Защита от дурака - Владислав Задорожный

Итак, отныне цель воспитания на нашей планете — даровать обществу планетян, лишенных досужего самомнения имеющих здоровое самолюбие, а не болезненное самолюбование, а потому не боящихся прислушиваться к чужому мнению, советоваться с окружающими, принимать решения взвесив все за и против, но способны и отменить их, если те не встретили поддержки большинства окружающих… Словом, я воспитываю в планетянах умение дорожить собственным мнением, но и не ставить себя выше других, не заноситься. Лучше сомневаться, чем рубить с плеча. Но…

— Как все это банально! — перебил меня бельмастый. Миллион лет уже известно!

— И тем не менее, — сдерживая ярость, ответил я, — эти азбучные истины стали для нас откровением!.. Вы-то, на Земле, уже освоили эту азбуку?

— Еще в прошлом, девятнадцатом веке, нам бубнили об этом, — сказал Командир. — Нынче мы выше этих прописей. У нас научно-техническая революция.

Я едва не расхохотался. Трудно разговаривать с детьми. Кажется, все вроде бы понимают, а потом вдруг сморозят эдакое…

— Ребята, — не сдержав улыбки, спросил я, — да кто же стал умнее только потому, что научился быстрее ездить? — Но тут мне стало неловко за утерю официальности… Все-таки представители другой цивилизации. Впрочем, мы уже подъехали к Оплоту, и мои мысли отвлеклись на предстоящее важное событие.

У нового, просторного входа в зал Координатора, заменившего темный лаз времен Защиты, по которому в свое время прополз Чунча, нас ожидали большая группа антизодовцев, представители прессы. Исторический момент уничтожения последней системы Защиты должен был транслироваться на всю планету. Среди антизодовцев — на сплошном сером фоне — я не без удивления заметил яркое сине-красное пятно.

— Фашка?

— Здравствуй, любимый. Не удивляйся, что я сегодня так одета. Ведь Защита пала. Пора одеться как следует, пора ввести радость как обязательный элемент жизни.

— Ты думаешь, что серый цвет в Агло — это неспроста?

— Разумеется. Если кругом все однообразно скучно, то проще заметить любые отклонения, а ЗОД только тем и занималась.

— О, галактика… как ты хороша!

Гости — кто с изумлением, кто не скрывая своего восторга — приветствовали мою супругу, Ее сине-красный наряд удивительно гармонировал со всеобщим приподнятым настроением, но кое-кто воспринял это как дерзость. Ничего, дайте немного времени, и я постараюсь всех одеть ярко, интересно.

Ко мне подошел Примечание, который отвечал за раздурачивание Координатора. Он доложил, что все готово. Я кивнул: начнем.

— Уважаемые гости, — провозгласил Примечание, — последняя Защита пала. ЗОД уничтожена. Прошу всех в зал Черной Кнопки.

Итак, осталось отсоединить проводки, идущие от Черной Кнопки к системе взрыва Координатора. О, предвкушаю всю, сладость этого дела, доверенного мне. Я вошел в зал вслед, за антизодовцами. За мной в зал текла толпа остальных приглашенных.

Наконец все разместились вдоль стен. В центре, поодаль от возвышения с Черной Кнопкой были установлены микрофон, несколько камер дальнозоров с операторами. Пим жестом показал мне, что все ждут моего выступления. Я подошел к микрофону. Черная Кнопка находилась за моей спиной. Я постоянно ощущал ее присутствие.

Я обвел взглядом собравшихся. Фашка ободряюще улыбнулась мне. Я вдруг с удивлением заметил — шерсть у нее на затылке не серая, как у всех, а нежно-серебристая. Она, моя милая, острее всех чувствует, как важна для меня наступающая долька времени. И глаза у нее круглые, несерые… фиолетовые, да.

Бачи и Начи преданно, но не заискивающе смотрели на меня. Было здесь немало и других моих друзей. Эти прекрасные агломераты обязательно добьются счастья для всех. Мы собрались здесь, чтобы открыть путь к истинной победе разума, которая когда-то, когда и слух о нас замрет, наступит…

Милые, любимые мои агломераты. Все для вас, все только ради вас. Живу для вас. Все муки принял за вас.

