Почти скандал - Элизабет Эссекс

Веснушчатое лицо Салли слегка порозовело.

– В общем-то неплохо. Он внушает мне оптимизм.

– Кто, гардемарин Гамидж? – усмехнулся корабельный врач. – Вы шутите.

– Ничуть.

– Извините, что вмешиваемся, мистер Кент, – проговорил мистер Чарлтон, – но после вашего недавнего «разговора» с мистером Гамиджем вас на несколько часов отправили на мачту.

Салли улыбнулась, и Коллиара буквально ослепила белизна ее зубов.

– На этот раз у меня есть основания надеяться на иной исход. Благодарю за заботу, но все идет к лучшему.

– Кент, а нельзя ли поподробней? – произнес Коллиар, надеясь, что другие офицеры увидят в этой истории лишь то, что лежит на поверхности.

– Все наладится, лишь если вам удастся вышвырнуть его за борт, – с категоричностью проговорил Джек Хорнер.

– Ну что вы… – еще шире улыбнулась Салли. И засмеялась так, что внутри у Дэвида все завибрировало.

Ну как кто-то может смотреть в это лицо и не видеть перед собой очаровательную девушку?

– Признаюсь, я довольно горд собой. Но надо отдать должное и мистеру Коллиару, который разъяснил мне, что я ничего не добьюсь, если буду по-прежнему конфликтовать с Гамиджем. Что мне нужно понять его. Это я и предпринял. Я предложил ему помощь в подготовке к экзамену на звание лейтенанта.

– Да это невозможно! – Мистер Чарлтон был полон скептицизма. – У Гамиджа нет никаких математических способностей.

– Что ж, это действительно создает большие трудности.

«Но ничего невозможного нет…» – Коллиар услышал эту мысль, хотя Салли и не озвучила ее. Она была непоколебимой оптимисткой. Впрочем, нет, это был не просто оптимизм, а несокрушимая уверенность. Она верила, что сможет пропихнуть Гамиджа в лейтенанты. Ну а веря в это, благодаря своей напористости и решительности она вселит уверенность и в Гамиджа.

– И как вы намерены осуществить то, чего не получилось у других?

– Пока не знаю, – откровенно ответила Салли. – Боюсь, у него имеются немалые пробелы в познаниях. – Она покачала головой. – Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что у меня есть кое-какие идеи, и я постараюсь подготовить его к экзамену. Однако даже если он освоит математику в достаточной мере для того, чтобы вычислять долготу и широту, и получит от этого удовлетворение, жизнь на «Дерзком» значительно улучшится и станет более управляемой.

– Аккуратнее, Кент, – мягко одернул Коллиар. – А то снова окажетесь на мачте за косвенное оскорбление начальства. – Он сказал это полушутя-полусерьезно, чтобы напомнить ей об элементарной субординации.

Но Салли не поняла намек. Или же проигнорировала.

– Оскорбление, мистер Коллиар, состоит в нежелании признавать необходимость перемен.

Ее страстность больше не удивляла его, но начинала задевать. Ибо его служебное рвение по сравнению с ее горячностью, казалось, едва тлело. Похоже, им двигали не столько верность и преданность делу, сколько амбициозность и расчетливость.

Но какой бы оправданной ни была горячность Салли, отсутствие элементарного такта могло доставить ей неприятности. В дополнение к уже имевшимся.

Меж тем кают-компания мало-помалу опустела. Сначала в свои «берлоги» удалились мистер Чарлтон, не слишком расположенный к досужим разговорам, и Хорнер, у которого имелось лишь несколько часов сна перед заступлением на «собачью» вахту. Затем за парусиновыми дверями один за другим стали исчезать и другие офицеры, пока за столом не остались только он и Салли. Совершенно одни.

Глава 14

– Ну что, Кент?

– Ничего, мистер Коллиар.

Салли, сидевшая по другую сторону стола, казалась несколько настороженной, и тем не менее она была так очаровательна с этим легким румянцем на щеках. Ее лицо уже успело покрыться загаром, через который пробивались неистребимые веснушки, а также лиловое пятно постепенно исчезавшего синяка.

– Может, все-таки расскажете, откуда у вас такой бланш под глазом?

Если это сделал Гамидж, Дэвид просто… душу вытрясет из этого ублюдка. Невзирая на последствия.

Склонив голову набок, Салли озорно улыбнулась в типичной кентовской манере.

– Это я жонглировал пустыми бутылками. Но не совсем удачно.

Поскольку Коллиар ожидал совершенно иной ответ, он был несколько ошеломлен. А также заинтригован.

– Не подозревал за вами цирковых способностей.

– Конечно… Судя по моей физиономии.

Дэвид засмеялся, и Салли опять улыбнулась. Но лишь на пару секунд – глянув на еще не закрытые двери двух кают, она снова посерьезнела.

– А вы, сэр, не хотите отдохнуть? Сегодня вы пробыли на палубе дольше всех, включая капитана. И выглядите усталым.

Да, он действительно устал. Однако стены, отделявшие одну каюту от другой, состояли лишь из парусины, натянутой на деревянные рамы. И если твой сосед зажигал лампу, его фигура отбрасывала тень, и можно было наблюдать, как он моется, заполняет журнал или читает.

Видеть же силуэт Салли, осознавая, что их разделяет лишь полотно, слышать ее дыхание было бы сущей пыткой.

Дэвид и так уже, утратив благоразумие, поддался ее чарам, и вовсе ни к чему подпитывать их еще больше. В крайнем случае, он может поспать, сидя на этом чертовом стуле.

– То же самое можно сказать и о вас, Кент, – Коллиар даже удивился хриплости своего голоса. Но причина этому, конечно же, в том, что ему пришлось выкрикивать команды сквозь грохот пушек, а вовсе не из-за напряжения при общении с юной особой, выдающей себя за гардемарина. – Вы тоже выглядите изрядно измотанным.

Салли дотронулась до своего лица.

– Я действительно плохо выгляжу?

В ее вопросе не было кокетства, он выражал лишь самокритичность и некоторое удивление, как будто она просто не задумывалась о своей внешности прежде.

– Да нет, выглядите вы замечательно. Как настоящий моряк, побывавший в бою.

– Спасибо за комплимент. – В глазах Салли снова заплясали смешинки. – Наверно, мне стоит и дальше продолжать жонглирование, чтобы поддерживать боевой вид. Раз уж нет возможности как следует помыться.

Черт возьми… Даже с закрытыми глазами Дэвид легко мог представить ее силуэт, вырисовывающийся на парусиновой стене каюты, эту эротическую тень, подобную ожившей фреске, изображающей одалиску. Женщина из крови и плоти вместо чумазого мальчишки, которым она старается казаться.

Во рту у Дэвида пересохло, и эту сухость не смогло бы устранить все имеющееся на борту бренди. Коллиар открыл глаза и постарался говорить нормальным голосом:

– Кент, должен вас предупредить, что парусиновые стены тонки, и через них легко проходит свет. Поэтому, когда будете… – он сглотнул, – обмываться, позаботьтесь о надлежащем расположении лампы. Вы меня поняли?