Не твой сын (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь заклинило.
Аня бегом бросилась к двери в комнате отдыха, но там дверь оказалась заклиненной тоже. Она осталась на террасе. Не выбраться, стремянка слишком высоко. И, как назло, с собой ничего, гаджет остался на столе.
А дождь уже лил как из ведра и еще усиливался. Аня мгновенно промокла до нитки. Ветер, оглушительные раскаты грома над головой, как будто небо рвется.
Она скорчилась, закрывая голову, но разве от такого дождя закроешься, ее захлестывали струи, били по голове, по плечам. И вдруг она краем глаза заметила, как большое темное тело соскользнуло со стремянки. А в следующее мгновение ее подхватили и прижали к простенку, закрывая от грозы собой.
***
Рабочий день заканчивался. С обеда Вадим не заходил к Анне, хотел дать время, чтобы остыла, разговор был непростой. Но сейчас он собирался проводить ее до дома, и пусть она злится на него сколько хочет, ему нужно было убедиться, что с ней все хорошо.
Потому что противное беспокойство сосало под ложечкой. В конце концов он плюнул на все и пошел к ней в кабинет. И черт с ним, если она выгонит его, ничего, он перебьется.
Но в кабинете Анны не было. Он несколько раз окликнул и только потом заметил, что она снаружи. На эксплуатируемой кровле. А там вовсю дождь!
- Анна! - крикнул он и бросился к стеклянной двери на террасу.
А дверь оказалась заклинена, замок свернут. Вадим рванулся в комнату отдыха, а там то же самое. Тогда он схватил стул и со всего размаху засадил в стекло - ничего. Пуленепробиваемые стекла. Что с ним было в тот момент…
На шум в кабинет влетели ее телохранители, сотрудники. Стали возиться с дверью, но там так просто не откроешь, надо высверливать. Срочно кинулись вызывать слесаря. А дождь такой, что уже почти исчезла видимость.
- Как попасть на террасу?! - заорал он, хватая за грудки кого-то.
- Никак, - мужик трясся. - Только по стремянке с верхней кровли. Но в такую погоду это с-самоубийство. Надо переждать…
Плевать!
В голове со всей ясностью вырисовывалось, что на нее покушались снова. Кто-то заклинил двери. И этот кто-то из ближнего круга, тот, кто имеет свободный доступ. Кому она доверяет безусловно. Бл***!
Но обо всем этом после.
В тот момент все происходило на автомате. Успокоиться Вадим смог, только когда нашел ее и спрятал от дождя. Она вся дрожала и, кажется, не узнала его, испугалась, стала вырываться.
- Тихо, тихо, Аня, все хорошо, - шептал, гладя ее по щеке и укрывая собой.
- Ты?
Она наконец узнала его, перестала отбиваться, а он прижал ее к себе сильнее. Что творилось с ним сейчас… Плевать на дождь, он готов был простоять так бесконечно долго.
Но гребаную дверь наконец открыли.
Он подхватил Анну на руки и занес внутрь.
***
Всего несколько мгновений.
До этого они были отрезаны от всего мира дождем, ситуацией, в которую попали оба. Сейчас мир вернулся вместе с окружившими их людьми. Потрясенное молчание, взгляды, и она у него на руках. Нелепо, но ей было надежно.
- Что по камерам?! - рявкнул Вадим. - Кто сюда входил?! Не стойте, поднимите записи!
Вперед вышел Макашов, взглянул на него с неприязнью и сухо проговорил:
- Это уже делается,
И тут же перевел взгляд на Анну:
- Анна Васильевна, вам нужно к врачу.
Батуров все еще держал ее на руках, и это, очевидно, больше всего раздражало ее заместителя. Однако шок от произошедшего уже прошел, она уже полностью владела собой. Высвободилась и сказала:
- Благодарю за заботу. Но я сама буду решать, что мне нужно.
Макашов только вскинул руки резким жестом:
- Разумеется.
И отошел на шаг.
- Дайте мне одну минуту, - проговорила Анна, уходя в комнату отдыха. - Мне нужно переодеться. И дайте господину Батурову что-то сухое, иначе он простудится.
Уже у двери обернулась:
- Доставить все записи с камер. Закрыть здание. Никто отсюда не уходит.