Брошенный в недобрую почву, мой разум все-таки пустил корень, и взогнал стебель, и дал цветок и сотворил завязь. Долгий, долгий путь бытия моего увенчался плодом, который не есть торжество разума, а лишь намек на его будущее возможное торжество. Кто я теперь? Гений? Благодетель? Нет, просто планетянин, страдавший более других, понимающий чуть больше остальных; если я сосредоточу все свои духовные усилия на служении обществу, если я не замажу рот народу глиной и буду непрестанно прислушиваться к его голосу, то смогу чуточку улучшить жизнь планеты, заложить основы будущего прогресса, подтолкнуть общество к Духовной Революции…

— Милые, любимые, — сказал я, ласково оглядывая присутствующих, — я рад видеть вас в такую прекрасную попытку. Сейчас мы довершим разрушение того, что мешало нам. Но перед нами стоит задача куда грандиознее — изыскать иной, более гуманный образ жизни, более действенный принцип, чем Защита От Дурака. Предтеча полагал, что лечебного средства от глупости нет. Это неправда. Оно есть. Надо лишь найти его. Много неожиданностей подстерегает нас на новом пути. Мы не можем с уверенностью сказать, что знаем, как именно должна развиваться цивилизация, куда, в каком направлении ей следовать и — главное — зачем. Мы провозглашаем нашим краеугольным камнем рост духовный и отказываемся от бездумного накапливания материальных ценностей. Образование и воспитание — вот главная забота Ни одного упущенного планетянина. Пусть не родятся десять новых агломератов, но один только — лишь бы стал он воистину планетянином, а не ветошкой, дрянью, полупреступным коптителем неба, не ведающим ни цели, ни идеала, ни совести, ни чести иных, кроме как заиметь больше, потреблять повкусней, отталкивая соседа и унижая слабейшего. Мы достигли того уровня, когда стремление создавать больше материальных ценностей в ущерб нравственному развитию членов общества — уже не ошибка, а недомыслие. Мы пытались стимулировать рост материального и духовного разом, параллельно — что из этого вышло, вы сами видели…

— Черная Кнопка обнажена, — продолжал я. — Ничто в данный момент не препятствует Дураку нажать ее. Ничто. Но среди нас, братья и сестры, нет дураков — то есть все мы. кто больше, кто меньше глупы, однако чудовищного сгустка глупости здесь не существует. Он порождение испуганного воображения, обеспокоенного страхом личного бытия, которое доведено до исступления постоянной неустроенностью мир — из поколения в поколение миллионы ступеней! — от возникновения рода агломератского. Жажда счастья вызвала необходимость появления явного, ощутимого, называемого виновника горестей, противника, и мы его сочинили. Грустная сказка исчерпала себя, принеся непоправимые и неисчислимые беды. Мы сейчас вписываем последнюю строку в поэму о Дураке, никогда и нигде не существовавшем. Итак, Черная Кнопка обнажена. Ну, Дурак, подойди же, нажми. Ну, где ты? Давай, не стесняйся! Смелее! Мы ждем!.. А, что? Не идешь? То-то!

Многие из присутствующих засмеялись. Улыбнулся и я, ожидая тишины, чтобы продолжить свою речь.

И вдруг — оцепенел. Я увидел стекленеющие от ужаса глаза, обращенные ко мне за спину. Наконец, донесся уже угаданный мною вскрик — всеобщий. Я стремительно обернулся. . . . . . .

. . . . . .Там, возле возвышения с Черной Кнопкой один из операторов дальнозора, желая обойти меня, чтобы заснять какой-то интересный план, споткнулся. Общий вскрик, мой поворот — все это за миллионную долю секунды. Я увидел, как он валится на возвышение с пупырышком Кнопки — прямо на Кнопку. У него лицо, искаженное животным ужасом, — он понимает, куда он падает и чем это чревато, — но изменить он уже ничего не в силах, за него работает притяжение планеты. . . . . . . его корпус еще больше наклоняется. . . . . . . рот искривляется ужасом еще сильнее. . . . . . . нелепый взмах конечностей. . . . . . .

…Сколько усилий! Ах, сколько усилий, сколько мучительных потерь и приобретений, какой длиннейший путь к созданию более или менее благополучной цивилизации, какая огромная, богатая, многострадальная история, сколько схваток, бурь, социальных революций, войн, философских тупиков и находок, — и все в ноль, в ничто, по мановению случая, нелепенького, дрянненького случая. . . . . . . корпус оператора все ближе к Кнопке. . . . . . . неужели этот кретин не мог сообразить, до чего опасно быть так близко от Кнопки. . . . . . . а я-то думал, а антизодовцы. . . . . . . тысячи поколений сменяли друг друга, накапливали опыт, преодолевали свою ограниченность и глупость, упрямо боролись со стихией случайностей и недоразумений, сдирали с себя струпья невежества, косности, бередили раны духовные, только бы острее чувствовать жизнь и скорее продраться к конечным истинам. . . . . . . сейчас коснется, вот сейчас — все. Планета разлетится, мы смешаемся с триллионами кубометров почвы. . . . . . . компромисс. . . . . . . брызжейка. . . . . . . компресс. . . . . . . Фашка!. . . . . . . а Брид-то умер сегодня, мне Примечание сказал, не дожил до счастья, подумал я, а, оказывается, он не дожил до вот этого чему и названия нет. . . . . . . брызжейка. . . . . . . дедушка!. . . . . . . помнишь майки «Надоело!». . . . . . . Прощай, Фашка. . . . . . . жалко. . . . . . . жалко как. . . . . . . сейчас коснется. . . . . . . ну же. . . . . . . скорей!