Черный скоморох - Сергей Шведов

– Я говорил с Лулу,– шепнул Весулий магистру,– она согласна.

Великий Магус Хруса пребывал ныне в более покладистом образе и состоянии духа, чем накануне,– в козлобородом. Нет слов, для глаза это было куда приятнее, чем, скажем, его состояние ночное, но для музыкального уха сиринца этот квакающий голос был невыносим. Немудрено, что и прекраснейшая Лулу все время морщилась, хотя и пыталась больше не падать в обморок.

– Мы выступаем, Чернопалый,– объявил Магус.– Я обеспечу тебе поддержку с тыла, а уж все эти гельфийские игрушки – твои заботы.

Воинство Великого Магуса стало потихоньку втягиваться в замок и сосредоточиваться у разрисованной иероглифами плиты. Большего количества уродов с человеческой, конечно, точки зрения Пигалу видеть не доводилось.

– Раньше Хрус входил в гельфийскую империю,– пояснил магистру канцлер Весулий.– Всех этих несчастных забирали с родных планет и гнали сюда на рудники по гельфийской дороге. Ну не этих, разумеется, а их предков.

– А сам Магус тоже порождение гельфов?

– Магус – порождение Хруса. Он жил еще во времена Великой империи гельфов, но был до поражения ниже травы и тише воды. Жизнь и разум во Вселенной многообразны, достойнейший, и Магус лишь одно из их проявлений. Он, как растение, меняет свою форму под воздействием времени, ветра, климата, и погубить его можно, лишь обрубив корни.

– Именно поэтому вы решили выманить его с Хруса, Весулий?

Игирийский канцлер вздохнул, но ничего достойнейшему сиринцу не ответил. Впрочем, Пигал этого ответа и не ждал.

Судя по всему, Великий Магус всерьез решил посчитаться с пастырем Грогуса – одних легонов в его войске было не менее полусотни. А вслед за милыми собачками двигались существа попроще. По габаритам, а не в смысле отвратительности. Приходилось соглашаться с драконом Сюзи: планета Хрус – это не самое веселое место во Вселенной. Пигалу стало немного не по себе от зверских рож: разумных и не слишком, страшноватых и просто ужасных.

– Прямо душа радуется,– сказал Тимерийский, оглядывая проходящее перед ним воинство.– С такими молодцами и не победить?!

Достойнейший Пигал представил, как вся эта нечисть хлынет по дороге гельфов на его родной Сирин, и ему стало не по себе. Нет, во что бы то ни стало надо остановить проклятого князя! Дорога гельфов не нужна ни Сирину, ни Нигии, ни всем прочим просвещенным планетам Светлого круга, которым не устоять под напором чудовищных по своему разнообразию форм жизни. И их участь будет не лучшей, чем судьба нынешних гельфов, ставших рабами тех сил, которыми собирались управлять.

– Бедная Вефалия,– сказал Пигал, глядя на монстров, идущих вытаптывать ее сады и поля во славу Великого Магуса.

Плита гельфов или, точнее, ворота, образовавшиеся на ее месте, вбирали в себя ряд за рядом, колонну за колонной, а Магусову войску, казалось, конца и края не будет. Князь Тимерийский небрежно посвистывал и щурился на надувшегося от спеси козлобородого союзника. Трудно было понять, какие мысли бродят сейчас в голове сиятельного, одно было очевидно: будь он человеком, непременно ужаснулся бы происходящему.

– Это будет поступок, вполне тебя характеризующий, человек молодой,– сухо сказал князю Пигал Сиринский.

– Брось, магистр. Монстров хватает и в Светлом круге, и даже среди, как ты изволишь выражаться, самых просвещеннейших личностей. Разум нельзя остановить в его вечном стремлении познать Вселенную. Рано или поздно, несмотря на все чинимые препятствия, а может быть, благодаря им, он выворачивает на дорогу гельфов.

– Даже если его ждет гибель в конце этого пути?

– Смерти во Вселенной нет, магистр, есть только движение – вечное движение и вечное превращение. Между прочим, достойнейший Пигал, и нам пора двигаться, а то мы рискуем отстать от Великого Магуса в познании добра и зла.

Старый город гельфов был мрачен – это первое, что бросилось в глаза сиринскому магистру, привыкшему к веселым поселениям родной планеты. Раскрепощенный разум, оказывается, далеко не всегда бывает жизнерадостным – это второе, что усвоил магистр, вглядываясь в чудовищные по своим размерам здания, возле которых терялось даже многочисленное воинство Магуса. Во всяком случае, топот марширующих колонн уже утонул в окружающей гельфийский город тишине. Магусово войско было слишком ничтожной величиной, чтобы разбудить его от длящегося целую вечность сна. Достойнейший Пигал чувствовал себя здесь, среди нависающих над дорогой серых громадин, даже не муравьем, а, скорее, инфузорией. Хотя в оправдание магистра следует сказать, что и досточтимый Весулий смотрелся не лучше.

