Не твой сын (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна

- До тех пор, пока Алишер не отчитается, что все причастные обезврежены, я обязан быть рядом.

Сказано было едва слышно, только для нее. И никакого сексуального подтекста в словах, сейчас он был собран и серьезен. Но протест не так-то просто подавить, сейчас ей хотелось заставить этого мужчину убраться, но вместе с тем Анна не могла не признать, что в его словах есть некоторый резон.

- Что? - так же тихо спросила, глядя ему в глаза. - И личным телохранителем решили наняться?

- Я буду кем угодно, если потребуется, - ровно проговорил он и отступил на шаг.

Ситуация становилась глупой, на них смотрели. Анна кивнула:

- Что ж, Вадим Евгеньевич, мы можем обсудить то, что вы хотели сказать, за обедом.

И прошла мимо него к выходу. Она не оглядывалась: захочет пойти - пойдет, а нет - так и пусть катится. Ей его демонстрации по одному месту.

Двое ее телохранителей двинулись за ней, но она различила сзади тяжелые мужские шаги. Зло взяло. От его давящей энергетики ощущение, как будто «шерсть дыбом». В конце концов она отбросила все эти чувства.

Подошел лифт, открылись двери, один из ее телохранителей шагнул первым и быстро осмотрелся (да, после того случая только так, Анна приняла свои меры безопасности). Только после этого она вошла сама и второй охранник следом.

Вадим вошел последним, но встал рядом с ней, в очередной раз заставив ее охрану напрячься. Хмурый, собранный, внимательный, весь как сжатая пружина. Она стояла рядом и кожей ощущала исходящие от него флюиды силы. Хотелось сказать: «Хватит уже изображать из себя Рэмбо. Бомба дважды в одну воронку не падает».

Но дело в том, что он не играл. Анна медленно выдохнула и отвернулась. Лифт наконец дошел, они выбрались в холл. Пока шли, ей приходилось останавливаться, здороваться с людьми, она обратила внимание, что он каждый раз становится так, чтобы перекрыть ее собой. Это почему-то злило.

***

Когда они оказались за столиком в кафе, где Анна имела обыкновения обедать (вдвоем, он умудрился выжить ее охрану, ребята устроились за соседним столиком), она начала первой.

- О чем ты хотел говорить? Только коротко и по существу.

Принесли заказ. Батуров проводил взглядом официантку, а потом спросил:

- Ты позаботилась о том, кто будет опекуном Ильи в случае, если с тобой что-то случится?

Она просто задохнулась от злости.

- Значит, все-таки шкурный интерес? - ядовито осведомилась, принимаясь за еду.

На что он поморщился, но ответил ровно:

- Я никогда не буду делать анализ ДНК, чтобы доказать отцовство. Я уже понял, что ты этого не хочешь. Но это не праздный вопрос.

Анна ткнула вилкой еду и постаралась выдохнуть раздражение. А он продолжил:

- Если ты считаешь, что это может быть твоя мать, то я бы…

- Нет, - жестко проговорила она, поднимая на него глаза. - Ей я никогда ребенка не доверю.

Вадим откинулся на спинку стула, кулаки сжались. Некоторое время смотрел на нее, потом произнес:

- Кто тогда?

Анна постаралась собраться и отбросить эмоции. В конце концов, действительно есть смысл прояснить этот вопрос раз и навсегда.

- Всем этим занимался еще мой муж, - сказала она ровным тоном. - Если со мной что-то случится, опекуном будет назначен один из его людей. Он позаботится об Илье.

В общих чертах. Она не собиралась вдаваться в подробности.

- Ты доверяешь этому человеку?

- У меня не было причин сомневаться в нем. В данный момент это мой заместитель Павел Макашов, ты с ним познакомишься, вам предстоит вместе работать.

- Угу, - Вадим потер глаза. - А кто позаботится о тебе?

- Обо мне? - Анна даже перестала есть и отложила вилку. - Я похожа на ту, о ком надо заботиться?

Он посмотрел на нее долгим взглядом, в котором читалось: «Да, похожа».

Анна НЕ желала это видеть и воспринимать. Вернулась к еде и сказала:

- На этом закончим.

***

После обеда во второй половине дня Батуров в ее кабинете не появлялся. Но ближе к вечеру к ней зашел Макашов.

