Маршал Блюхер - Николай Кондратьев

Японские генералы вели себя куда нахальнее и заносчивее дипломатов. Они безапелляционно отклоняли предложения военных работников НРА и диктовали явно неприемлемые требования. А тем временем белогвардейские войска генерала Молчанова перешли в наступление на станцию Уссури и, сбив немногочисленные части народоармейцев, заняли ее. Об этом Блюхер узнал 5 декабря из шифрованной телеграммы замглавкома Трифонова. В ней также сообщалось, что «1 декабря противник повел наступление на всем фронте, принудив отойти наши части на линию Муравьево — Амурский — Рождественка. 2 декабря в 17 часов противник, обойдя оба фланга, потеснил наши слабые части, которые отошли за речку Иман…

По сообщениям Луцкова, участие в боях японцев не подтверждается»[61].

Блюхер был страшно удручен легкостью, с которой продвигаются к Хабаровску белогвардейские части. Как будто на их пути нет никаких войск. Решил, что оставаться в Дайрене дальше нельзя. Показал телеграмму Петрову. Выждав, когда он прочтет, попросил:

— Разрешите выехать на фронт. Там я принесу больше пользы. Чем скорее мы разобьем белогвардейцев, тем быстрее японцы примут наши предложения о выводе своих войск.

— Совершенно согласен. Выезжайте немедленно. Постоянно держите нас в курсе всех боевых дел. Надеюсь, что вы скоро порадуете нас добрыми вестями.

18 декабря В. К. Блюхер прибыл в Читу. Положение на фронте было тяжелым. Белогвардейцы действовали с отчаянной смелостью, умело маневрировали и 21 декабря ворвались в Хабаровск.

Для руководства операциями был сформирован Восточный фронт НРА во главе с С. М. Серышевым и членами Военного совета П. П. Постышевым и Б. Н. Мельниковым.

Командующий фронтом Серышев, отдав приказ об оставлении Хабаровска, выехал со штабом на станцию Бира.

Потерявшие боеспособность малочисленные полки, 4, 5 и 6–й, оказались без управления и в течение недели откатились к станции Ин. Сюда же отошел особый Амурский полк и отряд моряков Амурской флотилии, взорвавший свои суда в Осиповском затоне. Комиссар Амурского полка Бороздин по собственному решению привел в порядок разрозненные части и объединил их в отдельный сводный полк.

Командующий Восточным фронтом НРА Степан Михайлович Серышев

Обо всем этом главком Блюхер узнал с большим опозданием из приказа-№ 15 от 26 декабря 1921 года командующего Восточным фронтом Серышева. В этом документе отразилась повышенная нервозность штаба, вызванная большими потерями и неудачами на фронте. В приказе отсутствовал глубокий, обоснованный анализ причин отступления частей, зато карательные меры были представлены широко: военно–полевому суду предавались командиры и комиссары полков и каждый десятый народоармеец. Даже комиссар Бороздин, проявивший похвальную инициативу в наведении порядка и дисциплины и заслуживавший поощрения, предавался суду «за сепаратные действия».

Блюхер прекрасно понимал, как мог появиться такой документ. Оставить его в силе нельзя. И отменить не так‑то просто — подрывается авторитет командующего фронтом, человека, преданного Советской власти, коммуниста, прошедшего суровый путь революционной борьбы, более года проведшего в белогвардейской одиночной тюрьме. Видно, изрядно потрепанные нервы не выдержали тяжелейших испытаний последних дней. Нужно поправить боевого товарища, объяснить его ошибку.

И главком Блюхер связался с командующим Восточным фронтом Серышевым и посоветовал ему приказ №15 от 26 декабря отменить и назначить комиссию для выяснения причин отступления и потерь обозов и вооружения.

Спокойный, деловой тон главкома убедил Степана Серышева, и он понял, что репрессивные меры излишни, надо создать из оставшихся малочисленных частей стойкие полки, способные разбить белогвардейцев и интервентов.

Главком Блюхер послал комиссару Бороздину телеграмму, в которой от лица службы вынес благодарность за распорядительность и находчивость, проявленные в тяжелые минуты растерянности и паники.

Стремясь создать на главном направлении ударную группу, главнокомандующий Блюхер приказал перебросить в район боев из Забайкалья 1–ю отдельную Читинскую стрелковую бригаду и Троицко–Савский кавалерийский полк.

По призыву Дальневосточного бюро ЦК РКП (б) на фронт выехали сотни коммунистов и комсомольцев. Только Забайкальская область послала в армию полтысячи членов партии. Они несли в части большевистские лозунги: «Ни шагу назад, только — вперед!», «Хабаровск должен быть красным!», «Привал на Имане, отдых во Владивостоке».

