Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Джилли Купер

– Я думал, что тебе в деревне потребуется покой, – ворчал Гай.

– Я увлечена. Думаю, здорово, что Флора познакомилась с Раннальдини. Ей необходим взрослый наставник. В таком возрасте дети никогда не слушают родителей. Раннальдини говорит, что она просто исключительна. Я чувствую, что мы не готовы к приему. У настолько сосиски и грибы. А люди, с тех пор, как мы переехали, ждут не дождутся пикника.

Гай, зная, что все свалится на него, продумывал, что подать.

Джорджия откинулась назад, блаженно надеясь, что Раннальдини принял предложение, став ее поклонником. Давно она уже не чувствовала такого влечения.

– Не правда ли, что Раннальдини очень мил? – не удержалась она.

– Не так уж страшен, – коротко ответил Гай. – Во всяком случае, для Китти, но очевидно, что он чертовски двуличен.

«Этот лик просто прекрасен, – мечтательно подумала Джорджия, – и какая разница, один он или их два?»

17

Гай был прекрасным кулинаром и гостеприимным хозяином, но Джорджия и предположить не могла, с каким рвением он возьмется за подготовку званого ужина, посвящая чтению кулинарной книги Антона Мо-зиманна целые дни. Когда столовую наконец оклеили обоями, он взял в пятницу выходной и первым делом уселся скоблить кухонный стол. Его вывели из себя сначала кот Благотворительность, огибавший стаканы, графины и цветы, а затем Флора, притащившая на обед компанию друзей, готовившая им горячие бутерброды и оставившая после себя грязные кружки, крошки и переполненные пепельницы.

– Нам попалась толпа несущихся гонщиков, напевавших «Исход», – сказала Флора отцу. – Выпей-ка стаканчик, чтобы напомнить нам, как они выглядели.

– Не глупи, – огрызнулся Гай, в непривычном волнении разбивая клешню омара.

А если Гай не готовил, то, казалось, весь день полировал все поверхности в доме, приукрашивал жилище или уходил за бензином для сенокосилки.

«Каждая пробившаяся травинка должна быть срезана, как женщина, дождавшаяся любовника», – думала Джорджия, возвращаясь к своей работе после того, как ей сказали, что она скорее мешает, чем помогает.

Она была очарована своим новым кабинетом, расположенным в высокой западной башне, к которому надо было пробираться по такой узкой лестнице, что ее пианино, рабочий стол и старый шезлонг Динсдейла пришлось поднимать через окно. Сидя за столом и водя рукой по чистому листу бумаги, она пыталась написать песню о'любви, достойной вечных свечей и грандиозного торта.

«Ураган будет дуть и реветь, но огонь мой будет гореть», – записала Джорджия. Слово «реветь» ничего нового не добавляло, и она взяла словарь рифм.

Джорджия заметила большое пятно лишайника на крыле ангела, а если бы выглянула в окно, смогла бы увидеть за пушистыми зарослями дрока печные трубы «Валгаллы», ниже – серую башню Раннальдини. Парадайз все больше соответствовал своему имени. Как воткнутые в зеленую траву гусиные перья, маленькие то поля тянулись вдоль шоссе. Когда стихала сенокосилка Гая, был слышен стук дятлов.

После утреннего дождя молочно-голубой туман встал над долиной, курясь тысячью дымовых шашек. Она мечтательно представила себе послание, отправляемое Раннальдини: «Гай дома. Обед его в Бате не состоится. Сегодня мы не сможем встретиться».

Над камином стояла карточка с пожеланием удачи от Танкреди, некогда ведущего гитариста ее первой группы. Их любовная связь была пылкой и роковой. Когда группа распалась, она выбрала Гая и стабильность, а Танкреди, отказавшись от кокаина, женился на непритязательной американской девушке и неплохо устроился в Лос-Анджелесе. Но от случая к случаю перезванивались, встречались, когда Танкреди приезжал в Англию, и занимались любовью, хотя им обоим было гораздо лучше с их теперешними партнерами, но прервать эту связь все как-то не удавалось. Последний раз они виделись в мае. Возможно, он мог бы заезжать в «Ангельский отдых» в отсутствие Гая. Но было просто находкой оставаться в деревне одной от выходных до выходных, особенно если рядом находился Раннальдини.

Затем Джорджия посмотрела на пробковую подушечку, к которой она прикалывала газетные публикации о «Рок-Стар». На нее смотрел Гай с квадратной челюстью, ясноглазый и красивый. Надо бы получить в «Экспресс» фотографию и вставить ее в рамочку.

Конечно, Гай единственный, но так приятно иметь поклонников. Прощая себя, она поставила «Рок-Стар», прославленную ее собственным прокуренным голосом, и схватила ручку.

Флора согласилась присутствовать за столом только потому, что на ужин собирался прийти Борис. А сейчас она вновь довела Гая до бешенства тем, что оставила беспорядок в гостевой ванной и взяла его свитер для игры в гольф с надписью «Свободные лесничие». Услышав внизу крики, Джорджия даже подумала, уж не догадался ли Гай о возникающем между ней и Раннальдини чувстве. Она спустилась вниз очень взволнованная, пахнущая «Джорджио», в облегающем платье-миди, отливающем серым и подчеркивающем ее богатые формы и прическу.

«Ни весной, ни летом так не расцветает красота, как в увиденном мной однажды осеннем лесу».Она представила, как Раннальдини напевает это глубоким басом-профундо.

Дом действительно прелестно выглядел. Огромные комнаты, пусть и холодные, были с большим вкусом украшены картинами из коллекции Гая. Раннальдини, Ларри, в меньшей степени Боб были коллекционерами, но Гай ждал и Руперта Кемпбелл-Блэка, который хоть и не видел большой разницы между Тицианом и Третьяковым, все же обладал одним из прекраснейших собраний в стране.

Однако, свернув в гостиную, Джорджия обнаружила, что их собственные произведения сняты, а отремонтированные стены увешаны картинами с изображением некой пары, где хищная обнаженная девушка обвивалась вокруг безликого мужчины в костюме в тонкую полоску.

Флора, все еще в свитере Гая, выглядящая так же сексуально, как и ее мать, в ужасе их рассматривала.

– Это что еще за дерьмо? – потребовала она объяснений.

– Не выражайся, – губы Гая были плотно сжаты, он регулировал освещение картин, – и не рассуждай о том, в чем не смыслишь. Это оригиналы Армстронгов.

– Какие же ручищи надо иметь, чтобы удержать такую девицу. Она же толстуха.

– Это оригинальная интерпретация «Камасутры».

– А этот, в костюмчике, посимпатичнее, – продолжала Флора. – Он придет к нам на пьянку?

Гай надулся еще больше, но затевать ссору не рискнул, боясь остаться без помощницы: