Форсайт - Сергей Лукьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Минуточку, Никита, — бросил мне Григорян, не выпуская ладони посетителя. — В общем, спасибо вам за сыновей, спасибо за Витьку и за Женьку. Они молодцы. Сделали всё, что могли. Теперь наша задача — доделать остальное, чтобы ничего не случилось. Чтобы они не погибли по-настоящему.
Мужчина кивал с видимым облегчением, версия Григоряна его устраивала. Женщина явно была недовольна, но молчала.
Когда они вышли, я спросил, не протягивая Артура Давидовичу руки:
— Зачем вы это обещаете?
Григорян сел за свой стол, молча достал квадратную бутылку, два широких бокала. Спросил:
— Виски будешь?
Я покачал головой.
Григорян щедро плеснул себе, залпом выпил, посмотрел на меня.
— Узнал?
— Все мы узнали.
— И что, предлагаешь сказать родителям, что их сыновья через два дня умрут?
— Правда лучше!
— Лучше чего? И какая правда? — Григорян развёл руками. — Да, мы уже полгода как знаем: в форсайт попадают те, кто умер во время События. Тебе легче работалось бы с этим знанием? Или ты выяснил, что такое Событие и что случилось с остальными людьми?
Я открыл и закрыл рот.
Покачал головой.
— Ты прав, в момент События каждый двадцатый человек на Земле упал мёртвым. По некоторым данным, в этот миг наступила тьма, по другим — вспыхнул яркий свет. — Григорян порылся в ящике стола, достал пластиковую тарелку с наваленными на неё орешками и сухофруктами, содрал с неё прозрачную плёнку. Закинул в рот курагу. — Будешь?
Я снова покачал головой.
— Ничего эта информация не стоит, кроме истерики у форсайтников, — зло сказал Григорян. — Может, через минуту из моря вылез Ктулху и всех остальных сожрал! Благодаря способностям некоторых форсайтников, мы знаем, что всё началось с их смерти, вот и всё... А как вы узнали?
— На рынке были, с Владиславом говорили.
Григорян покивал.
— Хороший человек. Слегка тронулся на почве произошедшего, мне кажется. Пытается наладить жизнь среди безумия. Но хороший, умеет людей организовывать.
— Почему вы не сказали? — упрямо спросил я.
— Я же ответил, чтобы вам рабочий настрой не сбивать... — Григорян вздохнул. — «Осенние» все полегли. Этой ночью Алевтина попыталась проверить, погибла и сама. Ниблы. Ждали в засаде. Её способности не хватило.
— А какая у неё? — зачем-то спросил я. — Какая была?
— Хорошая. Щиты. Что-то вроде кольцевого силового поля, отражающего любые атаки. К сожалению, сверху щит отсутствовал... Ниблы прыгнули на неё с крыши здания.
Он помолчал и признался:
— И «летние» погибли сегодня. Только ваша группа осталась... Отчёт написал?
— Нет, мы с Леной сексом занимались, — зло сказал я.
— Расскажи вкратце.
— Вначале я зашёл к ней в комнату...
Григорян ударил кулаком по столу.
— Не веди себя, как наглый пацан! Эти мальчишки погибшие — адекватнее тебя были!
— Думаете легко узнать, что через сутки умрёшь? — крикнул я в ответ.
— Я полгода это про себя знаю!
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Потом меня отпустило. Я сел за стол, кивнул:
— Извините, Артур Давидович. Такой день сегодня. С утра истерю.
— Лена тоже?
— Тоже. — Я решил, что не стану говорить, в какой момент её застал. — Мы этой ночью вскрыли один склад из трёх, остальные не уцелели. И заехали в дата-центр.
Григорян молча наполнил бокалы, поставил один передо мной. Я больше не спорил. Пригубил. Виски был очень крепким и вонял дёгтем.
— Так и знал, что не утерпите, — сказал Артур Давидович. — Что там?
— Да как везде. Пусто. Ничего не работает. В кабинете директора надпись на стене.
— Какая? — заинтересовался Григорян.
— «Оно удивилось, оно не хотело», — процитировал я.
Григорян испытующе посмотрел на меня. Вернулся к столу. Полез в ящики. Я бы не удивился, достань он оттуда тарелку с нарезанной бастурмой или пару палок дымящегося шашлыка. Но Григорян достал картонную папку, открыл и положил передо мной. Сухо сказал:
— Чаще всего надписи находят рядом с компьютерами. Не бытовыми, конечно. Сервера, дата-центры, крупные вычислительные кластеры... Отсюда и пошла мысль о нейросети.
В папке были фотографии.
На фотографиях стены, столы, листы бумаги. Было даже фото потолка, на котором кто-то ухитрился оставить надпись.
«ЭТО СЛУЧАЙНО»
«VIOLATION D'ACCES»
«ОНО РАСТЕРЯНО»
«УМЫСЛА НЕ БЫЛО»
«ОШИБКА ОШИБКА ОШИБКА ОШИБКА»
«REBOOT REQUIRED, SAFE MODE»
«КОНФЛИКТ КОНФЛИКТ КОНФЛИКТ»
Я быстро пролистывал фотографии. Надписи были на разных языках, большую часть я не знал. А то, что мог прочитать, говорило об ошибках, растерянности, о том, что «оно» — чем бы оно ни было — не имело злого умысла.
— Вы умеете фотографии оттуда доставать? — вдруг сообразил я. — Как?
Григорян поморщился.
— Никак. Надписи воссозданы по описаниям, сохранено содержание и внешний вид. Для удобства работы.
— Ну... как-то всё за теорию о нейросети, — согласился я. — Но писали-то люди!
— Да, похоже, что писали люди, оказавшиеся в момент События рядом с крупными информационными массивами. В последний месяц мы начали активно работать в этом направлении, вот... накопали. По всему миру.
— Но как...
Григорян развёл руками.
— Давайте остановим запуск нейросети? — попросил я. — Ну что для этого надо? Давайте я совру, что мы в Мире После что-то такое узнали...
— Хорошая идея, но нам нужны железобетонные аргументы, — тихо ответил Григорян. — Понимаешь, Никита, все смотрят на нейросеть как на оружие. И на Мир После...
— Тоже как на оружие?
— Да. Как бы сделать, чтобы все вражеские города накрыло облаками... — Григорян зло усмехнулся. — Когда учёные, делавшие атомную бомбу против нацистов, поняли, что сотворили, они принялись бороться
