Турецкий ятаган - Сергей Шхиян

— Но, но ведь так нельзя делать, я же, я же…

— Сначала еще нужно найти, во что переодеться, а потом будешь ломаться.

Я поставил сундучок на место. Проблема оказалась серьезной. Судя по размеру и содержимому стрелецкого багажа, никакой запасной одежды они с собой не возили. Девушки же нужен был полный комплект платья с кафтаном, штанами, шапкой и сапогами. У кого можно в «праздничный» вечер, когда все были в драбадан пьяны, срочно купить платье и обувь, я не мог даже представить.

Пока я усилено ломал голову, Алена осматривала казарму. Возле входа она осветила лучинами затоптанный суглинком пол.

— Здесь что, живут одни мужчины? — пренебрежительно спросила она.

Я повернулся в ее сторону, но тут громко заскрипели несмазанные петли входной двери. Вздрогнув от неожиданности, я инстинктивно схватился за рукоять ятагана.

Однако вместо вооруженных противников через высокий порог перевесилась человеческая голова в войлочной шапке, потом шапка упала внутрь, а голова приподнялась и посмотрела на нас укоризненными глазами.

Это опять был все тот же мелкий мужичек, лежавший недавно перед порогом и ни за что ни про что на кухне отвесивший мне оплеуху.

— Выпить есть? — хриплым, но твердым голосом, поинтересовался он, подслеповато щурясь на горящие лучины, видимо, не понимая, зачем ему освещают лицо.

— Есть! — радостно воскликнул я. — Вот тебе, Алена, и одежда!

Я бросился к нашему спасителю и за шиворот втащил его в казарму. Он почти не сопротивлялся, даже когда я начал его раздевать.

— Что вы с ним делаете? — испуганно спросила девушка.

— Ты переоденешься в его платье.

— Да? Но разве можно, — она замялась, ища повод отказаться, наконец, придумала, — а как же этот человек? Он же…

— Я ему оставлю деньги, он купит себе новую одежду. Еще спасибо скажет. Давай быстро раздевайся!

— При вас?! — неподдельным ужасом воскликнула девушка. — Да я от такого срама со стыда умру!

— Да нужна ты мне! — разозлился я. — Не хочешь спасаться, как хочешь! Что ты мне голову морочишь? Еще скажи, что тебе этот кафтан не нравится!

— А он мне, правда, не нравится, — дрожащим голоском подтвердила она. — Он грязный, и от него воняет.

— Будешь переодеваться, или я ухожу? — сердито спросил я, швыряя перед ней на полати груду одежды

— Хорошо, буду, только вы на меня не смотрите! — жалобно попросила она.

— Не буду я на тебя смотреть! Только мне и дела, что…

— А выпить? — перебил меня кухонный начальник.

— Будет тебе выпить, все тебе будет, — пообещал я. — Переодевайся, смотри, я от тебя отвернулся! — сказал я, после чего отобрал у девушки догорающие лучины и, повернувшись лицом к двери, держал их за своей спиной, чтобы ей легче разобралась в незнакомом платье. Наконец послышалось шуршание материи. Я даже облегченно вздохнул.

— А он на меня смотрит! — вдруг испуганно закричала Алена.

— Где мое вино? — строгим трезвым голосом вопросил мужик. — И почему девка в моем кафтане?

Я обернулся. Девушка уже кончала переодеваться, стояла босиком на грязном полу и запахивала на груди кафтан. Вид у нее был, прямо сказать не ахти. На мужчину Алена не походила нисколько. Сразу было видно, что это ряженная баба. Ко всему прочему, женский облик дополняла переброшенная через плечо ее длинная растрепанная коса.

— Надевай сапоги, и спрячь волосы под шапку, — скрывая недовольство, сказал я. — У нас еще много дел, нам нужно торопиться!

Пока Алена обувалась, мужик задумчиво наблюдал, как она надевает его сапоги и потом нахлобучивает на голову его островерхую шапку. Когда она была совсем готова, неизвестно к чему, одобрительно сказал:

— И Господь тебя не оставит!

Пожелание было очень кстати, и я вместо одного ефимка, который хотел дать ему в компенсацию за понесенный ущерб, сунул ему в руки два. Так сказать, на счастье. Потом бросил догорающие лучины в плошку с водой, и мы вышли наружу.

— Не забудь забрать свой сарафан и быстро идем на конюшню, — сказал я, — попробуем раздобыть себе лошадей.

Девушка в чужой обуви чувствовала себя неловко и ковыляла за мной, по привычке мелко семеня ногами. Со стороны парадного двора слышались крики и женский визг. Там продолжали гулять. Потом вдруг грохнула пищаль. Кажется, перепившиеся стрельцы решили выяснить отношение с местными холопами. Мы слегка притормозили, чтобы не попасть под чужой расклад, пошли медленно, скрываясь в тени дворовых строений. Опять выстрелила пищаль. Какой-то человек с факелом в руке побежал к казарме.

