Случайная встреча - Филиппа Карр

Когда мы танцевали в Грассленде с Эдвардом, он напомнил мне о своем предложении, но я вновь ответила, что еще не приняла решения. Он казался довольно хмурым, видимо, был озабочен тем, что в моей жизни появился Питер Лэнсдон. Мне было жаль Эдварда и хотелось утешить — ведь сейчас у него была тяжелая пора. Но я не знала, как потактичнее отказать ему.

В этот раз Клер Карсон решила, наконец, заговорить со мной:

— Какой привлекательный мужчина — ваш новый друг из Лондона!

Я согласилась.

— Интересно, надолго ли он задержится в Эндерби?

— Он еще присматривается к тому, чем заняться после возвращения в Англию: недавно он продал свои владения на Ямайке.

— Как интересно! Я полагаю, вы выйдете за него замуж?

Я покраснела:

— Почему вы так решили?

— Мне показалось, что он хочет именно этого… так же, как и вы!

— Значит, вам известно больше, чем мне.

Она рассмеялась, а я вдруг вспомнила, что это с ней бывает очень редко.

— Я буду удивлена, если этого не произойдет! — ответила она.

Я подумала про себя: «Неужели так заметно? Или просто Клер сильно этого хочет?»

Петтигрю проводили Рождество в Эверсли. Мой отец очень любил встречаться с Джонатаном. Конечно, ведь он был наследником, а мой отец из тех, кто любит заглядывать далеко вперед. Он питал к Джонатану своеобразные чувства — некую смесь зависти и восхищения, полагаю, оттого, что видел во внуке многие собственные черты.

Питера Лэнсдона очень интересовали родственные связи в нашем семействе:

— Все так сложно. Постоянно приходится вспоминать, кто есть кто. Мне, например, кажется странным, что Джессика ваша тетя, Амарилис!

— О да! — согласилась Амарилис Это давало ей такое чувство превосходства, когда мы были детьми, что можете быть уверены — она пользовалась этим преимуществом!

— Джессика всегда будет пользоваться преимуществом!

Мы шли домой из церкви пешком. Было рождественское утро, и у меня в голове продолжали звучать рождественские гимны, которые я обожала. Я была такой счастливой, что мне хотелось петь. Я сказала:

— Можно подумать, что я жадная и хитрая! Вы, действительно, так обо мне думаете?

Питер повернулся ко мне и взял за руку:

— Простите, я хотел лишь сказать, что вы полны энергии и желания наслаждаться жизнью, что, собственно говоря, естественно!

— Это правда! — подтвердила Амариллис. — Джессика, как бы это выразиться поточней, уверенная, что ли! Я же склонна колебаться, более доверчива, возможно — глупа?

— Я не позволю вам говорить о себе такие вещи! — теперь Питер обратил все внимание на нее. — так же, как и Джессика, вы очаровательны!..

— Хотя мы совсем разные, — она.

— Вы обе… такие, как надо!

— Вы хотите сказать, что мы — совершенство, — сказала я, — но это не соответствует действительности… даже в отношении Амарилис!

— Я продолжаю настаивать на своем мнении!

— Возможно, вам придется изменить его, когда вы познакомитесь с нами поближе.

— Я уже достаточно хорошо знаю вас!

— Люди вообще не знают друг друга по-настоящему…

— Вы имеете в виду так называемые тайники души? Ну что ж, возможно, именно поэтому люди так интересны. Вы это имели в виду?

— Возможно…

— Я все еще немножко «плаваю» с. вашими родственными отношениями. Кем является этот энергичный юный джентльмен?

— Вы имеете в виду Джонатана?

— Да, Джонатана. Кем он вам в точности приходится?

— У моего отца от первого брака были сыновья-близнецы — Дэвид и Джонатан. Джонатан женился на Миллисент Петтигрю, и юный Джонатан — это их сын. Дэвид женился на дочери моей матери от ее первого брака — Клодине, и Амарилис — ребенок от этого брака!

— Стало быть, Амарилис и Джонатан — кузены?

— Да, а я прихожусь тетей Джонатану и Амарилис!

— Правда странно, какие сложные отношения мы умудрились выстроить? — спросила Амарилис.

— Мой отец любит, когда Джонатан приезжает сюда, — сказала я. — Я уверена, в один прекрасный день он унаследует Эверсли — конечно, после смерти Дэвида.

— Не нужно говорить об этом! — тихо бросила Амарилис.

— Это будет еще не скоро. Ведь, в конце концов, это случится со всеми нами! — беспечно заметила я.

— А у Петтигрю нет имения, предназначенного Джонатану?

— У них есть прекрасный дом, но это не поместье в полном смысле этого слова, — ответила Амарилис.

— Для Джонатана, разумеется, предназначен Эверсли, — вновь вмешалась я. — Мой отец настоит на этом. Ему повезло, что сыновья оказались столь разными. Дэвид всегда интересовался делами имения, а его брат Джонатан, похоже, не имел к этому ни малейшей склонности. У него всегда была куча каких-то таинственных дел, и умер он насильственной смертью… Думаю, именно по этой причине! Возможно, Джонатан вырастет похожим на своего отца?

— Моя мать говорит, что он очень напоминает отца, — Амарилис.

— Ваш отец производит впечатление человека, который точно знает, чего хочет, — сказал Питер, — и наверняка умеет этого добиться!

— Вы совершенно правильно охарактеризовали его! — ответила я. — Не знаю, что будет, если Джонатан не оправдает его надежд. Отец всегда говорил, что жалеет о том, что у Дэвида не было, кроме тебя, Амарилис, еще и сына. Он очень любит тебя, но предпочел бы, конечно, чтобы ты была мальчиком. Он считает, что сын Дэвида был бы… ответственным человеком!

— Вот видите? — воскликнула Амарилис У меня репутация человека, который легко поддается чужому влиянию!

— Это не совсем так, — ответила я. — Амарилис умеет быть твердой, но склонна идеализировать людей!

— Какой милый комплимент отпустила тетушка своей племяннице! — улыбнувшись, сказал Питер. Он взял под руки нас обеих, и мы пошли к дому.

Питер распрощался с нами и отправился в Эндерби, пообещав участвовать вечером в празднике.

Собралась очень веселая компания, когда за рождественский стол уселись семейство Баррингтон с Клер Карсон, Питер Лэнсдон, семья Петтигрю и все наши. Кроме того, пришли доктор с женой и поверенный из соседнего городка, занимавшийся делами моего отца в Эверсли. В течение нескольких лет все эти люди были нашими гостями, и единственным новичком оказался Питер Лэнсдон. Этим он и выделялся среди остальных, и мы приложили все усилия, чтобы он чувствовал себя, как дома. Похоже, он очень понравился Клер Карсон, но я считала, что нравится он ей только потому, что, якобы, собирается на мне жениться, и я питаю к нему ответные чувства.

В последнее время я много размышляла об Эдварде, и пришла к выводу, что будет прекрасно, если Клер выйдет за него замуж. Она заботилась бы о нем, делила его трудности, да и в делах она немножко разбиралась, поскольку жила с его семьей в Ноттингеме с раннего детства. И почему люди отдают свое сердце не тем, кому надо?