Замок Лорда Валентина - Роберт Силверберг

– Все в фургон! Засада! – закричал он и бросился к открытой двери.

Но было уже поздно. Из темноты леса выскочила толпа метаморфов и молча врезалась в них. Залзан Кавол испустил яростный вопль и открыл огонь из энергомета. Два метаморфа упали, страшно обгоревшие. Но в это время Хейрод Кавол приглушенно вскрикнул и упал: боевое копье пронзило его шею. Тилкар, пораженный в грудь, тоже упал.

Задняя часть фургона внезапно вспыхнула. Те, кто был внутри, поспешно выскочили. Впереди была Лизамон с поднятым вибромечом. На Валентина напал метаморф с его же собственным лицом, Валентин пинком отшвырнул его, повернулся и ударил другого своим единственным оружием – ножом. Как это было странно – нанести рану! Он с какой-то жуткой очарованностью смотрел, как полилась жидкость бронзового оттенка.

Метаморф-Валентин напал снова, нацелившись когтями в глаза Валентина. Валентин увернулся, изогнулся, ударил. Лезвие вошло глубоко, и метаморф качнулся назад, хватаясь за грудь. Валентин затрепетал в шоке, но только за ним, тут же повернулся к следующему метаморфу.

Сражаться и убивать было для него новым делом, и он выполнял его, скрепя сердцем. Но быть мягким сейчас означало звать быструю смерть. И он бил и резал, бил и резал. Позади послышался голос Карабеллы:

– Как ты там?

– Держусь, – буркнул он.

Залзан Кавол, увидел свой великолепный фургон в огне, зарычал, схватил одного из метаморфов поперек туловища и швырнул его в пламя. Двое других бросились на него, но другой скандар схватил их и сломал, как прутья, двумя парами рук. В яростной схватке Валентин мельком увидел Карабеллу, борющуюся с метаморфом. Она прижала его к земле сильными, натренированными руками, а Слит, яростный мститель, бил его сапогом с дикой яростью. А фургон горел. Лес был полон метаморфами, ночь быстро надвигалась, грохотал дождь, а фургон горел.

Когда жар усилился, центр битвы переместился с дороги к лесу, и дело стало еще более тягостным, потому что в темноте трудно было отличить друзей от врагов. Метаморфские штучки с изменением формы добавляли сложности, хотя в ярости сражения они не могли долго удерживать трансформацию, и те, что казались Шанамиром, Слитом или Залзаном Каволом, быстро принимали свой природный вид.

Валентин сражался отчаянно. Он был скользким от собственного пота и метаморфской крови, и сердце его билось мощными ударами. Дыша с трудом, пыхтя, не останавливаясь ни на миг, он пробивался сквозь гущу врагов с таким азартом, который удивлял его самого… Удар ножом… еще удар… еще…

Метаморфы имели лишь простейшее оружие, и хотя их было очень много, вскоре их численность стала уменьшаться. Лизамон своим вибромечом производила страшное опустошение. Она держала его обеими руками и рубила, как ветви деревьев, так и руки метаморфов. Уцелевшие скандары посылали вокруг энергоразряды, сожгли с полдюжины деревьев и усыпали землю трупами метаморфов. Слит калечил и убивал, как бы мстя за всю ту боль, которую, как он думал, принесли ему метаморфы. Кон и Виноркис тоже сражались со страстной энергией.

Битва кончилась так же внезапно, как и началась. При свете пожарища Валентин повсюду видел мертвых метаморфов. Между ними лежали два убитых скандара. У Лизамон была кровоточащая, но неглубокая рана на бедре. Слит потерял половину своего камзола и получил несколько мелких порезов. У Шанамира были царапины на щеке. Валентин тоже чувствовал на себе незначительные царапины и ссадины, и руки его болели от усталости, но серьезных повреждений не было. А где же Делиамбер? Вруонского колдуна нигде не было видно. Встревоженный Валентин повернулся к Карабелле:

– Вруон не остался в фургоне?

– По-моему, мы все выскочили, когда он загорелся.

Валентин нахмурился. В лесной тишине были слышны только шипение и треск пожарища и насмешливо-спокойный стук дождя.

– Делиамбер! – закричал Валентин. – Делиамбер, где ты?

– Здесь! – ответил высокий голос сверху. Валентин поднял голову и увидел колдуна, крепко уцепившегося за сук футах в пятнадцати над землей.

– Война не входит в мои таланты, – вежливо объяснил Делиамбер, раскачавшись и падая прямо в руки Лизамон.

– Что нам теперь делать? – спросила Карабелла.

Валентин понял, что она спрашивает его. Он командовал. Залзан Кавол, стоявший на коленях возле мертвых братьев, выглядел совершенно убитым их гибелью и потерей своего драгоценного фургона.

