Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Джилли Купер

Положив свою прекрасную загорелую руку на плечо сопротивляющейся мисс Боттомли, он заверил ее, что все прирожденные артисты всегда боятся сцены.

– Она невозможна, – брызжа слюной, прошипела мисс Боттомли.

– Но тем не менее на пути к тому, чтобы стать звездой. Я не слышал ничего подобного с тех самых пор, как впервые встретил на сцене Гермиону Гарфилд. Но даже миссис Гарфилд, – двусмысленно шептал Раннальдини, – нуждается в постоянном уходе и бережном отношении.

Ужасно взволнованная раздумьями о бережном отношении к Гермионе, мисс Боттомли согласилась потерпеть Флору еще.

– Я поговорю с родителями, – заверил Раннальди-ни.

Затем потряс Вольфи, Наташу и Китти тем, что, изменив свои намерения, остался на вечеринку. После поспешного отъезда Руперта Кемпбелл-Блэка он почувствовал себя увереннее.

– Ну так «Послушай, послушай» была о'кей, папа? – пытала Наташа отца, уводя его за руку по темным коридорам подальше от сотрудников пансиона и учеников.

– Блестяще, – рассеянно ответил Раннальдини. – Вы все молоды. А что там случилось с рыженькой малышкой Вольфи?

– С Флорой?

И Наташа демонстративно хлопнула дверью, ведущей в частные апартаменты мисс Боттомли, перед носом Китти, которая, задыхаясь, старалась угнаться за ними на высоких каблуках.

– Флора надралась в обед, – объяснила Наташа. – Дело в том, что она втрескалась в Бориса Левицки и сегодня утром увидела, как он по-французски целует, —Наташа захихикала, – точнее, по-русски, некую блондинку – не Рэчел, свою жену, – у Нест-Вест. Ее вырвало именно в трубу Бориса. Он дал ее Маркусу на время.

«Значит, Борис опять связался с Хлоей, – подумал Раннальдини. – Можно не считаться с ним в соперничестве за Флору, хоть она и увлечена им».

Большой кабинет мисс Боттомли заполнили родители, набросившиеся на выпивку и закуску, словно хищники, в которых превращает людей халява. Большинство из них, отметил с презрением Раннальдини, вились около этой ужасной Джорджии Магуайр, бросающей на него горячие взгляды. Игнорируя ее, он пил апельсиновый сок, никогда не употребляя дешевых напитков, и доверительно беседовал с Борисом:

– Ты отлично поработал, дорогой. Но поменьше честолюбия. Ведь они же еще дети, и разумно ли включать в программу свое произведение, особенно для этих обывателей?

Борис, чья рука от дирижирования устала не настолько, чтобы не поднять еще несколько стаканов красного вина, хотел было дать маэстро пощечину, но Раннальдини тут же пробормотал что-то про работу. Борису позарез были нужны деньги.

– Ну а теперь познакомь меня с родителями Флоры, – попросил Раннальдини Наташу.

– Так ты разве не догадался, папа? Флора – дочь Джорджии Магуайр.

На самом деле глаза и уши Раннальдини ничего не пропускали. Толпа родителей расступилась, он прошел вперед и, остановившись перед Джорджией, сунул руку в карман замшевого пиджака, слегка поклонился и решительно уставился в ее глаза. Испытанный трюк – взволновать женщину пристальным взглядом, потом неожиданно улыбнувшись.

– Сеньора Сеймур, – ласково произнес он. – Разрешите называть вас Джорджия?

Затем взял ее руку, сжимавшую крекер с консервированным паштетом и нарезанными корнишонами, и поцеловал.

«Прямо старомодный корнет», – подумал Гай.

– Мне так жаль, что я не смог побывать на вашем вечере, – продолжил Раннальдини. – Но, надеюсь, еще не поздно сказать: добро пожаловать в Парадайз.

– Ну что вы, какие извинения. Так приятно наконец с вами познакомиться.

Джорджия была необыкновенно взволнована, словно громадный тигр вышел из джунглей и терся своей мордой о щеку. Впрочем, Раннальдини не посмел так плотно приблизиться.

– Я без ума от «Рок-Стар». Это великая музыка, а ваш снимок просто выше похвал.

«Что за игру затеял Раннальдини?» Присоединившаяся к ним Гермиона выглядела взбешенной.

– О, благодарю вас, – выдохнула Джорджия и тут вспомнила о хорошем тоне: – Это Гай – мой муж, – добавила она чуть ли не с сожалением.

– Я много слышал о вашей галерее, – Раннальдини начал очаровывать мужа. – Вы первый выставили Дейзи Франс-Линч, когда ее еще никто не знал. У меня есть несколько работ.

– Здорово, – Гай был мгновенно обезоружен. – Я бы с удовольствием на них посмотрел.

– У вас будет такая возможность, – сказал Раннальдини. – Но для начала мне нужно переговорить с Бобом о Флоре.

Заметив своего утешителя и менеджера оркестра, подбадривающего Бориса Левицки, Раннальдини повелительно щелкнул пальцами.

Не обремененный излишней гордостью, Боб рванул через толпу, пока Гай говорил маэстро:

– Не потому, что вы пригласили нас... я хочу сказать, Китти молодец, она принесла нам свежих яиц и даже укоротила занавески. Вы счастливый мужчина, – добавил он сердечно, заметив, что желание очаровывать прошло.

Раннальдини, ненавидевший, когда Китти занималась чьими-либо делами, кроме его собственных, предпочел бы, чтоб она укорачивала подобные предложения ей, а не занавески. Впрочем, он завидовал, что ей удается выкроить часок в воскресенье для посещения церкви.

Ощущая непонятно отчего возникшую холодность, Джорджия упорно не хотела терять с ним контакт.

– Мы собирались взять Китти с собой вечером в «Небесный сонм», – заикнулась она. – Но почему бы нам не пойти всем вместе? Мы намеревались отметить первую ночь Флоры дома, хотя, наверное, она чересчур опустошена. А вы не хотите поужинать в «Ангельском отдыхе»? Как насчет следующей пятницы? Правда, народу будет поменьше, чем здесь.

Гермиона уже собиралась отвести Джорджию в сторону и объяснить ей, что протокол Парадайза предоставлял право первыми приглашать тем, кто живет здесь давно, и ожидала услышать одно из легендарных оскорбительных высказываний Раннальдини. Но он, к ее изумлению, с энтузиазмом согласился.

После четвертого стакана дешевого вина Джорджия пригласила и Боба, тут же представившего Бориса. Гер-мионажедаласогласиетолько из-за Раннальдини. Затем Джорджия сказала, что, если Борис и Рэчел приедут к ним с мужем в деревню, ущерб, нанесенный инструменту, возместят. Борис же заверил, что трубу легко отмыть.

Затем, умиротворяя мисс Боттомли, Джорджия спросила ее, все ли хорошо.

– Самая лучшая вечеринка та, где люди до бесчувствия не надираются, – сказала счастливая Джорджия.

Когда они ехали домой, светил молодой месяц, напоминавший своими острыми кончиками белого голубя, устремленного к пламенеющему закату. Флора на заднем сиденье быстро уснула.

– Я думал, что тебе в деревне потребуется покой, – ворчал Гай.

– Я увлечена. Думаю, здорово, что Флора познакомилась с Раннальдини. Ей необходим взрослый наставник. В таком возрасте дети никогда не слушают родителей. Раннальдини говорит, что она просто исключительна. Я чувствую, что мы не готовы к приему. У настолько сосиски и грибы. А люди, с тех пор, как мы переехали, ждут не дождутся пикника.