Клад адмирала - Валерий Привалихин

Совсем некстати на языке вертелся другой неуместный, никчемный сейчас вопрос: они давно в другой области, бросили грузовик. И он бы, наверно, спросил об этом, если бы внезапно вспыхнувшая новая мысль не обожгла мозг.

— Они тебя знают в лицо?

— Не должны… — процедил сквозь зубы Сергей. В голосе его не было уверенности.

Пушели, слушая их разговор, глядя попеременно то на их лица, то на летящий навстречу грузовик, не мог понять, в чем, собственно, дело, почему такой переполох при виде обыкновенной грузовой машины, однако у него хватало ума сообразить, что именно грузовик таит для них большую опасность. Тревога спутников передалась и ему. Ему очень хотелось спросить, что происходит, однако он молчал, понимая, что сейчас совершенно не до него.

— Что будем делать? — спросил Зимин.

— Что?..

Нетесов бросал быстрые взгляды на обочину проселка. Развернуться никакой возможности, даже нет смысла пытаться. Слева, за оплывшим земляным бруствером, — зыбкая почва, справа — старая трухлявая поваленная береза, усыпанная опятами. Можно было еще попробовать втроем поднять, развернуть «Урал» на сто восемьдесят градусов, но — поздно, в считанные секунды этого не успеть. Или, если даже успеть, все равно машина нагонит.

— Что? — еще раз вопросом на вопрос Зимина ответил Нетесов, лихорадочно соображая. Под мышкой слева у него был пистолет. Но потянуться за ним, убрать руки с руля — было бы чистым самоубийством. Наверняка из зеленого ЗИЛа следят за каждым его движением, и попробуй он достать пистолет, отреагируют мгновенно.

Второй раз в жизни он оказывался в таком положении. Первый — в восьмидесятом году, в Афганистане, на горной дороге. БТР, который он вел, был подбит. Автоматы лежали под рукой, но нечего было думать взяться за них: они были на мушке у «духов». Их могли застрелить немедленно, но по ним не стреляли — хотели взять живыми. И тогда они приняли решение — вышли и встали с поднятыми руками у БТРа… Пять стволов смотрели тогда на них двоих, но они сумели выйти победителями из поединка…

Не Андрей был с ним вторым тогда. Колонна, в которой он находился, подоспела через несколько минут, но Андрей знал в деталях, каким образом все произошло. Если только он не забыл, можно бы сейчас попытаться повторить…

— Помнишь, как мы с Брагиным под Гератом? — Он повернул голову к Зимину.

— Ну… — В голосе Зимина звучало нетерпение.

— Попробуем повторить?

— Давай…

Зеленый ЗИЛ неумолимо приближался, был уже метрах в двухстах. Сразу не попытался, теперь уж и подавно поздно пробовать скрываться от него. Нетесов выключил двигатель.

— Встали, — распорядился. — Встанешь за мной. В шаге. В метре. Не дальше, — велел он Пушели. — Ясно?

Пушели понял.

Из грузовика словно не замечали встречный мотоцикл, мчали как ни в чем ни бывало. Видны были уже сквозь запыленное ветровое стекло лица двоих, находившихся в кабине. Чем ближе, тем отчетливей. Разделяло метров сто… пятьдесят… двадцать… Наконец, словно очнувшись от сна, сидевший за рулем в грузовике резко затормозил. Сквозь шум работающего мотора послышался нудный скрежет от этого торможения. Зеленый ЗИЛ замер шагах в пятнадцати от мотоцикла.

Дверцы кабины распахнулись. Из кабины вышли оба.

— Базавлук, — успел «представить» Нетесов находившегося в кабине пассажиром.

Шлепнули об землю подошвы сапог. Это третий, ютившийся до сих пор на корточках в кузове, спрыгнул вниз. Едва не потерял равновесие, но удержался на ногах, громко выругался. Далеко не пошел, приткнулся к бамперу машины. У всех троих в руках было по «калашникову».

Тот, что сидел секунду назад за рулем, лохматый, с почти сросшимися на переносице бровями, забрался на капот ЗИЛа, передернул затвор автомата. Базавлук — светловолосый, долговязый, худой, в распахнутой куртке с закатанными по локоть рукавами, — нарочито медленно направился к мотоциклу, не сводя глаз со стоящих около него. Взгляд серых глаз скользнул по Зимину, по Пушели, остановился на Сергее. Усмешка тронула тонкие губы.

Встав около Нетесова, он шумно потянул ноздрями воздух, поморщился.

— Чем так разит, Жало? Ну мне просто дышать нечем, — сказал, обращаясь к выпрыгнувшему из кузова. — Это не легавыми, а?

— Легавыми, — с готовностью, подыгрывая главарю, подтвердил тот, кого Базавлук назвал Жалом.

— Верно, Жало, — продолжал Базавлук. — Да не простыми. Узнаешь? Главный пихтовый легавый перед тобой.

— И, похоже, не при исполнении.

Базавлук неожиданно шагнул к Пушели:

— Ты тоже легавый?

— Не знаю, что значит «легавый», — ответил Пушели. Он был бледен, но голос звучал твердо. — Я строитель, архитектор.

— А чего ты как нерусский говоришь? Латыш, что ли? — уловив акцент, строго спросил Базавлук. Ответа дожидаться не стал, разразился бранью: — Кормили их всех, блядей, на убой — они отделились, сволочи.

Зимин со страхом подумал: если сейчас Пушели назовет, кто он и откуда, произойдет самое худшее: бандиты могут даже отвязаться тут же и от него, и от Сергея, зато мгновенно мертвой хваткой вцепятся в Пушели, сделают его заложником, будут таскать за собой, пока выгодно. Мысли Сергея, видно, были о том же.

— Литовец он. Из Вильнюса, — ответил он за Пушели. — И кончай дурака валять, Базавлук. Говори, что нужно.

— О, заговорил. Признал. Я думал, он от страха язык сжевал, — Базавлук живо подступил к нему. — Что нужно?

— Да.

— А чтоб ты мне за Мамонта ответил.

— Сами от него избавились, а я отвечай. Не пойдет.

— Слышь, Жало, как наглеет, а? — повернулся Базавлук к приятелю.

Пора! Зимин бегло обвел взглядом всех: Базавлук стоял метрах в полутора от Сергея — боком к нему, с закинутым за плечо «Калашниковым». Жало сидел, все так же прилепившись к бамперу, держа автомат на коленях, и вертел головой. Лишь лохматый как забрался на капот, так и стоял там, неподвижный, как статуя. Может, не самый подходящий момент — Пушели гораздо дальше, чем ему было велено, находился от Сергея, однако помедлить еще чуть — и другого момента не представится.

Он медленно поднял правую руку на уровень груди, осторожно потянул вниз замочек застежки-«молнии» на куртке. Потом пальцы так же осторожно, плавно скользнули под куртку в образовавшуюся прорезь. Пальцы неожиданно замерли, ощутив, как гулко прямо под ними бьется сердце. Украдкой он следил за Жалом и за стоящим на капоте. Сейчас очень многое зависело от того, как прореагируют на движения его руки бандиты. Худо придется, если не клюнут на приманку.

— Э-э, куда лапу запустил, — послышался голос Жала. Оттолкнувшись от бампера, он устремился к Зимину.