Мир растений: Рассказы о соснах и можжевельниках, орляке и кукушкином льне, сморчках, опенках, мухоморах, морской капусте, пепельнике и многих других редких и широко известных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видели на сплахновых коробочках и муравьев. Бринн застал их, когда те пытались проникнуть внутрь. Видимо, муравьи рассчитывали найти нектар. Зубчики мешали пройти. Тогда шестиногие прогрызли дыру и втиснулись в коробочку. Но какой уж там мед у мхов! Пользы для муравьев от сплахнов никакой.
А для мха? Видимо, и для него тоже пользы от муравьев нет. Споры, конечно, унести могут, но куда? Мухи понесут их к свежей навозной куче либо на труп. Муравей же по нужному адресу если и проследует, то чисто случайно.
Замечательно, что мхи из семейства сплахновых специализировались на разном навозе. Род сплахн предпочитает навоз травоядных, другой род — тетраплодон — хищников. Живут сплахновые чаще на Севере, в Арктике. В умеренной зоне встречаются реже. Найти их в южном полушарии — большая удача. В семействе 8 родов и 100 видов.
Со времени опытов Бринна прошло без малого сто лет. Мир снова вспомнил о сплахнах. Финские биологи вплотную занялись выяснением природы летучих веществ. В современную эпоху они могут пригодиться для борьбы с насекомыми. Оказалось, что у сплахна желтого много вещества, пахнущего грибами (значит, не только облик грибной!). У сплахна сосудистого нашли в коробочках бутиловую кислоту. Для нас ее запах тошнотворен, для насекомых, видимо, приятен.
Попался один вид — тейлория лингутная, — который вообще ничем не пахнет. Летучих веществ нет. Хоть и принадлежит тейлория к семейству сплахновых, но с насекомыми не связана. И на навозных кучах не растет. Таким образом, еще раз доказали, что мушиное сословие влечет не блеск и не цвет, а запах мхов.
Блуждающие шары и летающие тарелки
На рубеже нашего века знатоки растительного мира обнаружили одновременно в нескольких местах (в науке так часто бывает) круглые, сферические скопления мхов. Одни напоминали мячи, другие — диски, третьи — тарелки. Самое необычное усмотрели в том, что все эти геометрические фигуры совершенно не связаны с почвой и могут передвигаться, как маленькие перекати-поле, и даже перелетать с места на место.
Сразу же оговоримся: сходство с перекати-поле весьма отдаленное. Перекати-поле рассчитано на степные просторы, чтобы рассевать семена по пути следования. Моховые мячи — дети леса, где сильного ветра нет и простора немного. Перекати-поле — мертвый остов растения, моховой шар на сто процентов живой. Никаких семян не рассеивает. Коробочки со спорами обломались бы еще на старте.
Размер шаров небольшой — сантиметров 10–15 в диаметре. Покрупнее теннисного мяча, поменьше футбольного. Внутри проволочной крепости стебли. Сплетаются густо, тесно. Их по крайней мере сотни, и центральные стебельки совершенно теряются в общей массе. Ясно, что это итог многомесячного, а может быть, многолетнего роста. И все сооружение не связано с почвой или иной твердью. Питание шара обеспечивается дождевой водой и всем тем, что она приносит с собой. Видимо, этого достаточно. Шары имеют вполне здоровый вид. Молодые побеги тянутся к периферии. Сферическая форма выдерживается у многих довольно строго, хотя и не всегда.
Первым заинтересовался блуждающими шарами у мха поротрихия лисохвостного куратор отдела папоротников в ботаническом саду города Белфаста в Ирландии. Он держал их как некую экзотику для привлечения посетителей. Потом в Англии нашелся другой блуждающий мох — леукобрий сизый.
Он странствует по лесу то в виде шаров, то в виде двусторонних выпуклых дисков или тарелок. В том, что блуждает, а не сидит на месте, убеждают факты. Шары его встречают то на подстилке из сухих прошлогодних листьев, то на подушках других мхов. Иной раз шары задерживаются на какой-то срок, и тогда нити грибницы пришивают их к матушке-земле.
Леукобрий — мох во всех отношениях совершенно особый и на других непохожий. Начнем с листьев. В сухое время года их клетки теряют воду, наполняются воздухом, и тогда мох становится сизо-серым, что и зафиксировано в названии растения. Когда льют дожди, клетки насыщаются водой на долгий срок. Бриологи — специалисты по мхам — сравнивают леукобрий с верблюдом, который, раз напившись, может долго обходиться без воды. Они немало помучились, пытаясь высушить стебли мха, чтобы пришить к гербарному листу. Вроде бы высох, а через месяц проверят — растет мох! Живой. И не думал умирать. Приходится делать исключение из правил и перед сушкой отваривать леукобрий в кипятке. Споры ваш знакомый дает редко, зато во множестве производит дополнительные почки, из которых растут новые стебельки.
Теперь о главной причине образования шаров, тарелок и дисков. Виноваты могут быть лесорубы. Туристы. Звери. Птицы. В общем все, кто бывает в лесу, роется в моховых подушках, сдвигает их с места, отрывает от земли. Если сдвинуть большую подушку, обычно она не переворачивается. Тогда никакого шара не образуется. Если же опрокинуть маленькую, появятся дополнительные почки, дадут новые побеги, и постепенно они придадут подушке округлую форму.
В Англии виновниками появления моховых шаров чаще всего бывают птицы. Особенно в каштановых и буковых лесах, где на моховой ковер падает дождь плодов. Плоды закатываются в мох, и животные добывают их оттуда кто как может. Роясь, отрывают куски подушек, отбрасывают в сторону. Особенно большие разрушения производит крупная дичь. У родича леукобрия, дикрана метловидного, главный разрушитель — фазан.
Моховые шары в лесах и на болотах встречаются вовсе не на каждом шагу. И не каждый раз их форма идеально сферическая. Однако находить их стали все чаще. До 1968 года в число обладателей шаров входили Англия, Ирландия и штат Нью-Йорк в США. Затем добавились Новая Зеландия, Аляска, Исландия и Норвегия. Французский биолог О. де ля Рю нашел на Кергеленских островах мячики из мха, который в шарах пока не числился, — блиндии тонкой. Обнаружил их не на суше, а в воде, в озере Студер. Маленькие, в один-два грамма весом, размером с крупную сливу. Такие же отыскались в Японии, на острове Хоккайдо.
Но все эти находки бледнеют перед тем, что сообщил недавно в письме редактору журнала «Бриолог» Д. Айердам. Он много лет изучал и собирал мхи на севере. Побывал на Алеутских островах, на побережье Аляски и даже у нас
