Ночной мороз - Кнут Фалдбаккен

Именно это он так торопился сказать ей, а ее нигде не было.

Он уже собирался позвонить Трульсену и спросить, не знает ли он, куда она подевалась, но одумался. Пока что нет причин для беспокойства. Есть куча причин, по которым молодая женщина может выйти из дома в свободный вечер.

Вдруг он заметил ее ноутбук, который не был выключен. На экране мелькала светло-зеленая стрелочка, сигнализирующая вход в чатовое пространство.

Сообщение от «Шопена».

Прежде чем он загрузился, в его голове промелькнули все возможные и невозможные возражения, мысли о доверии и терпимости, уважении к чужой личной жизни и так далее, нечто вроде ритуального танца на могиле надежного, уравновешенного человека, каким он был. Он чувствовал, что должен так поступить, вторгнуться в ее сферу деятельности, ее интимную жизнь, узнать, что же, собственно, происходит под его крышей.

Почему она неожиданно ушла с дежурства, в такой спешке уехала, даже не выключив ноутбука? И что это за «Шопен»?

Он некоторое время повозился, он не привык к чату и с недоверием относился к людям, которые пропадали в чатах и хвастались, что установили контакт, которого нельзя достичь иным путем. Ему не понравилась мысль о том, что Анита присоединилась к таким людям.

Надо скорее узнать, что хотел сообщить этот «Шопен», и не поможет ли это понять ее поведение в последнее время?

Сообщение было очень кратким и понятным: «Джордж. Я забыл попросить тебя выключить фары, когда ты подъедешь к последнему съезду. Ночь светла. Дорогу легко найти. Ведь нам не нужны непрошеные гости?»

Подпись «Шопен».

47

Сколько же она потратила времени понапрасну!

Анита проклинала свою спешку и свой неряшливый почерк. Она остановилась на съезде на старое шоссе 50, включила свет в салоне и попыталась разобрать, что она нацарапала, записывая объяснения фру Бауге.

Жена управляющего объясняла не очень точно. Видимо, оттого, что сама очень хорошо знала местность и не могла представить себя в роли человека неместного, плохо ориентирующегося в окрестностях («…а потом проедешь еще немного прямо до поворота, затем направо вверх по горке, там ты увидишь коричневый домик, но это не он…»). Она, очевидно, все-таки сбилась с пути, немного поблуждала наугад и попала в поселок Танген. Там тоже не было особых признаков жизни в это время суток, а стучать в дома и спрашивать чужих людей, не зная точно, что спрашивать, ей не хотелось.

Она выругалась про себя, душевно и с удовольствием, совсем не по-женски. Время поджимало.

Как долго «Шопен» будет ждать у хижины, пока не заподозрит неладное и не удерет? Может, снова позвонить фру Бауге? Нет, голос фру Бауге звучал слабо и неуверенно, казалось, она плохо себя чувствует, она отвечала с неохотой и недовольно. Аните пришлось намекнуть, что идет полицейская акция и ожидается арест, чтобы что-то выудить из нее. И тут она тоже рисковала — если все провалится, то ей несдобровать! Если бы еще немного времени, чтобы выбить из этой фру Бауге более подробное объяснение!

Она вновь посмотрела на свои записи, попробовала расшифровать типичные для Хедмарка названия: Сёрум, Ротлиа, Вестбигда, Экеберг, Нёттестадванген… Видимо, ей надо вернуться и начать все сначала у церкви в Станге…

48

Многоквартирный дом на Скаппельсгате был красиво расположен и находился в нескольких шагах от набережной Скибладнер. Единственным неудобством была железная дорога, которая проходила всего в десяти — пятнадцати метрах от дома и по которой пять раз в час ходили поезда. Красивый вид на море отчасти закрывали высокие липы. Однако это нисколько не волновало Кронберга, жившего на первом этаже, откуда было мало что видно и куда солнце почти не попадало, хотя окна выходили на юг. Он сидел в старом потертом кресле с боковыми выступами на уровне головы, спиной к окну и указал Валманну на диван. Телевизор работал, но звук был выключен. Шла программа «Как стать миллионером», и Валманн подумал, что Кронберг молча в ней участвует, зарабатывая в своем воображении миллион за миллионом и издеваясь над игроками в студии, которые выглядят так, как будто только что из парикмахерской, и впадают в ступор уже на четвертом вопросе.

— Мне нужна помощь, — произнес Валманн уже в третий раз.

— Я это понял. — Кронберг казался на удивление спокойным и нейтральным, что было на него не похоже. Его тесная квартирка не производила впечатления места, где часто принимают гостей.

— Я догадался, что ты пришел сюда не потому, что тебе понравился «Гиннесс».

— Мне нужна помощь специалиста.

