Крылья южного ветра - Николь Рейвен

Незнакомый напиток приятно согревал изнутри, а вместе с холодом уходили и тревоги. Слегка захмелев, я поблагодарил Вранка за его доброту и поднялся в снятую им комнату вслед за служанкой.

То ли от усталости, то ли от выпитого глинта, сон сразил меня, стоило только коснуться головой подушки. Не удивительно, что видел я Южный хребет и хищные драконьи тени, летящие за мной по пятам…

— Глен, — кто-то тряс меня за плечо, настойчиво вытаскивая из пут беспокойного сна.

Кто бы сомневался, что открыв глаза, я увижу хмурое лицо своего давешнего благодетеля.

— У тебя кошмары. Похоже, из-за простуды, — проговорил Вранк озабоченно. — Ты всё ещё горишь…

Он нервно дёрнулся к своему мешочку, но затем поднялся на ноги, намереваясь покинуть комнату.

— Милорд Вранк! Не надо меня лечить! — выпалил я, соскакивая с постели и неловко кутаясь в покрывало. Одежду ещё с вечера унесла служанка, но самое главное я успел машинально спрятать под подушкой. — Я не болен!

Родовой медальон выскользнул из ватных после долгого сна пальцев и брякнулся на пол прямо к ногам охотника.

Вранк замер и медленно поднял вещицу за цепочку, будто она и в самом деле была проклята. Золочённый диск блеснул в тусклом свете дождливого утра, красноречиво сообщая о том, что я делал на землях проклятых лордов.

— Судя по всему, ты его не украл, — пробормотал Вранк, не отводя мрачного взгляда от медальона и выгравированном на нём драконе, вокруг которого красовались знаменитые всему миру слова: «И наша кровь прольётся с пламенем». То были страшные слова, рождённые в горниле войны, после которой потомки драконов стали называться проклятыми лордами.

— Нет. Он принадлежал моей матери, — ответил я, что было чистой правдой. Медальон матери, подаренный отцом и его кинжал — вот единственные вещи, которые мне захотелось взять с собой.

— Драконыш, — с непонятным выражением проронил охотник, отдавая мне медальон. Впрочем, то, что меня не назвали выродком, уже радовало. — Полагаю, твои родичи где-то рядом?

— Надеюсь, что нет. Я сделал всё возможное, чтобы меня хватились не так скоро, и побежал на север, где меня станут искать в последнюю очередь.

Мой ответ несказанно удивил Вранка и я прекрасно понимал почему — не каждый день вылавливаешь в луже потомка драконов.

— Малец, ты сумасшедший?

— Не называйте меня так! Мне исполнилось двадцать! — выпалил я. Мне до смерти надоело такое отношение дома, и я рассчитывал на то, что вдали от него всё изменится.

— Всем известно, ваше племя долгожители и в двадцать вы не считаетесь совершеннолетними, — в глазах Вранка заплясали искорки смеха. — Парень, сам твой поступок говорит сам за себя…

— Вы многого не знаете…

— Не отрицаю. Но и ты мало что знаешь о мире за пределами своих земель, — спокойно произнёс мужчина и, одарив меня тяжёлым взглядом, продолжил: — Каждый, кто увидит этот медальон, может убить тебя или сдать родичам, чтобы подзаработать. Здесь ненавидят драконов и их потомков считают проклятыми. Лишь король мирится с вашим существованием, потому что оно защищает южные границы надёжней любого щита.

— А ещё мы платим налоги, — фыркнул я.

Вранк будто нарочно проигнорировал моё замечание:

— По-хорошему, мне бы сдать тебя и отправиться своей дорогой…

— Предупреждаю, я буду сопротивляться, а мой дядя унаследовал от драконов не только долголетие, но и любовь к золоту. Он такой жмот, что вам и не снилось!

— Очень мне нужно с тобой возиться, — недовольно проворчал Вранк. — В первую очередь мне нужно выполнить условия контракта, а с тобой это будет проблематично. Мелкий, да ещё и выглядишь, как девчонка. Мне и одной хватит…

С этими словами охотник деловито засобирался, оставив меня в состоянии полной растерянности.

Девчонка?!

Зло тряхнув головой и запустив пальцы в волосы, я вдруг понял, о чём он говорит. Выхватив кинжал, я без сожаления обрезал волосы, расставаясь с ещё одной дурацкой традицией.

Только охотник, не глядя на меня, уже покинул комнату, а я столкнулся в дверях с перепуганной служанкой, принёсшей мою одежду.

— Вранк! — кричал я, слетая по лестнице и застёгиваясь на ходу. Но куда там, за ним было уже не угнаться. Совершив свою последнюю милость — заказав завтрак, охотник растворился в утренней мгле.

Всё, чего мне удалось добиться, это хитростью выведать у корчмаря о девице, которую разыскивал Вранк. Лорена была дочерью управляющего одного из местных баронов и почти членом его семьи. Помимо заключения контракта с гильдией охотников, барон пообещал большие деньги тому, кто её разыщет и вернёт домой живой, вот только обстоятельства пропажи не вызывали энтузиазма у желающих обогатиться. Дело в том, что исчезла она на кладбище, причём в той части, где хоронили самоубийц и погибших от когтей нечисти людей. Скорее всего, несчастной уже давно нет в живых, но согласно контракту охотник обязывался выяснить правду, какой бы она не была, и наказать существо, виновное в гибели девушки.

Услышанное произвело на меня двоякое впечатление. С одной стороны занятие Вранка вызывало уважение, но с другой, становилось понятным, почему охотник вообще погнался за мной.

«Мелкий, да ещё и выглядишь, как девчонка».

Как ни странно, обижался я недолго, решив немедленно разыскать Вранка, чтобы из чистого упрямства доказать его неправоту. Вовремя разыскал, нужно заметить, поскольку барон оказался той ещё скотиной и на самом деле никого не искал. Он хотел чужими руками избавиться от духа мщения, которым стала замученная им Лорена, а вместе с ним и от многих других.

Подозревая о том, что теперь Вранк не сможет мне отказать, я напросился к нему в ученики и вступил в гильдию. Прежде чем стать её полноценным членом пришлось многое пережить, и скрывать правду о себе, ненавязчиво избегая брать контракты на юге…

Казалось бы, как мало — пять лет. Не для охотников. Многое изменилось с тех пор: не стало посёлка со странным названием Ветросвет, отправился в своё вечное странствие мой друг и учитель, а я сам уже не походил на того мальца.

***

— У тебя был славный наставник, — произнесла Тия негромко, спустя некоторое время после того, как я закончил свой рассказ. — Человек чести.

Я согласно кивнул, протягивая ей кружку с готовым глинтвейном и даря право оценить первой.

— Мне повезло, что я встретил именно его. Не все охотники готовы дать шанс такому как я, а учитывая нужду, заставившую некоторых заниматься этим ремеслом… кто-то другой продал бы меня с потрохами.

— За славных людей и добрую память! — с торжественным видом отсалютовала мне Селестия.

— За вас, — улыбнулся я,