Имперец. Том 4 - Михаил Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя просто взять и купить готовый костюм! Надо обязательно сшить новый, на заказ! Чтоб в тон платья. Ах, это платье в тон костюма? Ничего-то мы мужики в тонких материях не понимаем!
Короче, я стол в комнате, увешанной зеркалами и софитами, и героически терпел, пока вокруг меня вились две помощницы швеи, что-то подтыкая булавками там, подгибая здесь. В подобном месте я был всего один раз — когда выдавал дочь замуж, и она поволокла меня выбирать свадебное платье. Я-то головой, конечно, понимаю, что ей хотелось получить папенькино одобрение ну и поймать восхищенный мужской взгляд, но под конец процедуры я готов был сбежать на работу. Потому что фразы «А какое лучше это с бантиками или то с цветочками?» ставили меня в тупик. Ну просто и это с цветочками, и то с бантиками были абсолютно одинаковыми — белыми и пышными. Что еще нужно от свадебного платья?!
В общем, когда меня выгнали из примерочной с фразой: «А теперь я хочу померить платье, но это будет сюрприз», я выскочил из ателье чуть не вприпрыжку, впуская за собой телохранительниц.
Вышел из здания, застыл у входной двери и с удовольствием втянул холодный февральский воздух полной грудью. Розовые автомобили моей невесты, на которых она приехала сюда, заставляли прохожих оглядываться, и я подумал, как хорошо, что тогда мы отпустили охрану Василисы. Не уверен, что смог бы накрыть защитным пологом всех, и была бы у ее телохранителей смерть глупая и бессмысленная.
Предаться мыслям о вечном мне не позволил телефонный аппарат.
— Мирный, — коротко ответил я, поднеся трубку к уху.
— Привет, Алекс! Чем занимаешься? — поинтересовался цесаревич.
— Страдаю во благо государства, — мрачно пошутил я.
— Готовишься к приему, что ли? — хмыкнул Иван.
— Ну не столько я, сколько Василиса.
— Все правильно твоя невеста делает. Наш серпентарий будет встречать по одежке. Никак нельзя дать им повод трепать о тебе языками, — заявил цесаревич.
— Да? Жаль, а я хотел явиться в берцах и бронежилете, — вздохнул я в ответ.
— Алекс! — укоризненно протянул наследник престола.
— Ладно, Твое Высочество, так и быть. Ради тебя придется влезть в костюм. Но если и он не переживет мероприятия — извиняй, на следующее будут берцы.
Цесаревич фыркнул, но развивать тему не стал.
— Ладно, я звоню с хорошими новостями, — сменил он тему.
— Хорошие новости у нас в дефиците, — осторожно заметил я.
К тому же, что хорошо для наследника престола, может быть не так чтобы хорошо для меня.
— Государь доволен проведенными тобой мероприятиями, — пафосным тоном заявил цесаревич. — Твой Потешный отдел признан высокоэффективным инструментом.
Ну, еще бы.
— И ты же помнишь, что финансирование этого подразделения идет из моих личных средств?
— Что-то такое припоминаю, да.
— Так вот, экономисты, конечно, еще не все посчитали, но уже сейчас могу с уверенностью сказать, что твоему отделу выделят не только дополнительные игрушки для обвеса, но и финансирование на расширение личного состава! — с нескрываемой гордостью заявил наследник. — Я считаю, что нужно довести число сотрудников хотя бы до полусотни. Что скажешь?
Вместо ответа я тяжело вздохнул. Ох уж эта юность! И жить торопится, и убиться спешит.
— Скажу, что новости прекрасные, но пока я руковожу этим отделом, забивать штатные единицы лишь бы не отняли финансирование, я не дам.
— Алекс? — не понял цесаревич.
— Ну вот, Твое Высочество, ты же наверняка хочешь забить отдел армейским составом? От Лютого там кого-нибудь отщипнуть, от Серова?
— Примерно так, да, — согласился Иван, все еще не улавливая, к чему я клоню.
— И это самая скверная идея, какая только могла прийти тебе в голову. Рвать сложившиеся команды — плохо. Они эффективны как раз потому что сработались, а с новыми, так сказать, коллегами будут заново притираться, и не факт, что притрутся. Ведь они не сами захотели перейти, а ты их вырвал из родного гнезда.
— Я же не собираюсь никого силком тащить! — возмутился Иван.
— Ага. Приходит такая разнорядочка сверху — выделить Его Высочеству тра-ля-ля двадцать человек личного состава. И как, соломинку тянуть будут? Неликвид тебе отдавать? Они там бойцов растили-пествовали под себя и свою работу, а тут ты такой красивый, обличенный властью. Наследнику престола ведь и не откажешь, но и соглашаться убийственно.
Трубка сосредоточенно засопела, сигнализируя о том, что собеседник обдумывает мои слова.
— Сейчас люди под моей рукой отобраны мной лично, я понимаю, кто это, чего от них ждать, их сильные и слабые стороны. И, как ты видишь, даже того количества, что есть, достаточно, чтобы вызвать удовольствие Его Величества, — дожал я парня.
— И что ты предлагаешь? — спросил Иван.
— Не торопиться. Я уже обдумывал расширение, и нам нет смысла забивать позиции чужими специалистами или солдатиками типа «сено-солома». Ты же хочешь высокоэффективную команду, Твое Высочество?
— Ладно, — вздохнул цесаревич, — решай, как знаешь. Но мое слово при найме решающее!
— Естественно, — усмехнулся я. — Это же твой Потешный отряд, тебе и командовать парадом.
Императорский Московский Университет, Александр Мирный
После поединка с Ирочкиными подопечными Дмитрий Евгеньевич как с цепи сорвался. То есть он и до этого гонял нашу троицу нещадно, но сейчас как будто делал это втрое усиленней, если такое возможно. Если Иван с Василисой упражнялись со второй-третьей стихией, то мне выдали задание открытия Дерева.
И это, надо признаться, оказалось сложнее, чем все предыдущие стихии вместе взятые. Дерево — стихия созидания, а я к нему был малость не склонен. Обе мои жизни, так или иначе, оказались связаны с боем, насилием и смертью. Заставить проклюнуться росток с таким послужным списком оказалось не так-то просто. Разумовский зверел, орал и обещал зверски покалечить, если я не открою новую стихию вот-прям-щас. На мой вопрос «Куда мы опаздываем?» тренер отправил меня нарезать круги по полигону и думать о новой стихии и своем поведении.
В общем, Дерево поддаваться не желало.
На последнем занятии перед императорским приемом я, два часа к ряду побившись над семечкой подсолнечника, устало наблюдал, как Иван сосредоточенно пытался развести руками мерзлую землю, а Василиса с восторгом наблюдала за вызванным ей снежным смерчем.
Подумалось, что цесаревич все-таки еще мальчишка. Мальчишка, на которого наваливается вся Российская Империя, и который хоть и готовился к этому всю жизнь, но до сих пор не готов. Хотелось потрепать его по волосам и