«Ни шагу назад» — с этими словами отбивали атаки врага народоармейцы на станции Ин в ночь на 28 декабря.

Командир Поволжской бригады генерал Сахаров разработал смелую операцию по окружению и уничтожению гарнизона красных на станции Ин. Сахаров направил Камский стрелковый полк в обход с севера, Уфимский кавалерийский полк должен был совершить рейд с юга, основные силы — Уфимский и Волжский пехотные полки атаковали в лоб, вдоль полотна железной дороги.

Первой вышла к станции Ин конница. Ее вел генерал Сахаров. Увидев летящую конную лаву, бойцы растерялись и хотели было отходить. В эту решающую минуту появился комиссар Кузьма Трегубенков. Все услышали его звонкий голос:

— Ни шагу назад! За мной, товарищи!

Народоармейцы развернулись в цепь и встретили атакующих залповым огнем.

Командир отдельного пластунского отряда Федор Петров–Тетерин бросился к бронепоезду № 8 «Освободитель» и поднял команду в ружье.

По приказу командира бронепоезда Ивана Дробышевского по белой коннице ударили 24 пулемета и 3 орудия. Били в упор.

Потеряв 80 лошадей и много всадников, Уфимский кавалерийский полк отступил на юг.

Были отражены атаки и двух других колонн белогвардейцев. Камский пехотный полк с трудом вырвался из огненного кольца, оставив на поле боя своего командира полковника Сотникова.

После тяжелых поражений народоармейцы одержали первую победу. В бою под станцией Ин Поволжская бригада потеряла 232 убитыми и ранеными, 50 человек пленными и 2 пулемета.

Главнокомандующий НРА Блюхер отметил героев сражения под станцией Ин Кузьму Георгиевича Трегубенкова, Федора Михайловича Петрова–Тетерина, командира роты Максима Маркова, коменданта станции Владимира Смирнова и народоармейца Георгия Мясникова высшей боевой наградой — орденом Красного Знамени.

Пулеметчикам Зикзееву и Григорию Кайде, а также начальнику команды пеших разведчиков Ивану Нагорнову главком Блюхер вручил часы.

Воодушевленный успехами, командующий Восточным фронтом Серышев по прямому проводу 10 января 1922 года доложил главкому Блюхеру о своей готовности ликвидировать группу противника на Ольгохте, развивая успех до Волочаевки включительно.

Трезво взвесив обстановку, Блюхер счел наступление преждевременным и предложил в ближайшие дни сосредоточить части, способные нанести поражение сильному и опытному врагу.

Главком собрал военных специалистов штаба, ранее служивших в белогвардейских частях, и попросил их охарактеризовать войско генерала Молчанова.

Бывшие офицеры посматривали друг на друга, молчали. Блюхер терпеливо ждал, катал карандаш по столу. Поднялся бывший полковник Петр Анисимович Луцков и заговорил спокойно и деловито:

— Два года тому назад я был генералом для поручений при штабе Сибирской армии Каппеля. По роду службы мне приходилось часто встречаться с видными белыми генералами. Хорошо знаю командующего белоповстанческой армией генерала Молчанова. Для пользы дела считаю необходимым подчеркнуть — генерал Молчанов умный, хорошо знающий дело, неоднократно отмеченный боевыми наградами военачальник. Его начштаба Ловцевич имеет высшее военное образование и шестилетний опыт войны. Следует также отметить опыт, смелость и воинское мастерство полковника Аргунова, возглавляющего группу войск на главном, волочаевском направлении. Весьма опасен рейдовый отряд капитана Карлова–Илькова, действующий в приграничной с Китаем полосе. Эта маневренная группа может наносить внезапные, сильные удары по нашим тылам и штабам.

— А что вы скажете о войсковых соединениях белоповстанческой армии? — спросил Блюхер.

— Об этом я только что собирался говорить. Главная опора Молчанова — Ижевско–Воткинская бригада, созданная из полков дивизий тех же наименований. Воюют четыре года. Хорошо вооружены. Морально стойки. Противник имеет довольно много кавалерийских частей: восьмой Камский, четвертый Уфимский, Егерский, Боткинский, Сибирский казачьи полки. Их маневренность ограничена рельефом местности и глубоким снегом. Артиллерия, по моим приблизительным подсчетам, — двенадцать стволов. Весьма опасны укомплектованные офицерами бронепоезда «Волжанин» и «Дмитрий Донской». По–видимому, противник использует прекрасные естественные позиции у Волочаевки и создает мощные оборонительные рубежи. Взять их лобовой атакой будет весьма трудно, но обойти можно. Удар с фронта и тыла решит судьбу сражения. Это мое субъективное мнение.