- Анна Васильевна, я хотел бы поговорить конфиденциально. Уделите мне несколько минут?

- Да, конечно, Павел Андреевич, прошу, - проговорила она и предупредила секретаря. - Меня нет ни для кого.

Потом повернулась к мужчине:

- Я вас слушаю.

- Это касается нового сотрудника. Вы ведь, кажется, приняли господина Батурова заместителем.

Разговор Анне уже не нравился, но она не подала вида. Кивнула:

- Да.

- Анна Васильевна, - Макашов провел пальцами лбу, взглянул на нее. - Я навел справки. Этот человек был зятем Алишера Шамаева. У него даже после развода и раздела имущества остался огромный личный бизнес, соизмеримый с половиной вашего, и, по прогнозу аналитиков, он еще будет наращивать объемы. И он до последнего времени исполнял обязанности генерального директора в…

- Я в курсе, - мягко проговорила Анна, обрывая это перечисление.

Повисло молчание, мужчина смотрел на нее из-под кустистых бровей, наконец спросил:

- Вам не кажется странным, что бизнесмен такого уровня приходит к нам заместителем? Нет ли у него цели завладеть нашим бизнесом?

«Вопрос на миллион». Чистота намерений или в нем почуяли конкурента? Все-таки тот случай в лифте оставил слишком глубокий ожог в душе. Сейчас Анна не доверяла никому. Она подалась вперед и, понизив голос, проговорила:

- Расценивайте его перевод сюда как курс на сближение с кланом Шамаева. У нас новый совместный проект, который господин Батуров курирует лично. А что касается чистоты его намерений... - Анна сложила руки над столом и доверительно взглянула ему в глаза: - Тут я рассчитываю на вас.

Мужчина прищурился, нехорошая усмешка обозначилась на лице.

- Что ж, в таком случае я возьму его под плотный контроль.

Макашов вышел, а она отошла к окну и застыла, скрестив руки на груди.

Эти два месяца надо суметь пережить.

глава 28

Тяжелые темные облака бежали по небу, закручиваясь, сбиваясь в ватные глыбы. Анна смотрела на небо. Ветрено. Будет дождь.

И то же самое на душе. И мысли.

Десять лет - это ведь приличный срок, чтобы выбросить из сердца все и похоронить прошлое. Так почему же до сих пор свежи обиды? Давно пора забыть все. Но даже счастливые, спокойные и теплые годы с Ильей не заставили эти проклятые рубцы исчезнуть. Он слишком хорошо знал ее, потому и говорил: «Я хочу, чтобы ты была счастлива. Не живи местью».

И да, больше всего Аня не хотела сейчас быть похожей на мать. Та десятилетиями могла копить обиды и мстить, мстить, мстить без остановки. А если кончались поводы, она изобретала новые. Жутко. Как можно с этим жить?!

Хотя, конечно, это было приятно - осознавать, что мужчина, который когда-то ее бросил, теперь практически на коленях.

«Я буду кем угодно, если потребуется».

Только зачем это ей теперь?

Она шумно выдохнула и повела плечами, а потом резко опустила руки. Сейчас ей хотелось почувствовать ветер, ощутить свежесть приближающейся грозы.

Из ее кабинета был выход на эксплуатируемую кровлю. Там была устроена широкая терраса, примыкавшая к комнате отдыха и частично к кабинету. С этой террасы открывался отличный вид на город. Выше - только небо, пара технических этажей и вертолетная площадка, с которой вели узкие мостки и металлическая стремянка, заканчивавшаяся в двух метрах над полом.

Изолированное место. Здесь можно было почувствовать себя в полнейшем одиночестве. А ей хотелось единения с природой.

Анна открыла дверь и вышла.

В лицо сразу ударил порыв ветра. Прозвучал первый раскат грома, вот-вот начнется дождь. Она закрыла глаза, подставляя лицо ветру. Еще немного постоять так, ощутить, как очищаются мысли. Новый раскат грома прозвучал совсем рядом, заставив ее вздрогнуть. Сверкнула молния.

Стали срываться первые тяжелые капли. Видно было, что дождь надвигается стеной, сейчас ливанет. Аня развернулась и пошла к двери, но войти не удалось.