Лорд и своевольная модистка - Луиза Аллен

— Значит, все замечательно, — парировала она. — А мне что прикажете делать? Как объяснять вашим родным, почему вы вынуждены бежать за границу после того, как убили противника?

— Вам кто-нибудь говорил, что из-за вас взбеситься можно? — спросил Маркус, вскакивая во внезапном приступе досады.

— Да, говорили… вы! — Нелл старалась не думать о том, какой он красивый, когда нависает над ней и когда его глаза так сверкают. — Сейчас я не пытаюсь вывести вас из себя. Но я права. Вы же не привыкли, когда вам возражают, и, должна заметить, не слишком хорошо с этим справляетесь!

— Тогда скажи, что ты обо мне думаешь, Нелл. — Маркус опустился на одно колено, и его порывистость удивила ее. — Скажи, какие чувства ты испытываешь ко мне. — Он взял ее руки в свои, и она услышала, как бьется сердце. Чье — ее или его — она так и не поняла.

«Я люблю тебя, я люблю тебя…» Достаточно трех слов, и все ее добрые намерения пропадут втуне. Он не отпустит ее, а исход — каким бы он ни был — не принесет счастья ни им, ни его близким.

— Я… хочу тебя, — сказала она, заставив себя встретиться с ним взглядом. — Когда ты рядом, я забываю и о приличиях, и о нравственности. Ты целуешь меня, и я вся горю. Но так не должно быть… и желание не вечно. С тобой я слабею. — Она рассмеялась, еще дрожа, но от ее оживления у него в глазах заплясали веселые огоньки.

— Хорошо, — хрипло сказал Маркус, наклоняясь к ней.

— Не настолько слабею. — Нелл отшатнулась подальше от его жарких, соблазнительных губ — Я независимая женщина. Я должна быть сама себе хозяйкой, мне нельзя опираться на мужчину. Ты такой сильный, — вздохнула она, внезапно ослабев от усталости. — Рядом с тобой мне хочется сдаться и позволить тебе сражаться за меня, а это неправильно!

— Нелл, ты позволила нам помочь тебе, — начал Маркус, поглаживая нежную кожу у нее на запястье.

Нелл на миг закрыла глаза, представив, что там окажутся его губы.

— И я очень благодарна всем вам и собираюсь позаботиться о том, чтобы наши отношения были чисто деловыми, — сказала она, постаравшись придать себе побольше твердости. — Я не имею права ни от кого зависеть!

— Нелл, я не прошу тебя зависеть от меня. Я прошу тебя…

— Нет! Нет, — повторила она чуть мягче. — Не говори ничего, о чем мы с тобой сразу же пожалеем. Хорошо, я не уеду до тех пор, пока не устроюсь… и я так признательна за помощь, что не могу выразить словами.

Маркус крутанулся на каблуках и, хмурясь, покачал головой.

— И тогда, раз в квартал, — продолжала она, — я буду встречаться с твоим поверенным, и мы будем обсуждать прибыли и убытки. Надеюсь, мне удастся вернуть вашей семье долг. А когда твои… ваши друзья будут жаловаться на то, во сколько им обходятся шляпки и галантерейные товары для их любовниц, посылайте их в одно элегантное заведение, где не то чтобы очень дешево, но можно найти модную шляпку по сходной цене.

— И тебе… вам довольно?

— Конечно. Я буду слишком занята для глупых мечтаний о… о страсти. Да и вы тоже.

— Понятно. — Маркус встал. — Нелл, какая вы практичная! Вы остудили пылкие мечты ведром холодной воды!

— Значит, так тому и быть. — Нелл с трудом улыбнулась. — Мечты мне не по карману.

— Я подарил бы их вам, если бы мог, — сказал Маркус, и на миг его глаза стали такими нежными, что ей показалось: она не вынесет.

— Я знаю, — ответила она, по-прежнему с улыбкой.

Он нагнулся; она не пыталась отвернуться от его губ и рук, когда он осторожно взял ее за затылок и поцеловал. Наверное, это в последний раз. Последняя мечта.

Он целовал ее властно и вместе с тем нежно, а она закрыла глаза и запоминала все. Его губы, его руки, когда он гладил ее по щеке, жар его тела, идущую от него силу, взмах его ресниц, когда она вскинула глаза, чтобы посмотреть на него… в последний раз.

Он отстранился от нее, снова взмахнув длинными ресницами.

— Благоразумная Нелл, — прошептал он. И ушел.

Глава 17

И в тот день, и в следующий странное спокойствие снизошло на Стейнгейт-Корт. Хэл и Маркус много ездили верхом и велели егерям и садовникам обходить поместье. Никто никого не нашел.

Егеря сообщили, что цыгане ушли. Только пепел от костра и следы копыт показывали место, где стоял их табор.

— И еще колеса, — сообщил Рэндалл, старший егерь. — Не как от их обычных повозок, а побольше. — Он пожал плечами. — Сейчас они все равно уехали, милорд.

Маркус сомневался в этом. Перебрались на другое место — да, наверное, но цыгане все равно где-то рядом.

— Жаль, — сказал он. — У них острые глаза; возможно, они кого-то видели.

Он никак не мог успокоиться, жаждал действий. Похоже, таинственный незнакомец умеет таять в лесу, как призрак. Оттого что Нелл жила в доме, ему делалось только хуже. С каждым днем он все больше желал ее. Ну а она? Она отвергла его любовь. Ей нужно лишь его тело!

— Ты собираешься жениться на Нелл? — вскользь спросил Хэл, когда братья верхом поднялись на Бикон-Хилл, оглядывая окрестности в поисках каких-нибудь следов или дыма костра.

— Нет.

— Ага, боишься скандала! — заметил брат. — Ты очень благоразумен, братец. Что ж, понятно. В конце концов, ты наследуешь титул.

— Мне не нужно было заговаривать с ней о чувствах; она не позволит мне сделать ей предложение.

Хэл ошеломленно ахнул, и Маркус рассмеялся бы, если бы брат затем не фыркнул:

— Разумная женщина!

— В самом деле?

— Марк, не морочь мне голову. Она хочет быть независимой.

— Она была независимой и жила на грани нищеты. Что толку в независимости?

— А сейчас она избавится от нищеты и сохранит независимость! У нее будет уверенность в завтрашнем дне. Ей не придется страдать от сплетен и тревожиться за тебя. Ведь если тебе только покажется, что кто-то косо посмотрел на твою жену, ты будешь рассылать вызовы на дуэль направо и налево! — Хэл поднял повыше воротник плаща. — А еще она, если захочет, может завести себе любовника… когда почувствует себя готовой к этому.

Коринф закусил удила и вскинул морду. Маркус глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Если ты еще раз заговоришь об этом, — сказал он, — я не стану возиться с вызовом на дуэль. Просто выбью тебе все зубы.

— Попробуй, — так же спокойно возразил Хэл. — Но помни, я недавно сражался за свою жизнь — и не в салоне для великосветских боксеров!

— Поверь мне, — сказал Маркус, глядя на покрытую снегом Эйлсберийскую равнину, — ради Нелл я готов убить. Но не тебя, братишка. — Он пришпорил коня и поскакал по гребню холма, подставив лицо резкому ветру. Сзади послышался цокот копыт — брат не отставал от него.