Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

- Ты хочешь сказать, что не дашь мне выносить это дитя? Ты угрожаешь мне тем, что вытравишь его из моей утробы?! Ты вообще не ведаешь страха, Йерин?

- Ты слышала каждое моё слово. - Йерин тоже встала и подошла к ней, остановившись в нескольких ладонях, так, что запах хвои и цветов стал невыносим. - Чем ты решила напугать меня? Если мне причинят вред, вспыхнет бунт! Уймись! Я не позволю вам и вашим выродкам встать на пути моих детей. Эным сказала мне, что первым ты родишь мальчика. Ха! - почти выкрикнула она. - Она не сказала, что мальчик родится в срок и будет живым!

- Вирсат! - крикнула Камайя. - Вирсат, воды! - Дверь открылась, и Вирсат метнулась внутрь. - Воды…

- Тебе никто не поверит, гнилая вонючая шкура, - тихо прошипела Йерин. - Внук Ул-хаса неприкосновенен! - громко сказала она, косясь на служанок. - Наследник Ул-хаса превыше всего!

- Ты ни дня не любила мужа! - громко крикнула Камайя, внимательно глядя на встревоженных девушек, которые толпились у двери. - Что тебе его внук, когда ты только и ждала, что Бутрым освободит резную подставку!

- Я любила его больше жизни, ты, иноземная потаскуха! - заорала Йерин так, что её холёное личико побагровело. - Я скорблю так, что не выразить словами! Я бы отдала жизнь, чтобы вернуть его!

- Если бы ты скорбела, то отправилась бы сопровождать его в Эн-Лаг, госпожа! - крикнула Камайя, прижимая ладони к животу. - Даже служанки следуют за уходящими из любви и привязанности! А так - это пустые слова! У тебя нет маленьких детей, которые нуждались бы в тебе! - Лицо Йерин на миг исказилось, и Камайя ощутила мстительную гадкую радость. - Тебя держит тут лишь алчность и жажда власти! Позор такой жене! Позор!!!

- А ну все прочь! - крикнула Йерин, в бешенстве кидаясь вон из покоев. - Пошли все отсюда!

Камайя выскочила за ней в толпу девушек, которые сразу потупили глаза и заспешили по своим делам. Дерре стоял, и один его глаз слегка подёргивался, Вирсат остановилась на пороге с кувшином воды.

Немного постояв в коридоре и отдышавшись, Камайя растёрла лицо руками, жестом отпустила Вирсат и шагнула в комнату.

- Ну вот и… - начала она, поворачиваясь к кровати, но Дерре сунул голову в дверь:

- Ул-хас…

- Та катараме та катаве!!! - крикнула Камайя, вскидывая кулаки. - Гамат онса кейм!

Аслэг ворвался в комнату и подхватил Камайю, кружа, потом поставил на пол и впился в губы, вслепую шаря руками по халату в поисках завязок.

- М-м-м! - промычала Камайя, пытаясь вырваться. - Ас… м-м-м!!!

- Молчи, лисица, - сказал он, хватая её запястья, зажимая ей рот дрожащей от нетерпения ладонью и очень, очень горячо глядя в её распахнутые в ужасе глаза. - Я всё знаю. Ветер гуляет и по дворцу, и песни его сладки сегодня, несмотря на невыносимую горечь потери. Отец Тан Дан подарил мне утешение в эти тяжёлые дни. Раздевайся. Быстро. Я хочу закрепить нашу удачу. Сначала на кровати, а потом у очага, на мягком одеяле, чтобы твоя белоснежная спина не пострадала вновь, потому что эти ссадины на твоём хребте ранят моё сердце пуще безжалостного клинка. А потом я буду касаться тебя, зажигая твой огонь, пока мы не истлеем в объя…

Камайя наконец вырвала у него руку и зажала его рот ладонью, покрываясь горячим потом. Он с удивлением отстранился, сжимая её талию, потом улыбнулся.

- Ты хочешь молча, как вчера. Хорошо.

- Подожди… - торопливо пробормотала она, отцепляя его пальцы от тесёмок халата, которыми он целенаправленно занялся снова. - Подожди… Видят Высокие небеса, я хочу этого не меньше, чем ты, но для начала мне нужно… Нужно освежиться. Иди к себе, и я скоро приду. Твоя кровать удобнее. И нам надо будет поговорить про эти слухи. Аслэг…

Он не дал ей договорить, снова закрыв рот поцелуем, и она на миг обмякла, не в силах сопротивляться, но краем глаза увидела ночной горшок у кровати, и, почти впадая в отчаяние, оттолкнула Аслэга.