Валентин сказал:

– У нас нет иного выбора, кроме как пробиваться через лес. Если мы пойдем по главной дороге, то непременно где-нибудь опять встретимся с метаморфами. Шанамир, что с животными?

– Мертвые. – Шанамир всхлипнул… – Все до единого. Метаморфы.

– Значит пешком. В далекое мокрое путешествие. Делиамбер, как ты думаешь далеко ли до реки Стейч?

– думаю, несколько дней пути. Но мы не знаем точного направления.

– Пойдем по склону местности, – предложил Слит. – Реки не могут течь в гору. Пойдем на восток, и нам обязательно повезет.

– Если на нашем пути не встанут горы, – заметил Делиамбер.

– Мы найдем реку, – твердо сказал Валентин. – Стейч впадает в Зимр у Ни-мойи, правильно?

– Да, – сказал Делиамбер, – но течение у него бурное.

– Придется рискнуть. Быстрее всего, я думаю, построить плот. Пошли. Если мы задержимся здесь, на нас снова нападут.

Из фургона ничего не удалось спасти ни одежды, ни еды, ни жонглерского инвентаря, пропало все, кроме того, что было на них, когда они выскочили навстречу засаде. Для Валентина это была не большая потеря, но для других, особенно для скандаров, бедствие. Фургон был долгое время их домом.

Трудным делом было увести Залзана Кавола от этого места. Он как бы застыл и не в силах был покинуть тела братьев и руины фургона. Валентин ласково уговаривал его встать. Несколько метаморфов, говорил он, могли удрать и скоро вернуться с подкреплением, оставаться здесь опасно. Они быстро вырыли в мягкой почве могилы и положили тела Тилкара и Хейрода. А затем, в сгустившейся тьме, под непрерывным дождем пошли в восточном, как они надеялись направлении.

Они шли больше часа, пока не стало темно, что ничего не было видно. Пришлось остановиться и отдыхать маленькой тесной мокрой кучкой, тесно прижавшись друг к другу, до восхода солнца. С первыми лучами они встали, озябшие и неотдохнувшие, и пошли дальше через лес. Дождь, наконец, прекратился. Лес стал менее густой и давал проход, но иногда встречались быстрые ручьи, которые приходилось осторожно переходить. В одном из таких ручьев Карабелла оступилась, упала и была выловлена Лизамон Холтен, а в другом Шанамира понесло течением, но его подхватил Кон.

Они шли до полудня, останавливались на час-два, поели корней и ягод, а затем шли дальше до темноты.

Так прошло еще два дня.

А на третий день они вышли на рощу двика-деревьев – восемь толстых гигантов с висевшими на них громадными плодами.

– Еда! – завопил Залзан Кавол.

– Священная для лесных братьев, заметила Лизамон. – Будь осторожен.

Изголодавшийся скандар, тем не менее, уже собирался свалить своим энергометом один из громадных плодов, но Валентин резко сказал:

– Нет! Я запрещаю!

Залзан Кавол недоверчиво уставился на него. На миг взыграла его старая привычка командовать, и он взглянул так свирепо, словно собирался ударить Валентина. Но он сдержал свое раздражение.

– Смотри, – коротко сказал Валентин.

Из-за каждого дерева возникли лесные братья, вооруженные дубовыми трубками. Увидел, как обезьяноподобные существа окружают их, Валентин в своей усталости почти желал смерти. Но только на миг. Он снова вспрянул духом и сказал Лизамон:

– Спроси их, не могут ли они дать нам еды и проводить нас. Если они потребуют платы, я думаю, мы сможем жонглировать для них камешками или кусочками плода.

Женщина-воин, вдвое выше лесных братьев подошла к ним и долгое время разговаривала. Вернувшись, она улыбнулась.

– Они знают, что мы освободили их братьев в Илиривойне.

– Значит мы спасены! – вскричал Шанамир.

– Быстро же распространяются новости в этом лесу, – сказал Валентин.

– Мы их гости, – продолжала Лизамон.

– Они накормят нас и проводят.

В эту ночь путники досыта наелись двика-плодами и другими лесными деликатесами и впервые после засады искренне смеялись. Лесные братья исполнили для них род танца с обезьяньими прыжками, а Слит, карабелла и Валентин ответили им жонглированием, используя лесной материал. А потом Валентин крепко и спокойно заснул. Во сне он умел летать и видел себя парящим над вершиной Замковой Горы.

Утром отряд лесных братьев повел их в трехчасовое путешествие к реке Стейч и там распрощался с ними щебечущими криками.

Вид у реки был угрюмый. Широкая, хоть и не такая, как могучий Зимр, она бежала на север с поразительной скоростью и так энергично, что во многих местах проламывала свое собственное каменное ложе. То тут, то там над водой поднимались страшные камни, а вдали виднелись пороги.