Но, к сожалению, она понимала, что приказ перекрыть выходы мог опоздать. Тот, кто заклинил двери, возможно, уже ушел. Или не ушел и находится где-то поблизости прямо сейчас. Это было отвратительное чувство - знать, что кто-то пытается навредить тебе уже второй раз за каких-то несколько дней. Невольно вспомнился старый разговор с Ильей, который она тогда не восприняла всерьез:
«Тебе понадобится защита, когда или если ты останешься одна. Молодая, красивая женщина, найдется много мерзавцев, желающих воспользоваться твоей уязвимостью...»
Не думала, что все может исполниться так буквально.
Но сейчас Анна быстро переоделась в сухое, вышла и направилась к столу. Обратила внимание, что Вадим не переоделся, только скинул мокрый пиджак. Он так и стоял у стеклянной стены кабинета. Мокрая рубашка облепила плечи, рукава засучены, ей в какой-то момент показалось, что от него исходят волны жара. Она сразу отвела взгляд и села за стол.
Села и уставилась на Макашова:
- Где записи с камер?
***
Сейчас Вадим испытывал дикую досаду. Его крыло откатом. Какой-то маленький миг единения, ради которого он готов был жизнь отдать. Ощущение ее тела в руках не оставляло, но его снова отрезало от нее стеной. И это страшно выматывало душу. Но больше всего бесил ее зам, Макашов, тот с первой секунды вызывал в нем неприятие.
Однако сейчас надо было отвлечься от личного. Случай из ряда вон. Анна могла сильно пострадать, куда смотрела ее хваленая охрана? Уже два случая, и оба раза никто из ее телохранителей не шелохнулся. Нахрена таскать с собой четверых псов, если они бесполезны?! Про начбеза, мрачно слонявшегося по кабинету, Вадим даже говорить не хотел.
Он собирался поднять эти вопросы, но прежде хотел дождаться записей с камер.
И пока ждал, не ощущал почти ничего. Да, мокрая одежда доставляла дискомфорт, но он бы ни на секунду не покинул кабинет, потому что здесь Анна.
Наконец подключили записи с камер.
И вот тут был сюрприз. По всему этажу небольшой кусок, восемнадцать секунд, оказался испорчен. Вадим смотрел и зверел просто. Вот Анна стоит у витража и смотрит на город, потом она идет к двери на террасу… Дальше помехи. И следующие кадры - как он метался по кабинету и пытался высадить витраж стулом. Но кадры нечеткие.
- Кхм, помехи, - начбез прокашлялся в кулак. - В-возможно, произошел сбой из-за сильной грозы.
- Что это значит? - спросил Вадим, оглядывая присутствующих и чувствуя, как в нем закипает злость.
- Это значит, господин Батуров, - проговорил Макашов, пристально на него глядя, - что вы были в кабинете последним. И у вас было достаточно времени, чтобы испортить замки.
Взгляды тут же обратились на него. Повисло звенящее молчание. Но не такой человек был Вадим Батуров, чтобы его так просто можно было высадить.
Он холодно произнес, глядя на Макашова:
- Вы слишком увлекаетесь в своем желании устранить меня.
Вмешался начбез.
- П-прошу прощения, - мужчина слегка заикался. - Сбой произошел во всем з-здании. Сейчас мы занимаемся выяснением причин. И были ли еще случаи подобных сбоев в соседних зданиях. В-возможен вирус в системе. Последствия устраняются.
Вадим понимал, о чем этот высокий бледный мужик с военной выправкой говорит. Начальник безопасности сейчас в отчаянном положении, у него полный провал во всем, однако он не пытается прикрыть свой зад и валить на других.
Да, случившееся - из ряда вон. Такое, казалось бы, в принципе невозможно. Столько степеней защиты, везде охрана. Но после того, как оборвался лифт в супермегазащищенном офисе Алишера, Вадим уже в невозможное не верил.
Вирус в системе. В этом почти не было сомнений.
Тот, кто это провернул, очень хорошо знал привычки Анны. И хорошо подготовился. А в нужный момент воспользовался погодными условиями, действовал очень быстро и точно. И у него должны быть помощники. Временной промежуток очень маленький, кто-то должен был следить за кабинетом и за картинкой на мониторах, а некто третий в этот момент заклинил двери.
