Новая Инквизиция (СИ) - Злобин Михаил

Затем, лишившись средства связи и развлечения, новичок двинулся вглубь салона, украдкой рассматривая массивные фигуры ветеранов-инквизиторов в массивных ИК-Б, и теряющихся на их фоне новобранцев в устаревших защитных костюмах. Таких же неподготовленных и зеленых, в большинстве своем, как и сам Умар. Таковых, кстати, набралось преизрядно, почти целая треть, что позволяло Салманову не чувствовать себя совсем уж белой вороной.

И вскоре после того, как они с Изюмом расселись на свободных местах, а в пассажирский транспорт втиснулось еще несколько бойцов, фээсбээновец в фуражке дал отмашку водителю закрывать двери.

Автобус медленно тронулся, и параллельно с этим в наушнике тактической гарнитуры зазвучал голос руководителя операции, объясняющего инквизиторам их задачу. Как оказалось, ехали они сейчас на какую-то стройку в пределах Новой Москвы, где неустановленные предприимчивые личности широко использовали труд умертвий.

Умар в очередной раз поразился изобретательности инфестатов, сумевших сделать бизнес в российской столице на людских крови и костях. За то время, что он провел с Факелом и Изюмом, он словно бы заглянул в какой-то параллельный мир, где человечество медленно сходило с ума, катясь в бездну забвения. Пытки, ритуальные убийства, похищения людей, подмена должностных лиц куклами-мертвецами, эксплуатация покойников… это даже не десятая часть списка того, что он успел увидеть своими глазами.

Да чего далеко ходить! Вон, на последнем дежурстве они с Изюмом принимали участие в ликвидации банды черных риелторов-инфестатов, что убивали хозяев, поднимали их трупы, а потом прибирали к рукам чужую недвижимость. И в тот день Умару впервые пришлось стрелять в глубоко пожилого человека, переламывая свой собственный стержень. Ведь одним из постулатов воспитания Салманова было уважение и почитание старшего поколения. И даже просто неуважительно обратиться к какому-нибудь престарелому дедушке или бабушке казалась ему чем-то крамольным.

Только непрестанное повторение одной и той же мантры: «Это не живые люди. Это не живые люди. Это не живые…» отчасти могло примирить новобранца с тем, что он делал. Но все равно каждый новый выезд вселял в душу молодого инквизитора страх перед тем, что ему еще придется совершить. А тот факт, что он до сих пор не нашел способа «якориться», как это называет Факел, внушал еще больше опасений. А ну как Умару придется стрелять в ребенка, пусть и мертвого? Вдруг крыша тогда совсем съедет с чердака…

— Шашки проверь, не сиди, как пассажир, — вклинился в невеселые размышления парня голос в наушнике.

Целых несколько секунд Салманову понадобилось на то, чтобы понять, что это Изюм обратился к нему на их персональном канале.

— Да взял я их, вот же… — тихо ответил напарнику новобранец.

— Я вижу, что взял, ты петли проверь, чтоб не рваные были. Остальную экипировку посмотри, БК распредели по разгрузке, лямки и ремни все подтяни, чтоб в самый неподходящий момент ничего не развязалось, — принялся дотошно перечислять Виноградов. — Ствол осмотри, мало ли что. Если время будет, еще бы и патроны твои перебрать по-быстрому. Бывали у прошлого поколения боеприпасов браки…

Виноградов, насколько понял Умар, в ГУБИ служил намного дольше даже их командира. А потому наверняка успел пострелять из такого же «Всполоха», так что ставить под сомнение его слова не приходилось. Кроме того, рабочие моменты были единственной темой для их разговоров, когда инквизитор не являл своего неприятия к молодому коллеге.

Собственно, до самого пункта назначения, новичок только тем и занимался, что ковырялся в своей амуниции, да приглядывался к капсюлям патронов, не особо понимая, по каким признакам выявлять бракованные. И лишь когда их автобус свернул в глухой переулок и открыл двери, подорвался и поспешил к выходу.

