Интимная жизнь римских пап - Которн Найджел

Когда Пьетро убили, Павел III сделал мужа своей дочери Октавии герцогом Пармы и Пласенсии.

После того как он «отдал собственную сестру испанскому папе за кардинальскую должность», Павла обвинили в том, что он воспользовался помощью астрологов и специалистов черной магии для своего избрания на папский престол. Кроме того, ему ставили в вину атеизм, отравление двух кардиналов и польского епископа: говорят, они не сошлись во мнениях по какому-то теологическому вопросу, а также содержание «сорока пяти тысяч проституток, которые платили ему ежемесячные налоги». Следует отметить, что население Рима в то время составляло около 100 000 человек.

Павел отпраздновал свое избрание, начав чеканить новую золотую монету. Поскольку величие семьи Фарнезе основывалось на том, что сестра Павла стала любовницей Александра VI, на обратной стороне монеты был изображен обнаженный Ганимед[36], поливающий лилию. Согласно мифу, Ганимед являлся любовником Юпитера.

Павел любил устраивать разнообразные вечеринки, куда всегда приглашал привлекательных жен-щин. В Ватикане регулярно проходили костюмированные балы, на которых красавицы щеголяли своими драгоценностями. По заказу папы Микеланджело написал фреску «День страшного суда» для Сикстинской Капеллы.

Однако главной задачей папы Павла III было выдвижение семьи Фарнезе. Он «пытался всеми возможными и невозможными способами обогатить своих многочисленных незаконнорожденных детей». Один из них, Пьетро Людовико — «самый отвратительный педераст из всех когда-либо живших на земле», — писал о нем итальянский историк Кип-риано де Валера. Два внука Павла стали кардиналами в возрасте четырнадцати и шестнадцати лет.

Павел отлучил от церкви Генриха VIII и наложил на Англию Интердикт — запретил проводить католические службы на территории всей страны. В ответ Генрих приказал своему главному советнику Томасу Кромвелю изучить жизнь в монастырях. Кромвель послал одного из своих людей, доктора Лейтона, посетить аббатство Лэнгдон в Кенте. Когда взломали двери, выяснилось, что аббат находится в постели со своей любовницей. Оказалось, женщину незаметно провели в аббатство в мужской одежде, необходимые доказательства чему Лейтон нашел в шкафу.

Всего Кромвель изучил жизнь в 144 монастырях. В отчете говорились, что там царит настоящий Содом, монахини занимаются любовью с «распутными духовниками», а монахи спят с замужними женщинами и проститутками.

Доклад Кромвеля дал Генриху повод закрыть монастыри. Одного монаха он отправил на эшафот без причастия, из-за того, что тот отказался расстаться с женой. Томас Крэнмер, архиепископ Кентерберийский, который совсем недавно тайно женился во второй раз, прекрасно Понял намек и немедленно отослал жену в Германию, где ей ничто не грозило.

Пока Англия переживала Реформацию, Павел сумел удержать в руках Шотландию. Он назначил печально известного кардинала Дэвида Битона архиепископом собора святого Андрея и шотландским примасом. Битон был вдовцом с тремя законными детьми, но все прекрасно знали, что он продолжает использовать «талант, данный ему Богом». Подсчитано, что у него имелось одиннадцать незаконнорожденных сыновей и четыре дочери, которые упоминаются в официальных документах как «внебрачные дети архиепископа собора святого Андрея».

Архиепископ Хэй, оплакивающий назначение Битона, написал:

Меня часто поражает: о чем думают епископы, когда допускают таких людей прикасаться к телу Господню, ведь они даже алфавита не знают. Священники, еще не пришедшие в себя после ночного кутежа, проводят мессу… Нельзя оправдать тех, кто провозглашает обет безбрачия, изобретая новые грехи, о которых мне даже не хочется упоминать.

