Колесо тьмы - Дуглас Престон

Дальберг на минутку задержалась перед одной из витрин полюбоваться трикотажным жакетом от Корнели, пробежалась взглядом по прелестным боковым улочкам и вновь вернулась к прерванным мыслям. Первые два ее мужа были английскими аристократами, принадлежали к земельному дворянству старого толка, и их в конечном счете отпугнули ее ум и независимый характер. В своем третьем муже, американском мясоконсервном бароне, она наконец обрела себе ровню, но тот умер от апоплексического удара во время особенно страстного соития. В этом круизе Эмили надеялась встретить подходящего четвертого мужа: жизнь коротка, а страх остаться на старости лет одной, в обществе лошадей, становился сильнее. Но теперь, при всеобщем смятении после этого страшного убийства, брачные перспективы стали выглядеть как-то тускло.

Ну да ничего. По возвращении в Нью-Йорк ее ожидали прием у Гуггенхаймов, вечеринка в журнале «Эль», обед в клубе «Метрополитен», а также энное количество других мест, где можно встретить подходящего человека. Быть может, придется снизить уровень своих притязаний… но только совсем чуть-чуть.

А с другой стороны, может, и нет. Эмили, например, была уверена, что мистер Пендергаст не потребует от нее снижения стандартов. По крайней мере, насколько можно судить об этом, не раздевая мужчину.

Она обозревала медленно движущиеся группы гуляющих. Народу было меньше, чем обычно, — вероятно, из-за штормовой погоды, этих странных исчезновений и убийства. А может, все мучились от похмелья — по ее наблюдениям, количество потребленного спиртного в ресторанах, клубах и барах накануне вечером могло поразить кого угодно.

Дальберг приблизилась к следующему дорогому бутику, последнему в этом торговом ряду; он только-только открывал ставни. Эмили остановилась, лениво наблюдая, как откатываются с противным шумом металлические приспособления, — то, что казалось очаровательным на подлинной Риджент-стрит, стало просто несносно на борту теплохода, — и была приятно удивлена, увидев открывшуюся за ставнями витрину мехового магазинчика. Вдова не увлекалась мехами, но могла тем не менее оценить красивое произведение талантливого кутюрье. Один из магазинных служащих старательно поправлял длинную шубу от «Зуки», которая немного топорщилась на старомодном, плетенном из лозы манекене. Эмили задержалась перед витриной полюбоваться на стильную шубку, отороченную бахромой. Достаточно теплую, чтобы согреть хозяйку даже в Сибири.

Пока она глазела, служащий все возился с шубой — суетливо дергал и поправлял с возрастающим раздражением, пока не понял, что пуговицы застегнуты наперекосяк. С комической досадой выкатив глаза, он полностью расстегнул и распахнул шубу. И вдруг на него обрушился поток сиропообразной жидкости, вслед за чем обнажилось нечто вроде красновато-белой веревки. Почувствовав влагу на руках, служащий поднес их к глазам. Они оказались вымазаны чем-то густым и красным, и это было не что иное, как…

Кровь…

Эмили Дальберг в ужасе прикрыла рот ладонью. Служащий отреагировал более активно: отпрянул назад, но поскользнулся на залитом кровью полу и покачнулся. Судорожно взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, он ухватился за манекен и вместе с ним рухнул наземь. Шуба свалилась, обнажая… труп.

Но нет, сообразила Эмили Дальберг, это не труп — во всяком случае, не труп целиком. Просто клубок внутренних органов — красных, белых и желтых, вывалившихся из неровной дыры, прорезанной в плетеном туловище манекена. Вдова потрясенно уставилась на витрину, не веря глазам и не в силах тронуться с места. Она повидала достаточно туш на мясоконсервном предприятии третьего мужа, чтобы сообразить: органы эти не принадлежат крупному рогатому скоту. Нет, коровьи потроха крупнее. Это что-то совсем другое…

Внезапно оказалось, что тело ее само собой пришло в движение. Поспешно развернувшись, она ватной походкой быстро зашагала в противоположную сторону, и в тот же миг за ее спиной раздались вопли. Но Эмили Дальберг не оглянулась, ни разу.

Глава 42

Три минуты одиннадцатого дверь электроотсека девятой палубы чуть приоткрылась в совершенно пустой коридор. Визг пожарной сирены умолк, и единственное, что напоминало о тревоге, — назойливое радиооповещение. С одной стороны слышались удаляющиеся голоса пожарных командиров, с другой — приглушенный разноязыкий говор из салона. Помедлив для верности несколько секунд, Пендергаст выступил из темноты отсека, точно паук из логова. Бросил взгляд в оба конца устланного плюшем и отделанного дорогими обоями коридора, после чего с кошачьей грацией устремился вперед, нырнул в апартаменты Блэкберна и защелкнул за собой сверхпрочный замок.

