и сам побывал потом в крепости: по заданию Советского правительства он с группой московских экспертов посещал те места, где нацисты тайно захоронили всемирно известные картины Дрезденской галереи и другие ценности.

А в начале октября еще одна памятная встреча. На сей раз - с Людвиком Свободой, с тем самым командиром чехословацкого батальона, с которым мы бок о бок сражались против немецко-фашистских захватчиков под Соколово и Тарановкой.

А произошла она вот при каких обстоятельствах. В те дни чехословацкое правительство наградило большую группу советских военнослужащих национальными орденами и медалями. Из нашей 5-й гвардейской армии этой высокой чести удостоились 35 офицеров и генералов, в том числе и я. Мы отправились в Прагу за получением наград.

В здании чехословацкого министерства обороны уже находились прибывшие раньше нас А. С. Жадов, А. И. Родимцев, Г. В. Бакланов, Н. Ф. Лебеденко, командир нашей дивизии полковник А. И. Волков и многие другие прославленные генералы и офицеры.

Здесь же были и чехословацкие военнослужащие, среди них и те, кто сражался вместе с нами на харьковском направлении в марте сорок третьего года.

И вот открылась дверь парадного зала. К нам быстрыми шагами приблизился генерал. Это и был Людвик Свобода, в сорок третьем году - полковник, командир чехословацкого батальона, а теперь - министр обороны республики.

...Наступила и моя очередь подучить награду - орден Военного Креста 1939 года. И тут министр обороны Чехословацкой Республики, назвав мою фамилию, неожиданно переспросил:

- Штыков? А вы не тот ли самый Штыков, командир 73-го гвардейского полка, мой бывший сосед у Соколово? Тот самый? Ну наконец-то мы встретились! А то воевали рядом, а не виделись ни разу. Только по телефону и говорили. Но вот теперь...

Не договорив, Людвик Свобода крепко обнял меня. В зале вспыхнули аплодисменты. Ведь все присутствующие отлично понимали нас.

А 7 ноября 1945 года... Я со всеми подробностями помню тот день. С утра мы с командиром дивизии снова выехали в Прагу. Ехали туда по приглашению чехословацкого правительства, устроившего прием по случаю 28-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.

От города Жатец, где, как уже говорилось выше, располагался штаб нашей дивизии, до Праги всего около 150 километров. Но мы все-таки выехали туда с большим запасом времени. Полковник А. И. Волков всегда придерживался правила: никогда и никуда не опаздывать, но и не спешить.

По пути остановились в Кладно - шахтерском городе, который в бурные майские дни в числе первых восстал против фашизма. Затем завернули в Лидице, находившуюся чуть в стороне от нашего маршрута.

Нам было хорошо известно, что произошло здесь в 1942 году. Мстя чехословацким патриотам за уничтожение гитлеровского изувера Гейдриха, нацистские палача расстреляли в этом населенном пункте всех мужчин старше пятнадцати лет. А остальных жителей бросили в концентрационные лагеря. Немногие из них вышли оттуда живыми.

И вот теперь мы приехали почтить память павших патриотов...

Прага... Ее сердце - Вацлавская площадь... В древнем городе, спасенном от разрушения советскими воинами, уже возрождалась жизнь. Улицы и площади очистились от баррикад и завалов. Но следы шестилетнего вандализма гитлеровцев еще видны буквально на каждом шагу. Многие уникальные творения народа, всемирно известные архитектурные ансамбли либо разрушены, либо стоят в унылом запустении.

Не суждено было осуществиться и мечте Толи Куропятника, сына нашего полка. Он так и не увидел средневековых фигур на часах ратуши, потому что они, двигавшиеся по кругу более пяти веков, оказались сейчас сбитыми фашистскими снарядами.

Торжественный правительственный прием начался в концертном зале, где собрались представители трудящихся, воины чехословацкого корпуса, участники Пражского восстания и мы, офицеры и генералы Красной Армии.

...Погасли огромные хрустальные люстры, и зал заполнили мелодии Сметаны, Дворжака, Чайковского... А затем грянула незабываемая кантата Глинки "Славься". И мне вдруг почудилось, что я нахожусь не здесь, в Праге, а в Москве, в Большом театре.

После концерта в Обецком доме мне довелось увидеть членов первого послевоенного правительства Чехословацкой Республики. Среди них особенно выделялся Клемент Готвальд, руководитель чехословацких коммунистов. Это он впоследствии поведет свой народ по пути строительства народно-демократического, а затем и социалистического государства. Это ему, коммунисту-интернационалисту, будут принадлежать слова, ставшие в Чехословакии крылатыми: "С Советским Союзом - на вечные времена!"

И тогда, на ноябрьском приеме в Праге, Клемент Готвальд выступил с яркой речью, полной благодарности и любви к советскому народу, его армии.

После торжественной части меня сразу же взяли в плотное кольцо чехословацкие офицеры, когда-то служившие в батальоне Людвика Свободы. Вспомнили сорок третий год, мартовские бои под Тарановкой и Соколово, боевых друзей, живых и павших. И даже сразу не заметили, как к нам подошел Клемент Готвальд, которого сопровождал советский посол В. А. Зорин. А заметив, смущенно умолкли.