Пари, или не будите Лихо - Яна Лари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К слову о высших силах, хорошо бы они уже как-нибудь зафиналили мои сегодняшние мучения. И те, судя по всему, слышат мой крик души, но как обычно не тем местом, потому что сверху вдруг раздается вопль Витюни:
– Ай, пусти, гад! Больно же. Больно! Мамочка-а-а! Я больше не буду!
Времени думать нет, взбегаю на шум, перепрыгивая через ступеньку. Гул в висках комкает все мысли, остаётся голый инстинкт – защитить своё, неважно то брат или малолетний товарищ. Краем глаза вижу, как какой-то перекачанный додик хватает мальчишку за шиворот и точно нашкодившего щенка сталкивает вниз.
– Не будешь. Руки сломаю и точно не будешь.
Звук скатывающегося со ступенек тела прошибает спину холодным потом. Под мрачный смех будущего трупа сворачиваю влево и в последний момент подхватываю Витюню одной рукой за шиворот, а второй за штанину.
– Ты как?
– Не знаю, – растерянно слизывает он кровавую юшку с разбитой губы.
– Забирай своего недоноска и проваливайте. Крысы помойные, – скалится этот мудак с высоты в пару ступенек. В глазах горит уверенность, что мне нечего ему противопоставить. Очень опрометчиво.
Рывком прислонив Витюню к стене, бросаюсь наверх. Под оглушительный гул собственных шагов бью первым, прицельно по печени, но надолго дезориентировать такую груду мышц не получается. Противник тоже не дремлет, впечатывает с колена так, что я сгибаюсь, хватая ртом воздух, чем он и пользуется, чтобы перехватить покрепче лямку сумки для ноутбука и чухнуть вниз со скоростью сапсана. Сильный гад, но неповоротливый, а моя ярость действует как допинг. Не уйдёт.
Потасовка возобновляется на лестничном пролёте третьего этажа. Здесь мне уже ничто не мешает пустить в ход ноги. Теперь у бедолаги никаких шансов, что подтверждают его разбитый нос и выбитый зуб, сиротливо белеющий у нижней ступеньки. Разминка удалась. Уличная драка – это не слабых щемить, здесь мышцы не помогут, только опыт.
– Лихо, тормози! Там, кажется, тачка Жорика подъезжает, – пробивается сквозь шум в ушах голос Витюни.
Мотнув головой, частично разгоняю кровавый дурман, и крепче сдавливаю пальцы на горле подонка.
– Ну что, показал, как ты крут, кусок перекачанного дерьма? – заставляю его поднять подбородок. – Когда в следующий раз надумаешь обидеть слабого, помни, что с тебя обязательно спросят. Кивни если дошло.
Качок морщится от боли и нехотя кивает. Слабак. Позволив ему подняться, поворачиваюсь к Витюне.
– Порядок, – предвосхищает он мой вопрос, для верности делая круг вокруг своей оси.
И тут этот недогерой внезапно заряжает мне локтём в голову, после чего толкает на перила. Секундная потеря ориентации не мешает мне нагнать его на крыльце и свалить на асфальтированный пятачок.
– Не так радостно, – хриплю чужим голосом, задыхаясь от злости и куража.
Удар с ноги по корпусу, ещё один – смачный – в лицо. Кровь на белых кедах чертит алым маркером в голове: СТОП. С него хватит. Вкус моих подошв он ещё не скоро забудет.
Удовлетворённо усмехнувшись, выдираю из дрожащих рук сумку с ноутбуком, которую терпила использовал вместо щита. Вера будет рада подарку.
– Мася?..
Шок длиться всего секунду. До ужаса короткую секунду, за которую я успеваю почувствовать, как сердце чуть не пробивает грудную клетку насквозь от дикого выброса адреналина.
– Вера... – обернувшись, хочу что-то сказать, но закрываю рот обратно, сражённый ужасом, застывшим в её глазах. Так смотрят на монстров. – Вера, послушай... – в три шага взбегаю назад к парадной двери и крепко сдавливаю рукой её плечо.
А, собственно, что "послушай", когда всё без слов понятно?
– Руки убрал, – передёргивается она, брезгливо сбрасывая мою ладонь.
Добившись желаемого, Вера с размаху заряжает мне оплеуху. Вторую. Сжимаю зубы, ожидая, когда злость перейдёт в слёзы в надежде, что тогда успокоить её будет проще. Боковым зрением вижу вопросительно вытаращившегося Витюню, машу мальцу рукой, пусть валит. На сегодня с него приключений достаточно. А Вера всё никак не заплачет, только дышит тяжело, неотрывно смотря в мои глаза.
Что она в них ищет? Стыд? Да ладно?! Всё, что сейчас происходит с нами – осознанный выбор. Мой. Её. Я иначе не вижу нас вместе и не стесняюсь желания дать ей лучшую жизнь. Могла бы подыграть, а не клевать мне мозг.
Мимо, странно зыркнув в нашу сторону, прошмыгивает качок, на которого Вера даже не отвлекается, продолжая сосредоточенно сканировать мой внешний вид.
– Хороший удар, – нервно усмехаюсь, потирая горящую щёку, но замерший на моих кедах взгляд подсказывает, что шутки кончились. Сегодня смыть улики не получится.
– Вижу, у тебя лекции в самом разгаре. – на мертвенно-бледном лице живыми выглядят только глаза. Она как ледяная кукла: холодная и чужая. – Уйди с дороги, не буду мешать. Глядишь, доцентом станешь. Уголовным.
От её решительного тона у меня мороз по коже.
– Прежде чем гнать на меня, вспомни, ради чего это все? – напираю, зная, что сейчас эмоции не имеют веса, только факты. – Ради нас! У нас второй жизни не будет, только эта. И я не собираюсь просрать её, экономя на всём подряд, только потому что ты хочешь видеть меня паинькой. Дай мне, как умею, встать на ноги!
– Затаптывая ими живых людей?
– Каких людей, очнись! Я не бабушку ограбил! Да, отнял чужое, у мудака. Ты не должна была узнать, – сжимаю ноутбук до немоты в кисти, от возрастающего внутри себя раздражения. – Ты должна была сидеть дома, – вжимаю указательный палец ей в грудь. – Какого хрена ты здесь делаешь, а, Вера?
– Слыш, упырь?! – перебивает меня крик с балкона четвёртого этажа. На автомате задираю голову и удивлённо склоняю её набок. Додик хоть и с заплывшим глазом, а в безопасности шустро отрастил себе яйца. – Посади на цепь свою полоумную. Сколько можно оббивать мне пороги? Между нами всё кончено, Вера! Забирай свой долбанный ноут и исчезни. Хватит меня преследовать!
Показываю ему целых два средних пальца, я сегодня щедрый. И жутко злой. Он гордо закрывает окно.
– Это правда? – сжимаю одной рукой её скулы, внутренне вскипая от острого чувства беззащитности, как будто в спину упёрся подлый нож. Не могла она, понимаю, что не могла, а осадок всё равно скребёт между лопаток.
– Нет, – на миг ледяная маска даёт трещину, прошибая смесью обиды с укором.
Да ладно, и здесь я виноват!
