Третий раунд - Андрей Поповский

Сейчас на Валеху было страшно смотреть — костяшки кулаков сбиты в кровь, все лицо в ссадинах, нижняя губа треснула и распухла, а левый глаз совершенно заплыл, контрастируя с правым, горевшим просто лютой злобой.

— Думаешь, нам все же стоит с ним говорить на эту тему? — сквозь зубы процедил он, когда машина остановилась у подъезда Алана.

— Ну да, — кивнул Марик, — Алан у гэсовских в авторитете, и у него с Михой нет особой дружбы. Они там у себя вроде как конкуренты. Я думаю, что он сможет поговорить со своими старшими, чтобы уладить это дело и вернуть тебе тачку и цепь.

— Я по-любому эту хрень Михе и его ублюдкам не забуду.

— Остынь, Валеха. Ты же вчера сам с ними стал скандалить.

— А что — может быть, мне самому нужно было снять с себя все рыжье и отдать им тачку? А может, мне еще и туфли им потом нужно было начистить до блеска? Какое им дело до того, где я поставил свою машину? Что они, хозяева, что ли, в нашем городе?

— Да ладно тебе, не заводись по новой. Все уже давно говорено-переговорено, — с досадой пробурчал Марик, открывая дверцу машины. — Я сейчас Алана сюда вызову потолковать. Ты хоть при нем сильно не возмущайся, а то неудобно получится, все же это его команда, как ни крути.

Марик вышел из машины и легкими шагами взлетел по ступенькам, ведущим в подъезд, оставив Валеху возмущенно бурчать в одиночестве. В скором времени он вышел из подъезда вместе со смуглым, подтянутым мускулистым парнем с перебитым носом, это был Алан — бывший чемпион Юга России по каратэ и бывший лучший ученик Даура. Они вместе сели в машину. Алан, с удобством расположившись на заднем сидении, хорошенько рассмотрел Валеху, повернувшегося к нему, улыбнулся и, протянув руку, хмыкнул:

— Хорош! Крепко тебя Михины парни вчера отделали.

— Им тоже неплохо досталось, — пробурчал в ответ Валеха, крепко пожимая руку Алана — если бы не эта чертова цепь, я бы их там всех сделал.

— Если бы у бабушки были яйца, то она была бы дедушкой, — похабно хохотнул Алан и сразу перешел к делу: — У вас ко мне был разговор, чего хотели?

— Алан, — Марик, сделав знак Валехе пока помолчать, перехватил инициативу и мягко тронул товарища за руку, — ты поговори там со своими, чего они на Валеху вчера так набросились. Зачем было его избивать до полусмерти, а потом еще и забирать цепь и тачку, это уже в натуре беспредел какой-то.

— Не знаю, не знаю. Я сегодня слышал эту историю в немного другом пересказе, — пожал плечами Алан и пристально посмотрел на Валеху. — Ты зачем вчера нахамил Тамику?

— Это которому? — не понял его Валеха.

— Тому самому мужику, который попросил тебя убрать твою тачку с тротуара.

— А что, он это место купил, что ли?

— Да зачем ты опять в бутылку лезешь, — досадливо поморщился Алан. — Ну что ты, в самом деле, мы ведь с тобой друг друга уже сто лет знаем. Таймураз — один из наших старших, просто вежливо попросил тебя убрать машину с тротуара, а ты его так обхамил. Ты пойми, кто он, а кто ты.

— А кто он, и кто я?!! — продолжал горячиться Валеха. — Он что, бог что ли, чтобы я как пацан малолетний по первому требованию делал все, что он захочет? Да он, если хочешь знать, вообще для меня никто, и я его знать не знаю.

— Ну, а теперь узнал? — ехидно хмыкнул Алан и подмигнул Марику. — Пойми ты, что в твоем случае нашим нельзя было поступить иначе. Мы не можем ронять свой авторитет в республике. Что будет, если любой, вот так вот запросто, прилюдно будет посылать наших старших? Да нас завтра же выдавят из города, а потом и перемочат к чертовой матери. Считай, что с тобой вчера просто провели небольшую воспитательную работу, и будь рад тому, что легко отделался.

— Алан, — Марик сильно стиснул плечо Валехи, который от переполнявших его злобы и возмущения уже готов был окончательно слететь с катушек. — Ладно, хрен с ним с этим Тамиком, но ты поговори со своими, чтобы они хотя бы вернули Валехе машину и цепь.

