Говорит космос!.. (сборник) - Николай Томан

— Господи, что же это творится такое!.. — испуганно говорил какой-то пожилой, почтенный сенатор, глядя через плотно закрытое окно на площадь перед конгрессом. — Я думал, что такое возможно лишь в истерической Франции или легкомысленной Италии. Что такое стряслось с нашим добродушным народом?

— Память у вас коротка, уважаемый мистер Харрисон, — невесело усмехнулся сенатор Сэнфорд. — А «голодный поход» безработных в двадцать девятом году? А поход безработных ветеранов, против которых пришлось применить оружие? Да известно ли вам, сколько у нас было стачек за последние годы? Около сорока четырех тысяч! А в предвоенное десятилетие их было всего двадцать тысяч, и участвовали в них в те годы только девять миллионов человек, а сейчас — более двадцати семи миллионов!

— Распустили, избаловали мы рабочих нашей либеральной политикой, — вмешался в разговор третий сенатор. — Вызвать бы морскую пехоту или парашютистов!..

— Вот и напрасно, — возразил мистер Сэнфорд. — Я бы, напротив, удовлетворил их требования: принял бы помощь русских, но уж потом припомнил бы им все это!

— Я тоже думаю, что принять помощь нужно, — поддержал мистера Сэнфорда сенатор Харрисон. — Может ведь так случиться, что русские на этой самой помощи и оскандалятся. Не очень-то я уверен, что им удастся раскрошить астероид. Одно дело запустить ракету вокруг Солнца, а другое дело попасть в космическое тело, несущееся с космической скоростью. Вы представляете, как подорвут они свой авторитет, если не разрушат астероид?

— Да, — вздохнул третий сенатор, — ради этого я не остановился бы ни перед какими жертвами! Не пощадил бы ни людей, ни города!

…С тех пор как было получено Послание Советского правительства, конгресс заседал уже второй день. И лишь к исходу третьего, после ожесточенных дебатов и голосования, принято было наконец решение не отвергать предложения Советского правительства.

— Ну-с, — удовлетворенно проговорил Чарлз Каннинг, узнав об этом решении, — на первом этапе мы победили. Но самое трудное еще впереди.

23. НАКАНУНЕ

Не один месяц прошел в напряженной подготовке к космической битве. По распоряжению главы правительства всеми этими работами руководил генерал Герберт Рэншэл. Он подобрал себе в помощники талантливых и энергичных людей. В штабе Рэншэла можно было встретить теперь не только генералов, адмиралов и военных инженеров всех корпусов армии, но и советских военных специалистов.

План сражения сводился к следующему. На «дальних подступах» к нашей планете астероид будет встречен баллистическими ракетами с термоядерными боеголовками. Затем, когда обломки астероида ворвутся в атмосферу и помчатся над Атлантическим океаном с северо-востока на юго-запад, крупнейшие военно-морские флоты мира подвергнут их воздействию геодезических ракет и тактического ядерного оружия.

Нелегкой была кропотливая подготовка к сражению с астероидом. Успех решало не только техническое оснащение, но и четкая организация и взаимопонимание. Очень мешала и нездоровая шумиха, поднятая некоторыми газетами, особенно «Сиреной». Еженедельно публиковались статьи каких-то неведомых специалистов по метеоритике, доказывавших полную невозможность попасть в астероид, несущийся с космической скоростью.

Восемнадцатого августа, за три дня до вторжения астероида в земную атмосферу, к генералу Рэншэлу явился майор Райт, ведавший отделом информации, и попросил уделить ему несколько минут для совершенно конфиденциального разговора.

— Только что получено сообщение Центральной сейсмической станции Грэнд-Сити, — взволнованно проговорил Райт. — По ее данным, в России, точнее в Сибири, отмечен подземный толчок силою в несколько баллов.

— Землетрясение?

— Нет, едва ли. Толчок зарегистрирован не в сейсмической зоне.

— А что говорят наши сейсмологи? Чем объясняют этот толчок?

— Грандиозным взрывом.

— Взрывом? — Рэншэл вздрогнул. — Вы думаете, что это дело рук Дэвиса?

— Почти не сомневаюсь в этом.

В тот же день генерал Рэншэл побывал у Гоуста, но тот не мог сообщить ему ничего нового.

С тревогой всматривался Рэншэл в лица прикрепленных к его штабу советских специалистов, но они по-прежнему оставались приветливыми. Не поступало никаких сообщений и из государственного департамента. И все-таки на душе у Рэншэла было неспокойно.

…Весь август Джон Мунн был сам не свой. По мере приближения двадцать первого числа он нервничал все больше, хотя теперь с ним рядом была Керри.

До сих пор он до мельчайших подробностей помнил ту ночь, когда ему позвонил редактор «Прогресса». Заснуть он тогда не смог, а время до утра тянулось ужасно медленно. С рассветом оно и вовсе остановилось.

В семь утра Джон был уже на Грин-стрит, 125, хотя и понимал, что стучаться так рано в чужую квартиру, по меньшей мере, неприлично. Войти в дом Каннинга он, однако, не решился и еще около часа побродил по ближайшим улицам. Лишь в восемь он осмелился наконец нажать кнопку звонка под медной табличкой с надписью: «Чарлз Дж. Каннинг, доктор филологии».

Вопреки опасениям, Керри встретила его приветливо, а когда Джон стал просить у нее прощения, сделала удивленные глаза. По правде сказать, Джон и сам не знал, в чем именно он провинился и почему должен просить прощения. Более того, до звонка Каннинга он вообще считал, что прощения должна была просить Керри. Все так запуталось, что Джон проговорил в полной растерянности:

— Я хорошо не знаю, в чем именно виноват, но в чем-то провинился безусловно…

Он хотел сказать еще что-то, но Керри весело рассмеялась:

— Ладно, ладно, хватит! Я вас прощаю, хотя тоже не знаю, за что именно.

И все как-то само собой уладилось. А вечером состоялся более интимный разговор, и Джон предложил Керри руку и сердце. Ни то, ни другое не было отвергнуто. При этом Керри категорически отказалась покинуть Грэнд-Сити и назначила свадьбу на день вторжения астероида.

— Ты хочешь, чтобы и звездная «Керри» присутствовала на нашем торжестве? — попытался Джон превратить в шутку сумасбродную, как казалось ему, идею Керри.

— Нет, — спокойно ответила Керри, — я просто очень верю в то, что ни один, даже самый маленький камешек не упадет на наш город, если только человечество объединит свои усилия.

И вот, когда до вторжения астероида остались считанные дни, Джон стал заметно нервничать.

— Что же ты переживаешь так, глупый? — ласково утешала его Керри. — Не веришь разве точности своих расчетов? Или боишься, что не справится с твоим астероидом земная техника?