Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

Она уткнулась лицом в плечо сидящей рядом Шуудэр и зарыдала.

- Сэгил, я не знаю, - вздохнула Алай, вспоминая Тура такого, каким он был раньше, сравнивая с тем, во что он превратил себя, и ужасаясь. - У тебя малыш родится… О нём подумай. Крошечный, беззащитный. Даже если он придёт и попросит прощения, кто знает, не переменится ли он снова, и в какое мгновение… Давай Камайю попросим, чтобы расторгли ваш брак? А? Будешь свободна от него, а потом, глядишь, и достойный мужчина найдётся… Тот же Салпат…

- Люблю я его, - прошептала Сэгил, и холодный шквал с колючими льдинками оглушил Алай, сбивая с ног в тёмную яму непонимания и какой-то стылой безнадёжности. - Надеяться хочу, что изменится. Отца Тан Дан буду просить. Муж он мне… Красной нитью нас эным связала. Как я могу счастлива быть, когда ему плохо? И что люди скажут? Бросила мужа, как неудобен стал… Что за жена такая… Стыд-то какой!

Алай покачала головой и открыла было рот, но тут снаружи раздался странный звук, а потом ещё один, и девушки, сидевшие у очага, подняли голову и прислушались.

- Что это?! - удивлённо спросила одна из наложниц.

- Господин Бакан горюет, - сказала служанка, опуская глаза. - Вернулся, видимо.

Рёв и вой раненого зверя доносились до ушей Алай. Она нахохлилась у очага, выставляя ладони к огню, и сидела, размышляя над словами Сэгил и над тем, что же такое любовь.

42. Кам.Я говорила ему об этом

Зеркальные кусочки мозаики весело мерцали, отражая огонь в очаге. Вирсат принесла дров и уложила их в поленницу на гнутых ножках, потом села в уголке.

- Можешь идти, - сказал Тагат, жестом отпуская её. - Ступай.

- Но господин…

- Иди. - Камайя встала с кресла и отошла к окну. - Я не собираюсь прелюбодействовать с советником Ул-хаса. Не беспокойся.

Дверь за девушкой закрылась. Тагат подошёл к очагу и протянул ладони к огню. От тэкче пахло едким лошадиным потом и кожей седла, а ещё травой омыс, которую кладут в сундуки от жуков-кожеедов, что портят шерстяные ткани.Камайя повела носом. Запах не был приятным, но и не отталкивал.

- Как?

- Письмо. Пригласил обсудить, как уничтожить тебя, Улхасум. Я сразу его сжёг. Пришёл вчера со слугами и ходил туда-сюда, пока не перестали обращать внимание. Остался в кургане и ждал в домовине. Подослал Туруд с новостью о ребёнке в гареме Бакана для уверенности, что она достаточно разъярится и не оставит разумных распоряжений, которые могли бы вывести на меня. Вышел незаметно.

- Ты рискнул душой? - повернулась к нему Камайя.

- Досточтимая забывает… Мои троюродные племянницы - внучки Гатэ. Я не чужой хасэну Артай. Я просто принёс необходимую жертву.

Камайя кивнула. Их взгляды встретились и смешались, как кровь, которая капала недавно с их ладоней.

- Я знал, что это время настанет, и знал, что нас ждут перемены. - Тагат сел в кресло, взял один керме и повертел его в руках, потом положил обратно на блюдо. - Не мог только знать, что это произойдёт так скоро… Этой зимой.

- Никто не может наверняка знать будущего, даже эным. - Камайя тоже уселась в кресло и подобрала ноги. - Йерин вела себя так, будто находится за каким-то невидимым и неуязвимым щитом высоких небес или Отца Тан Дан. Поразительная самоуверенность. Она будто считала себя неприкосновенной.

- Она и была неприкосновенной, пока не последовала за мужем. Никогда не стоит забывать, что умереть может каждый. Нада и Бакан, похоже, впервые сегодня осознали, что это правило касается не только слуг, но и их самих тоже. Вайшо скорбит так, будто это его мать убили. Когда я распрощался с Руаном, видел этого начищенного заходящим в заведение Соот. Пошёл нажираться с горя, а до этого стоял и чуть не плакал. - Тагат устало потёр руками лицо. - Надо пойти поспать. Ночь, проведённая в холодном углу у ложа Бутрыма и Гатэ, начинает сказываться.

- Рикад сказал, что у Вайшо тут есть женщина. Он напоил слугу этого прилизанного, и слуга болтал.

- И зачем нам эти сплетни? - поднял бровь Тагат.