Тем не менее, Павел III не желал слушать ничего плохого о Битоне, поскольку они были близки по духу. Впрочем, поведение Битона не было столь уж необычным для того времени. Священники специализировались на соблазнении женщин во время исповеди. Только в середине XVI века появились отдельные кабинки, но широкое распространение они получили лишь после 1614 года. До тех пор кающиеся грешники сидели рядом со священником или стояли на коленях у его ног. В темном углу церкви совсем не трудно сделать первый шаг. Даже если женщина подавала на исповедника жалобу, суд обычно выносил оправдательный приговор. В феврале 1535 года приходского священника Алмодоверу обвинили в целой серии сексуальных преступлений. В том числе посещении борделя и сексуальных домогательствах во время исповеди. Он отказывался давать молодой женщине отпущение грехов до тех пор, пока она не займется с ним сексом. В наказание с него взяли смехотворный штраф и приговорили к тридцатидневному домашнему аресту.

Совсем другое дело — ересь. Павел III жестоко преследовал протестантов. Говорят, его сын, герцог Пармы, и внук, кардинал Фарнезе пролили столько крови в войне с лютеранами, «что в ней можно было легко утонуть».

Другой свидетель рассказывал: «После того как папа озлился против несчастных лютеран, племянники стали претворять в жизнь его жестокие идеи и не боялись публично хвастаться, что пролили столько крови, что в ней можно купать лошадей. Пока они сеяли повсюду смерть, сам папа предавался преступной страсти со своей дочерью Констанцией».

Несмотря на собственные грехи, Павел вновь ввел инквизицию — чтобы искоренить ересь в Риме. Кардинал Джованни Пьетро Карафа — будущий Павел IV (1555–1559) и дюжина других кардиналов расследовали деяния тех, кто отошел от истинной веры.

«Виновных и подозреваемых следует сажать в тюрьму с последующим вынесением окончательного приговора», — заявил Павел III. Ирония заключалась в том, что сам папа являлся первым кандидатом для суда инквизиции — любовница, внебрачные дети, двойной инцест, убийство неугодных и врагов, одаривание кардинальскими званиями своих внуков-подростков — хватило бы и одного из этих преступлений.

Карафа энергично принялся за выполнение своих обязанностей и даже написал для папы Павла III «Консилиум». В нем содержались «советы» и рассуждения о коррупции среди духовен-ства. Скрыть документ от широкой общественности не удалось.

Среди прочего, там говорилось: «В Риме шлюхи разгуливают как замужние женщины или ездят на своих мулах, появляясь в самом центре города в сопровождении аристократов и священников из окружения кардиналов. Нигде я не видел ничего подобного».

Протестанты страшно радовались тому, что им удалось заполучить столь яркие свидетельства, подтверждающие все обвинения, выдвинутые ими против папского престола. Утечка данной информации оказалась настоящей катастрофой. В результате, когда кардинал Карафа стал папой, он сделал следующий логический шаг: добавил свой собственный «Консилиум» к «Индексу запрещенных книг».

Юлий III (1550–1555), преемник Павла III, «использовал в собственных целях невинное существо, а потом назначил его кардиналом». Так звучали обвинения против папы Юлия.

Другой историк писал: «Он обрушивался с проклятиями на лютеран, преследовал их вплоть до смертной казни, а сам пожаловал кардинальскую мантию мальчику, который ухаживал в его доме за обезьянкой и удовлетворял непристойные прихоти папы».

В действительности Юлий состоял в любовной связи со своим внебрачным сыном Бертуччино и с приемным сыном Иннокентием, пятнадцатилетним юношей, подобранным на улицах Пальмы. Он сделал обоих кардиналами, а затем к ним присоединился еще один его фаворит, услаждавший его, когда он исполнял обязанности папского легата в Болонье. Эти назначения разозлили других кардиналов, в особенности, последнее. На Юлия посыпались вопросы — всех интересовало, что заставляет его столь щедро одаривать этого юношу? Юлий ответил: «А что заставило вас выбрать меня на пост папы? Фортуна улыбается тому, кому захочет, а у мальчика, вполне возможно, достоинств не меньше, чем у меня».

Впоследствии римляне назвали мальчика-кардинала Ганимедом, а папу — Юпитером, что гораздо больше соответствовало истине, чем изображение Джулии Фарнезе в виде Ганимеда, как это сделал его предшественник. Ганимеда, мифологического царя Трои, Боги похитили за его красоту и использовали для своих утех.