— Кажется, с лошадями мы опоздали, — сказал я останавливаясь. — Похоже, это вернулся хозяин!

Девушка испуганно прижалась ко мне и спросила дрожащим голосом:

— Теперь нас поймают?

— Не думаю, но уходить придется пешком через лес. А мы даже не запаслись едой.

— Тогда пойдемте скорее, я почему-то очень боюсь.

Со стороны парадного двора вновь прозвучал выстрел. Завыло сразу несколько женщин. Оставаться здесь делалось все опаснее. Как только дьяк хватится, что у него увели девушку, тут же начнется погоня. Сколько в его распоряжении трезвых помощников, я не знал и решил не рисковать, взял Алену за руку и повел к задам усадьбы. Там нам еще предстояло кроме ограды преодолевать двухметровый ров с водой, и я боялся что девушка не сможет его перепрыгнуть. Ночь была звездная, но холодная, и переходить канаву вброд мне очень не хотелось.

— Ты умеешь прыгать? — спросил я ее, когда мы разыскали в тыне проделанный кем-то лаз и выбрались за территорию имения.

— Смогу, — примерившись, решила Алена, — только босиком. Сапоги с меня спадают, я в них далеко не прыгну.

— Ладно, разувайся. Я тебя на той стороне поймаю, — обрадовался я.

Теперь, когда не нужно было нарушать табу вроде переодевания при посторонних, да еще в неподобающее платье, девушка вела себя вполне адекватно. Видимо, постепенно начала вживаться в роль беглянки и переставала кокетничать женской слабостью. Алена разулась и сняла длиннополый кафтан. Я вместе с оружием и вещами перепрыгнул на другую сторону рва и проверил место, на которое она должна была приземлиться босыми ногами. Только после этого, по моей команде, девушка прыгнула.

— Вы знаете, а в портках прыгать удобнее, чем в сарафане, — неожиданно сделала она вывод, незаметно освобождаясь от моих помогающих рук.

— Опять стреляют, — тревожно сказал я, прислушиваясь к прозвучавшим почти подряд двум гулким пищальным выстрелам. — Что-то их больно много приехало. Обулась? Тогда пойдем, только осторожнее, не подверни в темноте ногу.

Примерное направление бегства я уже наметил. Нам нужно было уйти в сторону от местных дорог, где, как я резонно предполагал, нам непременно устроят засады. А потом, если повезет, найти тихое место, где можно будет какое-то время отсидеться.

Глава 10

Брести по ночному лесу было сущее мучение. К тому же моя спутница вскоре захромала и начал заметно сбавлять скорость.

— Устала? — спросил я, давая ей время отдышаться.

— Ноги натерла, — виновато ответила она. — Пятки и подошву печет.

В этом не было ничего удивительного. Сапоги были размера на три больше, чем нужно, к тому же надеты на босу ногу.

— Тебе нужно сделать портянки, придется отрезать ткань от твоего сарафана.

— Нет, зачем же, — испугалась она, — я и так как-нибудь дойду.

— Если выберемся, я подарю тебе новый красный сарафан с серебряными пуговицами, — пообещал я.

— Я таких еще не видела, — тотчас заинтересовалась Алена, — а где там пуговки нашиты?

Вопрос был, конечно, очень интересный. Однако ответить я на него не мог, а потому предложил:

— Знаешь что, давай сначала спасемся, а потом будем говорить о сарафанах.

Пристроив девушку на поваленном дереве, я взялся за производство портянок. Отмахнуть пару кусков материи от подола и замотать в них ноги, было не сложно. Получились портянки не так чтобы очень, но какое-то время мы шли без задержек. Я старался придерживаться направление на запад, но в ночном лесу, преодолевая препятствия и обходя завалы делать это было сложно. Алена скоро притомилась и шла молча. Только изредка мы перебрасывались односложными замечаниями.

— Устала? — спросил я, когда она неожиданно остановилась на открытой поляне и, сгорбившись, уставилась себе под ноги.

— Да, капельку. Можно я немножко отдохну? — просительно сказала она. — Совсем чуть-чуть.

— Давай отдохнем, — согласился я, — думаю, теперь нас так просто не отыщут.

Я нашел сухое место, и мы сели, прислонившись спинами к комлю высокой сосны. Алена так обессилила, что долго молчала, я даже подумал, что она задремала. Однако она не спала, просто сидела с закрытыми глазами. Начало светать. Солнце пока не взошло, но небо стало светлым.