Разбойница - Фрост Кей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она провела рукой по своим грязным волосам. Ей нужно было помыться, все тело болело, но она все равно чувствовала себя лучше, чем в чистом шелковом платье, наряженная на потеху Руслану Мержери.
– Научи меня тому, что мне нужно, и, возможно, взамен я расскажу тебе что-нибудь о себе, – предложила Робин, тщательно подбирая слова. Что-то подсказывало ей, что, если пообещает Дэмиену слишком многое, он поверит ей на слово, и потом от него не отвертеться.
– Я не могу учить тебя, – сказал Дэмиен, вызвав неожиданный вздох разочарования у Робин. Но затем он добавил: – Или, точнее, не буду. Люди, вовлеченные в дело по перераспределению украденного… Тебе с ними не следует общаться.
Она прищурилась, глядя на него.
– И это значит?..
– Что я сам помогу тебе с твоим планом. Но… – Он окинул Робин взглядом с головы до ног, на этот раз явно критическим, а не одобрительным. Робин боролась с желанием застенчиво прикрыть грудь руками, когда его взгляд задержался на ней.
– Но что? – требовательно спросила Робин, сгорая от любопытства.
Дэмиен указал рукой на ее одежду.
– Но тебе нужно будет сменить одежду.
На Робин снизошло понимание, когда она оглядела себя с ног до головы. Несмотря на наряд охотника, одежда все еще выдавала в ней аристократку и женщину. Ей нужны новые наряды.
Маскировка.
Почти животная ухмылка расплылась по лицу Робин. Дэмиен ответил ей собственной очаровательной улыбкой.
– Хорошо, что у меня богатый опыт притворства.
Глава двадцать седьмая
Робин
У Робин ушло совсем немного времени на то, чтобы достать старую одежду Джона на чердаке. Казалось, целую вечность назад, до отправки на войну, она разделила все вещи на официальную одежду, дорожную и боевую форму. Робин хотела оставить одежду Джона в своей комнате после смерти брата-близнеца, но отец не позволил. Кроме церемониальных доспехов Джона и мантии, которую он должен был надеть в день предполагаемой свадьбы, лорд Локсли в своем горе приказал, чтобы из дома вынесли всю одежду Джона.
И Робин, естественно, перенесла ее на чердак.
Она искренне радовалась принятому в прошлом решению разложить груду одежды, что значительно облегчило ее нынешнюю задачу.
В это время Дэмиен ждал возвращения Робин в лесу и разбивал лагерь вместе с Блоссом и оружием, которое Робин сняла с людей герцога. Он не сказал, где именно будет располагаться лагерь, в надежде, что она сможет его отследить.
Его уверенность в способностях Робин наполняла ее уютным теплом, которого ей так давно не хватало в жизни, и она с радостью принимала это чувство.
Поблагодарив Дотэ за то, что Майя и Данил уехали с ее отцом в деревню, чтобы раздавать еду простым людям, Робин побежала обратно в свою комнату с полными руками одежды Джона. У нее оставалось не так много времени на то, чтобы привести себя в порядок и перевязать раны. Она позвонила в колокольчик, призывая слугу к двери. Когда служанка подошла, Робин не открыла дверь, вместо этого попросила:
– Не могла бы ты принести ведро горячей воды и оставить его снаружи, пожалуйста?
В ожидании воды Робин стянула с себя пропитанную кровью и грязью одежду как можно быстрее. Противный синяк начал расплываться слева в нижней части грудной клетки. Она осторожно коснулась нежной кожи, надавив кончиками пальцев, проверяя степень ранения.
Девушка вздохнула с облегчением.
Без перелома. Просто ушиб. А теперь рука.
– Леди Мэриан, – произнес приглушенный из-за двери голос. – Ваша вода готова.
– Спасибо, – крикнула Робин в ответ. – На этом все. Хотя нет, не все. Подожди минутку.
Несмотря на то что она металась по комнате голая, вся в крови и грязи, Робин понимала, что нужно сделать в первую очередь. Открыв прекрасный письменный стол из красного дерева, она вытащила небольшой лист пергамента и взяла перо.
– написала Робин, резко вздохнув, когда край пера коснулся открытой раны на правой ладони. Но она, как всегда, не сдавалась.
Написав послание, Робин подошла к двери и сунула под нее записку.
– Отнеси ее Андрею и никому не говори ни слова. Скажи ему, чтобы по возможности не показывались.
Пауза.
– Да, леди Мэриан, – последовал ответ, и следом за ним звук удаляющихся шагов.
Только когда они стали совсем неслышны, Робин открыла дверь и втащила ведро с горячей водой в комнату.
Достав из шкафа хлопковое полотенце для рук, Робин смыла всю грязь с кожи и волос, выплеснув грязную воду в окно. От холодного воздуха, ворвавшегося в комнату оттуда, у нее заныли зубы. Она не могла дождаться полноценной весны. Зима длилась слишком долго.
Наконец, полностью вымывшись, Робин сосредоточилась на своей руке, промыв рану и обработав ее щедрым количеством украденной Мимикии. Боль от мази была нестерпимая. Она прожигала нервы насквозь, но через несколько секунд жжение прошло и сменилось успокаивающим онемением. Прямо у нее на глазах глубокая рана начала закрываться.
– Воистину отличное средство, – пробормотала Робин, в равной степени впечатленная и обескураженная скоростью, с которой препарат начал действовать.
Качество на уровне Дотэ. Качество под стать Гончим.
Где, скажите на милость, люди герцога раздобыли такую мощную Мимикию? Она стоила целое состояние. Доступ к ней имели только члены королевской семьи и Гончие. Солдаты ее украли? И если целебная мазь оказалась настолько мощной, то насколько опасной была вызывающая привыкание, смертельная версия лекарства, которую герцог начал продавать на территории всей провинции, убивая любого, кто заикался о проблеме?
Робин покачала головой. Позже у нее будет время обсудить этот вопрос с друзьями. И Дэмиеном. У нее возникло смутное подозрение, что он оказался в ее лесу не случайно. У дракона было что-то на уме.
От ее внимания не ускользнуло то, что он взял немного вызывающей привыкание Мимикии. Робин сомневалась, что он использовал вещество сам или же распространял его, поэтому напрашивался вывод, что он что-то задумал. Может, он занимался расследованием? И вероятно, поэтому тот факт, что она леди Мэриан, оказался ему на руку?
Что, если он спас тебя в лесу ради Мимикии?
Она потерла виски. Было слишком много этих «что, если».
– Сосредоточься на одежде, глупая, – отчитала себя Робин, закончив перевязывать руку свежим бинтом, после чего нанесла оставшуюся Мимикию на ушибленные ребра. Затем она снова перевязала грудь – трюк, которому научилась во время войны, – и натянула простую рубашку, кожаный жилет и темно-коричневые бриджи с подходящими коричневыми