Несколько секунд неподвижно стоял в тишине прихожей. Впереди, в гостиной, из-за опущенных штор в покои пробивался слабый свет ненастного утра. Слышался отдаленный ритмичный гул корабельных турбин, стук дождя и ветра в стекла. Пендергаст потянул воздух, все чувства его обострились до предела. Он уловил тот самый, хотя и очень слабый, запах — воска, смолы и дыма, — описанный таксистом и знакомый ему по внутреннему монастырю Гзалриг Чонгг.

Пендергаст бросил взгляд на часы — в его распоряжении оставалось двадцать четыре минуты.

Триплекс «Пенсхерст», один из двух крупнейших покоев на судне, скорее походил на элегантный таунхаус, чем на корабельную каюту: с тремя спальнями и тренажерным залом на верхнем уровне, гостиной, кухней, обеденной зоной, балконом внизу и винтовой лестницей, эти уровни соединяющей. Специальный агент вошел из прихожей в темную гостиную. Серебро, золото, бирюза и лакировка смутно поблескивали в полумраке. Пендергаст щелкнул выключателем и ошеломленно моргнул. Его взору открылась изумительная, хотя и эклектичная коллекция: ранние кубистские произведения Брака и Пикассо, шедевры азиатской живописи, скульптуры из Индии, Юго-Восточной Азии, Тибета и Китая. Имелись здесь и другие сокровища: на столе был выставлен комплект раннеанглийских табакерок золотой и серебряной чеканки, несколько футляров с древнегреческими золотыми монетами, а также странная коллекция, состоящая, кажется, из римских фибул и поясов.

Собрание этих предметов в целом выдавало коллекционера с отточенным глазом, безупречным вкусом и необычайно глубокими карманами. Более того, сюда был вложен труд человека, обладающего истинной культурой и чутьем, человека, интересы и знания которого лежали далеко за пределами просто бизнеса.

Неужели это был тот самый человек, который с такой непонятной жестокостью изувечил труп убитого им Джордана Эмброуза?

Пендергаст направился прямиком к большому шкафу из тика в дальнем конце комнаты, где, как сообщила Констанс, помещался каютный сейф. Чтобы открыть шкаф, спецагент вынул магнитную карту-пропуск, которой снабдил его Кемпер, и вставил в паз замка. Через секунду дверца сейфа с легким щелчком отворилась.

Пендергаст растворил ее пошире и заглянул внутрь. На него повеяло сильным запахом смолы и дыма. Сейф пустовал, если не считать длинного прямоугольного деревянного ящика, покрытого древними тибетскими письменами.

Спецагент извлек предмет с величайшей осторожностью, отмечая его невесомость. Ящик оказался настолько изъеден насекомыми, что напоминал высушенную губку, которая крошится в пыль при малейшем прикосновении. Пендергаст расстегнул старинный медный запор и осторожно открыл крышку, которая при этом распалась на части. Аккуратно отодвинул в сторону куски и заглянул в ящик. Пусто.

Глава 43

На капитанском мостике прерывисто прозвучал зуммер, возвещая чей-то приход. Через мгновение в дверях появился Кемпер. Ле Сёра поразил внешний вид вошедшего: лицо посерело, волосы слиплись от пота, одежда в беспорядке. Шеф службы безопасности как будто не спал неделю.

— Что случилось, мистер Кемпер?

Первый помощник непроизвольно бросил взгляд на капитана Каттера, который по-прежнему пребывал на мостике и так же вышагивал взад-вперед. Судно двигалось на автопилоте — сложной комбинации компьютерных программ, механики и спутниковой технологии; это в истинном смысле чудо военно-морской техники было способно поддерживать корабль на заданном курсе лучше любого штурмана, сберегая при этом значительное количество горючего. Проблема, подумал Ле Сёр, состояла в том, что автопилот по-прежнему вел теплоход к Нью-Йорку.

— Нашли пропавшую девушку, — тихо промолвил Кемпер. — Или, по крайней мере, то, что от нее осталось.

Наступило молчание. Ле Сёр ощутил волну ужаса.

— То, что от нее осталось? — повторил он наконец.

В горле у него пересохло.

— Части человеческого тела… внутренности, кишки. Были найдены набитыми в манекен в одном из магазинов «Риджент-стрит». Примерно в то же время одна из моих поисковых групп обнаружила на корме левого борта первой палубы кровавые полосы и там же — полураздавленный браслет и еще кое-какие вещи.