— Делаешь то, что я скажу, — инструктировал Изюм новичка по внутренней связи, — даже если это будет расходиться с указаниями кураторов операции, сечешь? Стреляй во все, что на тебя выбежит. Дети, старики, женщины — без разницы. Жми на спуск, а думать будешь потом. Самовоспламеняющиеся шашки побереги на крайний случай, если мертвяки окружат или типа того. Если вдруг горючая смесь на тебя попадет, скидывай Зэ-Ка, тушить не пытайся, потому что бесполезно. В остальном же, маску не вздумай снимать. Твой страх влияет на мертвецов точно так же, как на инфестата боль. Только еще забористей. Если мне понадобится «сотку» накинуть, просто приспусти застежку на шее, а потом сразу же затягивай, как только вскину кулак. Работает там вообще твой электрошок или как?

Напарник потянулся к пареньку и не спрашивая разрешения сдавил руку в районе бицепса, где под прорезиненной тканью ЗК-М Умар носил устройство похожее на те, какие он видел в спортивном зале. Новобранца тут же дернуло током, что на сухой коже ощущалось крайне неприятно, но он, стиснув зубы, молча вытерпел.

— Ага, вижу, работает, — удовлетворенно хмыкнул спецназовец. — Все запомнил?

— Так точно, — дрожащим от волнения голосом ответил Салманов.

— Да не ссы ты, Сынок, — закованная в бронеперчатку пятерня стукнула парня по спине, отбивая лопатку. — Все нормально будет. Держись поближе, не пропадешь.

Послушно отправившись следом, новобранец все никак не мог перестать размышлять о странностях поведения Изюма. На выездах Виноградов ему заменял мудрого наставника, а как только снимал ИК-Б, так прямо-таки топил в собственном негативе. Биполярное расстройство у него что ли?

— Готовность три минуты, — раздался приказ в наушнике гарнитуры, — выдвигаемся до позиций.

Вот тут уже Умару пришлось выкинуть все посторонние мысли из головы, чтобы не проморгать какое-нибудь важное распоряжение от ветеранов инквизиции, и быстро перебирать ногами.

Бойцы спешно замыкали кольцо вокруг объекта, который оказался не стройкой, а стихийным нагромождением вагончиков и бытовок, в каких обычно жили непривередливые приезжие строители. Как правило, в таких трущобах отыскать можно было все что угодно, от наркотиков до оружия, а потому бойцы ГУБИ заранее готовились к получению жесткого отпора. Особенно, если где-то тут затесались инфестаты. Уж они то гарантированно примутся забрасывать ликвидаторов мясом, а сами попробуют сделать ноги во всей этой неразберихе.

Изюм подвел Умара к одному из вагончиков и жестом показал: «Жди здесь». Сам он встал сбоку от входной двери и сдвинулся с места только тогда, когда куратор дал приказ начинать. Где-то рядом, наверняка, десятки ликвидаторов из ГУБИ делали то же самое, но новобранец был слишком взволнован и сосредоточен, чтоб глазеть по сторонам.

— Врубай «сотку», Сынок! — раздалось в наушнике Умара, и новичок, перекинув «Всполох» на плечо, зажал кнопку электро-браслета, успев параллельно ослабить застежку на маске, как и учил напарник.

Как только ветеран-инквизитор почувствовал волну боли, окатившую его подобно прибою, то вынес дверь вагончика ударом плеча и ворвался внутрь. На оценку обстановки у Изюма ушло меньше половины секунды реального времени — десяток фигур, подсвеченных в лучах тепловизора синим, и ни единого признака нормального человеческого быта. Ни кроватей, ни стола, ни посуды. Просто столпотворение неподвижных силуэтов, замерших словно роботы в ждущем режиме.

Палец Виноградова нажал на спуск, и автоматическая винтовка защелкала, выплевывая циркониевые пули одну за другой. Для Умара стрельба слилась в непрерывную очередь, но он понимал, что Макс, находясь в состоянии тактического ускорения, ведет прицельный огонь, и каждый его снаряд находит свою цель.

— Отбой! — скомандовал Изюм, поднимая ладонь, и новобранец с облегчением отпустил кнопку электрошока.

Прикрыв за собой дверь, чтобы ограничить доступ кислорода к медленно разгорающемуся после стрельбы спецпатронами пожару, Виноградов дал знак напарнику двигать за ним. Но до следующей бытовки инквизиторы уже не успели добраться, поскольку инфестаты, завладевшие телами строителей, поняли, что их логово обнаружили.