- Не делай вид, будто не понимаешь. Через эту женщину можно было бы подобраться чуть ближе к Вайшо. Ночные птицы опаснее дневных.

Тагат заинтересованно повернулся к ней в кресле и наклонил голову к плечу. Это движение неуловимо напомнило ей подобное движение Аслэга, и в груди на миг стало почему-то тесно.

- И зачем же нам подбираться к Вайшо? - поинтересовался Тагат. - Для чего?

- А кто, по-твоему, нанимает бандитов для нападений на хасэны? - изумилась Камайя. - Вайшо провоцирует Аслэга на сбор войска, подкидывая крыс в амбар. Кому ещё это может быть надо? Соот? Да ну. Хасэны, на которые нападали, не возят то, чем торгует Соот. Это были мирные малолюдные роды. Вайшо заинтересован в сборе воинства, которое сможет использовать в своих целях. Решил, так сказать, подстегнуть Аслэга. Мы могли бы убедиться в этом, если бы вышли на его ночную птичку.

- Ты поразительная женщина, - усмехнулся Тагат. - У нас с Руаном те же мысли. Осталось дождаться, пока за письмом Гаука у камней пути придёт посыльный Вайшо. Они выбрали отличное место… И просматривается издалека, и заезжают туда все подряд. Но ребята постараются поймать его. После этого Вайшо уже не отвертится.

Задумавшись, Камайя крутила перстень на пальце. Отблески огня плясали в зеркальцах мозаичного очага и отражались в прозрачном плавно отполированном камне, немного похожем на гладкую ледышку.

- Боюсь, даже в таком случае придётся ждать ответа от орта Атэ. Вайшо - один из его советников, да и за душой у него не крохотная деревня в узком скалистом заливе на берегу Южного Кутара, как у Свайра, а богатая северная провинция у границ Озёрного Края. Как бы Атэ не потребовал в таком случае суда во дворце Орты.

- Досточтимая забыла, что бессмертных и неприкосновенных не существует. - Улыбка Тагата была скорее красивым белым оскалом. - Все равны на ладони Матери Даыл. Если будут доказательства, возмездие Отца Тан Дан - вопрос времени. Госпожа, позволь спросить тебя. Откуда такая заинтересованность и осведомлённость в политических вопросах? Твоё хладнокровие в принятии серьёзных решений меня слегка пугает.

- Тебе не нужно бояться. Надеюсь, мне тоже не придётся, Тагат. Мы союзники. Мы поклялись не вредить друг другу. - Камайя повернулась к Тагату и смотрела ему в глаза. - Пока я тут, наша поддержка должна быть взаимной. Кровные клятвы - не шутка.

- Пока ты тут? - переспросил он. - Похоже, это связано с одним из наших предыдущих разговоров. Только тогда досточтимая ловко соскочила с этого коня. О чём речь?

- Речь о моей свободе. Брак с Аслэгом был заключён без моего согласия. Я была без сознания. А узнала о нём тогда, когда он стал нерасторжимым по вашей традиции. Ты знаешь, как я попала сюда?

- Да. Тебя привёз Руан.

- Он союзник Аслэга. Они теперь кровники, как мы с тобой. А я должница Руана. Я не могу сейчас уйти, потому что это навредит репутации Аслэга, а я, уж поверь, знаю, что такое репутация. Если бы ты вырос в Ордалле, ты бы понял меня. Она зарабатывается годами, а потом может рассыпаться от одного неверного движения или двух-трёх неосторожных слов. Моя репутация в Арнае безупречна. И ею я обязана Руану. Он был моим наставником. Он провёл меня через все подводные скалы, вывел в высшее общество и дал мне возможность выбирать. Но этот выбор я получу, только если отдам свой долг. Мой долг сейчас - поддерживать его союзника. Поддерживать Аслэга. Я буду с ним, пока он нуждается в этом, а потом пойду заниматься своей собственной жизнью. Я говорила ему об этом.

Тагат смотрел на неё, но на его бронзовом лице почти не читалось никаких мыслей. Он долго сидел, вглядываясь в лицо Камайи, потом хмыкнул.

- Принятое тобой решение о судьбе Йерин было больше похоже на то, как львица расчищает от вредителей землю вокруг логова, чтобы её детёныши росли в безопасности.

- Нет. Это не так. Ты заблуждаешься.

- Ты хочешь сказать, что, как только молодой Ул-хас, твой муж, которого ты заслоняла собой от стрелы, наладит свои порядки, ты сядешь на лошадь и уедешь обратно в Арнай? Со спокойной душой поедешь по степи, зная, что каждый шаг твоей лошади отдаляет тебя от него?