— Иначе ты бы и не пришел.

— Возможно, не совсем обычный случай…

Кронберг широко улыбнулся и кивнул. Валманн положил на колени Анитин ноутбук, прижимая его к себе, как будто там содержались редкие сокровища. Однако времени на объяснения не было, и он выложил напрямик:

— Мне надо войти в Анитин ноутбук и посмотреть на ее переписку в чате. — Он произносил слова с трудом, как будто после быстрого бега. — Это очень важно. Она исчезла, и я должен… Она, возможно, играет в опасную игру… И ответ может быть только здесь.

Валманн чувствовал себя глупым и беспомощным. Он пробовал узнать все сам, но не смог подобрать пароль. Он осторожно постучал по блестящей поверхности ноутбука, как будто боялся, что резким движением может уничтожить содержащиеся внутри секреты. Там было еще кое-что спрятано, и он боялся, что даже Кронберг не сможет этого раскрыть…

— Давай его сюда, — сказал Кронберг спокойно и протянул руку. Было сразу ясно, этот человек не испытывает иррационального страха перед электроникой.

Он взял ноутбук, поднялся и направился к двери в другую комнату. Валманн последовал за ним.

— У меня, к счастью, места хватает. Когда живешь один, имеются преимущества, — произнес Кронберг, открывая дверь в комнату, которая, очевидно, была задумана как спальня, но оборудована под рабочий кабинет. Или лабораторию. На столе и на всех полках стояло компьютерное оборудование, мигали красные и зеленые светодиоды.

— Здесь я и забавляюсь, — произнес с усмешкой компьютерный гений. — Вот с помощью этой штуки… — он похлопал по блестящему ящику величиной с микроволновую печку, — я проник в спутниковую программу НАСА.

Валманн бросил на него такой обалдевший взгляд, что Кронберг добавил:

— Трудность не в том, чтобы войти, трудность в том, чтобы потом выйти так, чтобы они не заметили, что ты у них побывал! — Он давился от смеха. — Спокойно, Валманн. Ведь я же не готовлю государственный переворот. Я только немножко забавляюсь. Ведь знаешь, Science fiction становится все менее fiction[4].

— Так ты думаешь, что сможешь?..

— Орешки, дружище. Если ты подождешь в гостиной, то там в холодильнике есть «Гиннесс». Он не столь хорош, как бочковое пиво в «Ирландском доме», но для буднего дня сойдет. Это не займет много времени.

— Хорошо. Ведь дело спешное! — Валманн прошел на кухню и нашел легкое пиво. Затем вернулся в лабораторию и спросил: — А ты можешь узнать адрес отправителя?

— Тебе еще и адрес понадобился? — Кронберг, казалось, потешался над ним. — Знаешь, ведь это не совсем законно — отслеживать чат…

— Да знаю я…

— Но это можно, если поглубже копнуть в системах. Это-то и здорово!

— Отлично, — облегченно вздохнул Валманн и одновременно почувствовал, как все глубже увязает в болоте. Это не поможет. Анита, вероятно, в опасности. Время шло. С равными промежутками времени он звонил домой и ей на мобильный. Ответа не было. Он говорил себе, что нельзя впадать в истерику, барабанил пальцами по спинке дивана и пытался найти ответы на вопросы в телевизоре. Но много крон он в этот вечер все равно бы не заработал.

— Вот распечатка всего разговора. — Кронберг вошел в комнату с целой охапкой бумаги. — Наслаждайся, а я пока попробую узнать, кто прислал весь этот вздор.

— Вздор?

— Но ведь этот парень мертв, как я полагаю?

Валманн схватил листочки, разложенные Кронбсргом в хронологическом порядке, и начал читать диалог между «Юнфинном Валманном» и «Клаусом».

Человеком, выдававшим себя за Клауса Хаммерсенга!

«Клаус». «Шопен». «Юнфинн Валманн». «Жорж Санд»…

Ну и спектакль разыграла Анита!

Ему стоило значительных усилий переварить тот факт, что она воспользовалась — даже злоупотребила! — его именем, чтобы войти в контакт с этим человеком, выдававшим себя за Клауса Хаммерсенга. Затем он абстрагировался от всяческих личных ощущений и сосредоточился на тексте. Быстро пробежал первые страницы. Содержание потрясло и ошеломило его. Ему пришлось взять себя в руки и еще раз убедить самого себя в том, что Клаус мертв и что Анита стала жертвой обмана — что делало положение еще более угрожающим! Он убеждал себя в том, что надо успокоиться, начать сначала и искать промашек, ошибок, проколов, которые могли бы выдать обманщика. Он просматривал страницу за страницей, но ничего не находил. За исключением одной-единственной, маленькой детали…