- Опять этот убийственный танец? - усмехнулся он. - Тебе не нужно умываться. В то утро, когда я приехал с отрядом, потный и немытый, помнится, тебя ни капли не смущало то, что мой вонюч…

- Погоди! - воскликнула Камайя, судорожно зажимая ему рот двумя руками. - Аслэг, радость преждевременна! Слухи врут… Я не ношу дитя.

Аслэг отступил на шаг, мрачнея. Он поджал губы и прищурился, потом подошёл к кровати и тяжело сел, угрюмо глядя в пол.

- Я успел поверить, - сказал он. - Я ждал сына тринадцать лет. Радость лишила меня разума. Иди ко мне. Мы сделаем это медленно и печально. Может, такова воля Тан Дан, и он только готовится дать мне эту надежду. Подойди и раздень меня, и…

- Аслэг, я умоляю тебя! - в отчаянии крикнула Камайя. - Я приду к тебе! Ступай, прошу! Мне нужно… Нужно воспользоваться… - Она показала глазами на ночной горшок. - И переодеться! Прошу! Я сама приду к тебе и останусь! Дай мне минутку!

Он встал и подошёл к ней, удивлённо всматриваясь в глаза.

- Ты странно ведёшь себя, лисица. Ладно. Я уже почти привык к этому. Я буду ждать тебя у себя. Надеюсь, каждая минута моего ожидания окупится с лихвой.

Он окинул взглядом комнату и вышел. Камайя стояла, медленно и неотвратимо краснея, потом кинулась к двери.

- Дерре, жизнью отвечаешь за то, чтобы сюда никто не входил, - свирепо проговорила она, сверкая сталью. - Сама убью!

Захлопнутая дверь заглушила ответ Дерре. Камайя вернулась в комнату и остановилась у очага, прикладывая руки к пылающим от стыда щекам.

- Что это за… - Тагат вылез, отряхиваясь и оправляя халат, и за ним, смертельно бледная, выскользнула Туруд. - Чимре! Вылезай! С тобой будет отдельный разговор! Как у тебя наглости хватило…

- Чимре под моей защитой, - быстро сказала Камайя, закрывая руками пылающие щёки. - Можешь идти, Чимре. Тебя никто не тронет. Иди, быстро.

- Госпожа… - шёпот Туруд был как шорох золы в камине. - Госпожа, лучше, если тебе будут передавать еду, как тогда… И лучше тебе не выходить из покоев…

- Женщина, помолчи. - Тагат проводил прищуренным взглядом спину Чимре, скользнувшего за дверь с пунцовыми щеками и ушами. - Откуда вообще Чимре в покоях госпожи? Тебе было велено следить… Что это за нерадивость?

- Разве уследишь… - Туруд ещё больше побледнела. - Да и потом, не о том сейчас печаль. Господин слышал слова Йерин…

- Слышал. - Тагат усмехнулся, и в его глазах сверкнуло что-то очень хищное. - И слова досточтимой тоже слышал. Все до единого.

Камайя повернулась, прямо посмотрела ему в глаза, отвечая на невысказанный вопрос, и медленно кивнула. Тагат приподнял подбородок и сжал губы, прищурился, слегка поклонился и отвёл взгляд. Туруд с ужасом смотрела на них, потом опустила глаза и медленно вышла.

- Господин ждёт тебя, - сказал Тагат после некоторого молчания. - Госпоже не нужно волноваться. Змея не укусит… лисицу.

В его голосе было что-то неуловимо насмешливое, и Камайя припомнила его слова про плесень, но Аслэг ждал, и каждая минута его ожидания должна была окупиться, поэтому она схватила керме со столика, прищурилась и направилась к двери.

- Теперь я понимаю, что Ул-хас нашёл в своей жене, - сказал Тагат, когда они разошлись на достаточное расстояние в коридоре. - С женщиной трудно соскучиться, когда она устраивает в спальне… такое.

Камайя яростно обернулась ему вслед, сжимая кулак, но он был уже слишком далеко и явно прибавил скорости после своих слов, так что она просто злопамятно прищурилась и погрозила ему вслед.

39. Руан.Мой день ещё не закончен

Заснеженные холмы были истоптаны ногами и копытами. Ров, что окружал курган, стал своеобразной границей, за которую пока не занесли грязи, и все поминальные костры горели снаружи, а кровь жертвенных баранов, чьё мясо варили и жарили на этих кострах, пропитала снег на его кромках. Руан оставил Ашну поодаль и шёл между сидящих на свёрнутых войлоках людей, поглощавших мясо, от которого шёл обильный пар, мимо горящих костров и вчерашних кострищ, пока холодных.