Сталин в преддверии войны - Александр Семенович Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этих условиях 29 ноября Финляндия направила в Москву еще одну ноту. Предлагалось создать комиссию для разрешения конфликтной ситуации или обратиться к посредничеству третьего государства, а также выработать соглашение относительно отвода частей финской армии на Карельском перешейке на определенное расстояние[393].
Советское правительство не отреагировало на эту ноту. 30 ноября войска Ленинградского военного округа перешли границу. Началась советско-финляндская война.
Это была в известном смысле «ненужная война», порожденная политическими просчетами обеих сторон. Если правящие круги Финляндии своими действиями до последних дней ноября 1939 года объективно способствовали возникновению вооруженного конфликта, то Сталин и его окружение, рассчитывая на военное превосходство Красной Армии, не использовали имевшихся в их распоряжении политических средств для урегулирования советско-финляндских отношений.
Более того, 1 декабря в г. Териоки (Ушково) было создано в противовес законному правительству Финляндии просоветское «правительство Демократической Финляндской республики» во главе с видным деятелем финской компартии и Коминтерна О. Куусиненом. Советское правительство признало это правительство как единственное, представляющее Финляндию, и 2 декабря подписало с ним договор о взаимной помощи и дружбе. На запрос Лиги Наций 4 декабря 1939 года с целью выяснить, денонсировал ли СССР пакт о ненападении с Финляндией и мирный договор 1920 года, Молотов заявил, что «Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией…», а «…находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской республикой»[394].
Советский нарком иностранных дел отказался обсуждать этот вопрос в Лиге Наций. 14 декабря Лига Наций осудила действия СССР и исключила его из числа своих членов[395].
Просуществовав несколько месяцев, правительство ДФР после развернувшихся переговоров между СССР и Финляндией (правительство Р. Рюти) о заключении мира в начале 1940 года самораспустилось.
В первые дни советские войска имели некоторый успех. Однако по мере их продвижения противник наращивал сопротивление, развив активную диверсионно-партизанскую деятельность в ближайшем тылу Красной Армии, а на флангах создав гарнизонные узлы сопротивления. Снабжение наших частей и соединений было нарушено: на многочисленных дорогах возникли километровые «пробки» из транспорта и боевой техники. Танки увязали в снегу и останавливались перед многочисленными препятствиями. Некоторые соединения (например, 44-я стрелковая дивизия) попали в окружение, и личный состав, бросив значительную часть боевой техники, пытался мелкими группами пробиться к границе.
А вот как оценивала действия Красной Армии в Финляндии финская сторона: «Финны противопоставили моторизованным войскам противника классное тактическое и стрелковое мастерство одиночного бойца… умение рядового воина… метко стрелять, разумно вести огонь из автомата и пулемета. За этим стояла… хорошая стрелковая подготовка и боевая выправка отрядов шюцкора (финский вариант гитлерюгенда. — А.О.)… Красная Армия оказалась неподготовленной к прорыву долговременных укреплений в сложных природных условиях. Особенно неблагополучно обстояло дело с взаимодействием между различными родами войск. Воздушные силы действовали по тыловым объектам, но практически не оказывали поддержки войскам на поле боя. Артиллерия вела огонь по площадям, не используя выявленных с помощью радиоразведки данных об объектах. Руководство войсками оставляло желать лучшего. Оснащенность войск материальной частью и техникой не соответствовало условиям театра военных действий»[396].
Только после месяца ожесточенных боев было в конце концов уточнено, где проходит линия Маннергейма. Стало очевидным, что для завершения кампании требовались специальная подготовка, формирование лыжных подразделений, совершенствование управления войсками и налаживание взаимодействия между видами и родами вооруженных сил.
К сожалению, почти такая же ситуация повторилась через полвека в дни чеченской войны 1994–1996 годов. Тогда непростительное незнание обстановки, сложившейся в Чечне, нашими высшими военачальниками привело к самым печальным последствиям. Хвастливые заявления, что с армией Дудаева можно справиться «одним полком за два часа», обернулись значительными и неоправданными потерями российских войск. Поражения в войне можно было бы избежать, если бы военные действия велись грамотно, с учетом особенностей психологии и тактики противника, была бы обеспечена поддержка общественного мнения проводимой военной кампании. Однако уроки истории не были учтены. Правильно писал в начале XX века В. О. Ключевский, что история наказывает за незнание ее уроков. Правда, в отличие от боевых действий в Чечне, первоначальные неудачи в войне с Финляндией были тщательно проанализированы. Уже к концу 1939 года Красная Армия стала действовать по-другому.
В' начале января 1940 года был отдан приказ о переходе к обороне и произведена реорганизация войск. ЛВО превращался в Северо-Западный фронт (командующий — командарм 1-го ранга С. Тимошенко). Вместо армейской наступательной операции теперь планировалась фронтовая, в основном усилиями 7-й и 13-й армий. Войска и штабы приступили к тщательной подготовке решительных операций по прорыву линии обороны противника.
«Сталин, — вспоминал тогдашний командующий 7-й армии К. Мерецков, — сердился: почему не продвигаемся? Неэффективные военные действия, подчеркивал он, могут сказаться на нашей политике. На нас смотрит весь мир. Авторитет Красной Армии — это гарантия безопасности СССР. Если застрянем надолго перед таким слабым противником, то тем самым стимулируем антисоветские усилия империалистических кругов»[397]. Как показали дальнейшие события, авторитет Красной Армии действительно был поколеблен. В известной мере это сказалось на настроениях в руководстве фашистской Германии, в планах которого после разгрома Англии и Франции на очереди было нападение на Советский Союз.
В ходе кратковременной передышки советские войска провели тщательную подготовку, учтя ошибки прошлых боев. 3 февраля командование Северо-Западного фронта приняло план операции, согласно которому войскам предстояло «одновременным ударом внутренними флангами 13-й и 7-й армий прорвать укрепленную полосу и разгромить силы обороны противника на участке озера Вуокси до Кархула. В дальнейшем — уничтожить всю группировку противника на Карельском перешейке, не допустив ее отхода на запад, и выйти на фронт Кексгольм, ст. Антреа, Выборг[398].
11 февраля 1940 года войска фронта перешли в наступление. Начался заключительный этап советско-финляндской войны. Невиданная по ожесточенности борьба развернулась по всему фронту. Преодолевая многочисленные оборонительные сооружения, Красная Армия упорно вгрызалась в оборону финнов. «Русские, — писал Маннергейм, — на этот раз научились организовывать взаимодействие войск… Артиллерийский огонь прокладывал путь пехоте. С большой точностью им управляли с аэростатов и боевых машин. Так как русские не экономили ни на пехоте, ни на танках, масштабы их потерь были ужасающими»[399]. 17 февраля, опасаясь выхода советских войск в тыл Карельской армии, финское командование начало отводить свои части. Разыгравшийся снежный буран, длившийся