— Нет, пацаны, не обижайтесь, но тут ничего не получится, — сожалеюще пожал плечами Алан, и снова, уже с явным сочувствием, посмотрел на Валеху. — Если бы это было в моих силах, я бы тебе все вернул. Я сам, между нами, терпеть не могу этого Миху — он, падла, оборзел вконец. Ты пойми, брат, что лично я тебя уважаю, но против Тамика и других наших старших я пойти не могу, а они решили тебя так наказать, чтобы впредь остальным было не повадно. Поэтому, лучше забудь ты про эту цепь и про тачку, здесь уже ничего не сделаешь.

Марик, смотревший на Валеху и продолжавший стискивать его плечо, незаметно для Алана покачал головой. Валеха усилием воли сумел взять себя в руки и не дать волю бушевавшей внутри его ярости. Закусив до крови губу, он только молча кивнул и бессильно откинулся назад на свое сидение. Алан не заметил ни жестов Марика, ни дурного настроения Валехи. Он по-приятельски хлопнул того по плечу.

— Валеха, братуха, не хмурься ты так, плюнь ты на это дело, ты себе еще лучше тачку раздобудешь, ведь правда же?

— Угу, — угрюмо пробурчал тот в ответ.

— Ну вот видишь. Ладно пацаны, все, до встречи. Я побегу домой, мне еще поспать чудок хочется, а то я сегодня на ночь к одной бабе собрался и нужно быть в форме, — хитро подмигнул приятелям Алан и вышел прочь из машины.

Валеха проводил угрюмым взглядом скрывшегося в подъезде парня и пристально посмотрел на Марика.

— Я тебе точно говорю, что я этого так не оставлю. И Тамик, и Миха, и все эти чертовы гэсовские еще умоются кровавыми слезами от меня.

Марик только покачал головой.

— Оставь ты лучше эти разговоры, вы ведь в разных весовых категориях. Ты ни за что не потянешь войну против них.

Валеха наклонился поближе к Марику и, криво ухмыльнувшись, прошептал одними губами:

— А я не собираюсь с ними воевать. Вот увидишь, я их просто буду мочить, как бешеных собак…

Поздним июльским вечером трое крепких парней, громко хохоча, вышли из загородного ресторана в Кобанском ущелье и направились в сторону белой «пятерки» БМВ, припаркованной на стоянке неподалеку.

— Миха, ну ты и завернул этой телке, мол, я надеюсь, что легкий миньет не испортит наших дружеских отношений, — приземистый крепыш с кривыми ногами от полноты чувств ткнул высокого парня с круглым лицом кулаком в бок. — У нее после твоих слов челюсть так и отпала, а глаза стали как пятаки. Я до сих пор так и слышу ее писклявое писклявое — Наха-ал!!!

— Ну а че она, весь вечер строила мне глазки, а как до дела дошло, так стала из себя целку корчить, вот я и решил ее немного обломать. Подумаешь, королева, не хочет с нами в машине покататься, да я таких как она…Э-э-х, — немного заплетающимся языком ответил ему крепко подвыпивший Миха.

Раздался новый взрыв хохота, и вся троица остановилась у машины, отобранной Михой еще в мае у одного весьма наглого парня с Осетинки, мнившего себя очень крутым. Парня за наглость тогда крепко поучили жизни кулаками и ногами, забрав его тачку себе, как трофей. Миха, встав у водительской двери, долго рылся в кармане брюк, и, наконец выудив оттуда ключи, тут же уронил их на землю. Чертыхаясь, он присел и, слепо шаря руками по асфальту, вскоре их нащупал. Встав в полный рост, он грузно оперся о машину и нажал на кнопку отпирания центрального замка. Синхронно мигнули поворотники, и электрические замки с тихим клацаньем разблокировали двери.

— Мих, дай лучше я за руль сяду, а то, я смотрю, ты сегодня крепко набрался, — протянул было руку за ключами парень, помогавший в поисках ключей.

— Да я почти совершенно трезвый, че ты тут на меня гонишь. Подумаешь, выпил пару рюмок, — Миха упрямо покачал головой и угрожающе уставился на приятеля мутными глазами. — Ты что это, думаешь, что я как пацан малолетний пить не умею, что стою тут бухой в гавно и ничего вообще не соображаю?

— Да нет, Миха, это я так, на всякий случай, — тут же сдал назад парень. — Ты не принимай это на свой счет.

— Ну вот и хорошо, тогда не болтай зря, а лучше садись в машину и поехали по домам, — успокоившись, кивнул звеньевой.

