Ее город - Чи Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юй Шого рассердилась:
— Но ты ведь не бабушка!
Девушка усмехнулась:
— Гого тебя к молодым причислила — разве же плохо? А ты не ценишь!
Соседка постарше поняла всю серьезность проблемы и поспешно одернула дворничиху:
— Лао Хуанхуан! Не стоит при ребенке говорить такие вещи. Ты глянь, какая хорошая девочка, послушная, а сейчас рассердилась — аж глазки выпучила.
— Да пусть хоть как у жабы выпучит, мне все равно, — проворчала Лао Хуанхуан.
Юй Шого уперла руки в бока и заявила:
— Гого не боится взрослых!
Лао Хуанхуан парировала:
— А я всяких шмакодявок не боюсь. И уж тем более тех, у которых папаши непонятным образом разбогатели, нажились на спекуляции, коррупции, лести и всяких лазейках в политике. Если бы мне такая удача подвернулась, то еще не факт, что я ею воспользовалась бы. Как говорится, тридцать лет — на востоке от реки Хуанхэ, тридцать лет — на западе, судьба переменчива[54]. Ну, посмотрим еще, сколько он будет ходить задравши нос. Сейчас хватают коррупционеров, и даже расстреляли нескольких губернаторов провинций! Поживем — увидим!
Соседка постарше возмутилась:
— Лао Хуанхуан, ты что такое болтаешь? Гого всего четыре года, что ты за человек?!
Девушка сказала:
— Да пусть болтает, что хочет. Пусть выплеснет злобу. Если ты не дашь ей выговориться, может быть, однажды она подожжет наш дом, и тогда нам точно не поздоровится.
Лао Хуанхуан заверещала безумным голосом:
— Точно! Быть китайцем — значит быть революционером. Если случится еще одна революция, я сожгу ваши дома и всех вас перережу!
Внезапно голос подала девочка:
— Лао Хуанхуан, где дедушка и бабушка… — Потом она перешла на крик: — Отвечай Гого! Отвечай! Отвечай!
— Ах ты малявка! — заорала в ответ Лао Хуанхуан. — Ты еще мне тут грубить будешь?! Да я ж тебя пристукну! И ничего тебе не скажу! Ничегошеньки!
— Говори! Говори!
Юй Шого пинала со всей силы решетку, целясь в Лао Хуанхуан. Дворничиха увернулась, взяла большую метлу и ринулась к окну. Соседка схватила ее и оттащила прочь со словами:
— Ты что творишь? Совсем того? Ей всего четыре годика! Четыре! А ты себя ведешь как дите малое. Допустим, у нее папаша коррупционер, ребенок-то тут при чем?!
Лао Хуанхуан осклабилась, демонстрируя желтые зубы:
— Ну и что, что четыре года? Когда начнется революция, никого не пощадят — ни кур, ни собак, ни четырехлеток! Всего-то ничего живем без революций[55], а вы уже и позабыли.
Девушка-соседка схватила из тележки тряпку и швырнула ее в Лао Хуанхуан:
— Тьфу на тебя! Только зажили спокойно, а ты все талдычишь о революциях — совсем сбрендила, что ли?!
Соседка постарше становилась все серьезнее. Она с суровым видом поинтересовалась:
— Слушай, Лао Хуанхуан, а ты вообще всерьез говоришь? Ты забыла, что я состою в комитете собственников? Жилец в нашем ЖК — царь и бог. Ты помнишь, какие у нас тут порядки? Наш ЖК называется «Теплый дом», потому что наши ключевые понятия — уют и забота, мы заботимся друг о друге до такой степени, что готовы преподнести друг другу чашку теплого супа. Похоже, ты не годишься для работы здесь. Кроме того, в твоем возрасте люди должны гасить в себе такой огонь и не творить зла, это ты понимаешь?
Лао Хуанхуан нахально улыбнулась:
— Да понимаю я. Давно уже все у меня потухло. Просто я люблю пошутить!
Из расположенного неподалеку помещения, которое в ЖК называли «культуральной», показались двое немолодых мужчин. Они захлопали в ладоши, увидев соседок. Девушка встрепенулась:
— О, это наши соперники! Нам пора!
Соседка постарше собралась идти, но на сердце было неспокойно. Она остановилась и уставилась на дворничиху; та переводила взгляд с нее на Юй Шого, а девочка не сводила глаз с Лао Хуанхуан. Все трое молчали, не зная, что дальше говорить. И в этот момент на горизонте появились дедушка и бабушка Гого.
Дедушка и бабушка вернулись. С ними все было хорошо. Ничего не случилось, просто требовалось сходить в банк и постоять там в очереди. Они сами не ожидали, что задержатся так надолго. Обстановка разрядилась. Лао Хуанхуан наклеила на лицо улыбку и поприветствовала стариков, а потом отправилась наводить порядок. Соседка сообщила, что Гого очень волновалась и ее надо утешить. Судя по виду, она еще много чего хотела бы им сказать, но проглотила слова. А девушка уже неторопливо двигалась в сторону «культуральной». Она оставила все события позади, ей лень было волноваться, ведь произошедшее не имело к ней никакого отношения.
Дедушка с бабушкой все благодарили и благодарили соседку и Лао Хуанхуан. Юй Шого между тем молчала. Она плотно сжала губки, чуть опустила голову и посматривала на родных исподлобья.
— Гого! — окликнул ее дедушка.
— Гого! — присоединилась к нему бабушка.
Юй Шого в ответ не издала ни звука, лишь недобро глядела на них.
Тут бабушка внезапно поняла, что внучка стоит на подоконнике, и ахнула:
— Гого, ты почему на окно влезла? — Она заметила, что футболка на ней надета шиворот-навыворот. — Ох, похоже, наша Гого сегодня на нас сильно обиделась…
И прежде, чем бабушка успела договорить, Юй Шого расплакалась.
— Гого плачет! Гого плачет! — всхлипнула Юй Шого, объявляя о единственном решении на данный момент. Больше она ничего не могла сказать, поскольку ее душили слезы. Она изливала все, что накопилось.
(6)
Юй Шого горько плакала полтора часа. Дедушка взял часы и встал рядом с ней, время от времени глядя на циферблат и наблюдая, не побьет ли внучка собственный рекорд. Юй Шого плакала стоя,