– Вы никогда не бывали здесь раньше, Весулий?

– Я всегда мечтал побывать в этом городе – в великом творении моих предков. А сейчас мне кажется, что я мечтал напрасно, видимо, душа гельфов измельчала за минувшие тысячелетия до такой степени, что уже не способна восторгаться этим великолепием.

– И поэтому вы решили бросить достоинство и честь своих предков к ногам чудовищ, недостойных даже мыть мостовые в этом бесспорно величайшем городе Вселенной?

– Ошибаетесь, Пигал,– глаза Весулия неожиданно блеснули безумием,– этот город не достанется никому.

В голосе игирийского канцлера было столько уверенности, что магистр не на шутку испугался:

– Что вы задумали, Весулий?

– Вы все увидите, Пигал. Сегодня на ваших глазах гельфы посчитаются за тысячелетние обиды со своими притеснителями. Идите за мной.

Достойнейший магистр решил, что вид грандиозного сооружения предков болезненно подействовал на Весулия и тот попросту стал бредить. Однако в этом бреде было что-то, что не на шутку испугало сиринца. Здесь явно что-то готовилось, хотя, разумеется, и не против Пигала, но тем не менее ему наверняка придется поучаствовать в чужом безумии и опять помимо своей воли.

– А где князь Тимерийский?

– Не волнуйтесь, Пигал, никуда ваш Чернопалый не денется, его стережет королева Лулу.

Это называется успокоил. Пигал даже фыркнул от возмущения. Видимо, у Весулия действительно не все в порядке с головой. Если судить по развернутым плечам и горделивой посадке головы, это, по меньшей мере, мания величия.

– Вы недооценили мою королеву, Пигал,– усмехнулся Весулий.– Впрочем, ее недооценили и Семерлинг, и Кибелиус, решившие сделать королеву своим агентом. Я уж не говорю о Магусе, этот просто дурак.

– Вы хотите сказать, досточтимый, что эта невинная девушка – агент?

– Она отправилась к карликам по приказу Кибелиуса, но со своими целями. Лулу очень умна и скрытна, даже я не знаю, что у нее на уме. Зато меня она видит насквозь и пользуется этим. Ах, какая это была бы королева, Пигал, если бы у ее подданных сохранилась в крови хотя бы капля доблести предков.

– Если я вас правильно понял, Весулий, то ваша Лулу под видом работы на Кибелиуса старается для себя?

– Вы совершенно правильно меня поняли, магистр.

– В таком случае, Весулий, что же вы, верноподданный королевы, делали под ее кроватью?

– Прятался от вас, достойнейший. Нелегкая принесла вас в самый неподходящий момент.

– Вы что-то искали в ее спальне?

– Теперь это уже не имеет никакого значения, Пигал. Взгляните лучше туда.

Увлеченный разговором Пигал не заметил, как оказался на ужасающей высоте. Панорама с этой точки открывалась просто захватывающая. На огромной площади города гельфов сходились две армии. Пигал не был искушенным в воинском деле человеком, но глаза и уши у него были: армий действительно было две, и сходились они не для братских объятий. Знакомый визг ресков достиг ушей сиринского магистра, и он невольно поежился, вспоминая штурм замка Араке.

– Кибелиус?

– Да! – В глазах Весулия светилось торжество.– Это решающая минута, Пигал, но финал будет совсем не таким, как полагают господа Кибелиус и Магус.

– Это пастырь Грогуса послал вас к хозяину Хруса, досточтимый? – сообразил магистр.

– Кибелиус думает именно так.

– А на самом деле, Весулий?

– Я играю за гельфов, Пигал, только за гельфов, даже если их ничего уже не ждет в этом мире. Неужели вы думаете, что я отдам могущество своих предков в руки ублюдков? Я стравил их, Пигал. Я стравил их, как стравливают собак. Они полагали, что выше, умнее, проницательнее гельфа, но я их всех обвел вокруг пальца. Здесь, на этой площади, им придется поплатиться за свое высокомерие.

Пигал пришел к выводу, что поставленный им Весулию диагноз абсолютно точен, а болезнь, похоже, прогрессирует семимильными шагами. Впрочем, кто сегодня в старом гельфийском городе не был сумасшедшим? Пигал не поручился бы и за собственные мозги. Да и трудно было не свихнуться от зрелища, которое сейчас разворачивалось на их глазах. Рески Кибелиуса с визгом атаковали центр Магусова войска и прорвали его. Однако торжество их было недолгим, поскольку козлобородый тут же бросил на них своих легонов. Смотреть на этот кошмар у магистра не было никаких сил, да и видимость была не ахти какой. Поле битвы застилалось дымом, и среди этого дыма засверкали вдруг молнии, не столько освещая округу, сколько ослепляя зрителей.