Открыв свою дверь, Миха тяжело взгромоздился на место водителя и, дождавшись пока двое его приятелей займут свои места, повернул ключ зажигания. От мощного взрыва, осветившего все вокруг, тяжелую машину подбросило вверх и перевернуло. От нее во все стороны полетели металлические и пластиковые детали, вперемешку с кусками обгорелой человеческой плоти…

Худощавый, совершенно седой мужчина, выглядевший со стороны не более чем на тридцать лет, задумчиво ехал по городу на новеньком черном «шестисотом» мерседесе. Тяжелая туша его представительского автомобиля по-хозяйски уверенно рассекала плотный поток автомобилей. Юркие «семерки», «восьмерки» и «девятки», родные детища российского автопрома, безропотно уступали дорогу этому лоснящемуся черными боками немецкому мастодонту. Обычный человек на такой машине ездить не будет. Просто богатый человек тоже отнюдь не всегда может себе позволить подобную машину. Деньги тут совсем не главное — «шестисотый» на Кавказе это признак статуса, и позволить себе такую машину без опасения, что хваткие ребята выкинут хозяина из нее на каком-нибудь светофоре, может только очень уважаемый и уверенный в себе человек. Таймураз, или для своих просто Тамик — один из руководителей бригады гэсовских — был жестким, очень уверенным в себе и сильным человеком. За его чуть более чем тридцатилетнюю жизнь ему пришлось и воевать, и участвовать в громких разборках, и решать судьбы людей. Под его началом была самая мощная на данный момент группировка в республике, контролировавшая львиную долю легального и нелегального бизнеса. Ни одна конкурирующая группировка не смогла бы открыто бросить вызов гэсовским. До этого времени, недовольные их засильем просто тихо шипели по углам и не осмеливались на открытое противостояние. Да и пусть бы попробовали, более чем две сотни подготовленных бойцов смели бы любое сопротивление. И вот вчера в Кобанском ущелье взлетела на воздух машина Михи вместе с ее хозяином и еще двумя парнями из его звена. Взрывной волной вышибло все стекла в ресторане, где парни сидели в этот вечер, а детали машины разметало по огромной территории. Понятно, что никто из сидевших в машине не уцелел. Миха был обычным звеньевым и руководил небольшой группой южненского молодняка, но он был членом коллектива, и его смерть по-любому должна быть отомщена. От своих людей в милиции Тамик уже знал, что на расследование этого взрыва кинуты лучшие профессионалы, и благодаря своим связям он рассчитывал, получать самую свежую информацию о ходе следствия прямо из штаба. Помимо этого, озлобленные гибелью товарищей бойцы гэсовских, со своей стороны, ставили весь город на уши, пытаясь доискаться, кому Миха перешел дорогу в последнее время. В этом деле, как это зачастую бывает, интересы следствия и интересы теневых хозяев города на время совпали. Так почему бы, для достижения результата, не поработать в одной связке. Найти виновников гибели товарищей — это дело чести для всех гэсовских. У Михи, как и у всех активных членов группировки, за последнее время появилось весьма много недоброжелателей, да и не мудрено, парни с района ГЭС, пользуясь своей силой и попустительством официальных властей, всегда охотно прибегали к силовым способам решения конфликтных ситуаций. Сильных и жестоких всегда боятся, однако их иногда жалят исподтишка. Нужно поскорее найти ядовитых гадов, и вырвать им их зубы вместе с кишками. От полноты переполнявшей его ненависти Тамик, в этот момент стоявший на перекрестке на красный свет светофора, даже стукнул кулаком по ни в чем не повинному рулю, обшитому тончайшей кожей. Тут же устыдившись такого проявления нервозности, он с досадой покачал головой и через опущенное до половины тонированное стекло смущенно посмотрел на поравнявшийся с ним мотоцикл, оба седока которого могли быть невольными свидетелями его бурной вспышки. Негоже уважаемому и солидному человеку вот так вот давать волю своим эмоциям на людях. Лиц парней на мотоцикле Таймураз так и не рассмотрел, оба седока согласно правилам дорожного движения были в шлемах с опущенными тонированными стеклами. В этот момент на светофоре загорелся зеленый свет и последнее, что увидел в своей жизни Тамик, это было черное дуло пистолета с глушителем в руках у пассажира мотоцикла, уставившееся ему прямо в лицо. Раздалось три негромких хлопка и мотоцикл, взревев мощным двигателем, пулей сорвался с места, унося на себе никем не опознанных исполнителей дерзкого убийства, оставивших за собой сиротливо замерший на перекрестке шестисотый «Мерседес» с беспомощно уткнувшимся в руль трупом мужчины, седые волосы которого стали уже кроваво красными…