zhurnal_Yunost_Zhurnal_Yunost_1973-1 - Журнал «Юность»

ОН. Раньше мы встречались с друзьями. Сейчас уже времени нету.

ОНА. Приезжали, допустим, к нам мои друзья. А потом мы идём к его друзьям. НО ЧТО БЫ ЕГО ДРУЗЬЯ И МОИ ДРУЗЬЯ — ТАКОГО ВООБЩЕ НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ. Собирается наша группа, и не берут своих мужей и жен, потому что своя компания. Бывает, скажешь фразу—посторонний не поймёт, а только у своих она вызывает и смех и определенную реакцию. Так что у нас так: я хожу в общежитие, Виктор[3] тоже иногда с друзьями встретится — и никаких конфликтов,

ОН. Но даже если что-нибудь и случится… все, по-моему, можно простить и понять. Потому что ИЗМЕНА—ЭТО ещё НЕ КОНЕЦ СЕМЬЕ. Всегда можно исправить, любое положение… (После паузы). Я сейчас хожу и смотрю на афиши — так хочется сходить в театр. Раньше бы взял да сходил, а теперь — семейный бюджет… Мне, конечно, не очень много заниматься надо, у меня учёба-то заочная. А ей труднее — всё-таки третий курс медицинского. Так что в основном при тебе сижу, дорогая, чтобы ты занималась только.

ОНА. Ну и сходил бы сам куда-нибудь…

ОН. А один я никуда не пойду. Куда я один пойду?»

ОНА. У меня были всегда такие подруги, что мы понимали взгляды: пройдет человек, мы посмотрим друг на друга и одновременно или засмеемся, или скажем: вот это да! Вот сейчас у нас с ним получается то же самое. Мы едем в троллейбусе, я что-то такое заметила — уже слежу: посмотрит он, заметит? Заметил. И потом сразу поворачивается ко мне, а я уже жду, и мы с ним встречаемся взглядами, и знаем, почему.

ОН. Мне все мои женатые ребята советовали: «Не женись, что ты делаешь».

ОНА. Ну, говори, говори, а я послушаю.

ОН. Ну, без этого было упрямство-то не ослиное…

ОН. Так я же все-таки по-своему сделал, чего ты? (В нашу сторону.) Нет, из-за чего бы мы с ней могли расстаться, у нас такого нет… по-моему…

ОНА. Есть немножечко… Упрямство твоё.

ОН. Ну, без этого было бы даже неинтересно. Упрямство-то не ослиное… если б ослиное — другое дело…

ОНА. Он вообще такой… крикливый, вспыльчивый. Ну, так… бестолковый.

ОН. Ещё бы не вспыльчивый, если есть за что? А у неё это называется… Как это называется, Валя?

ОНА. Что?

ОН. Ну, как у твоего дедушки…

ОНА. Самодурство?

ОН. Вот! Я если и ругаюсь, то за дело, а она — самодурство. Не знаю, что она там называет самодурством… (Садится в стороне.)

ОНА (нам). Самодурство — это когда он делает всё наоборот. Вот сегодня я говорю: «Ты пол сразу не натирай, сначала подмети». Ничего не сказал, потом тишина… Знаете, как с маленькими детьми — молчит, значит, чем-то занят. Так и есть, взял щётку и, не подметя, начинает натирать!

Он (из своего угла). Правильно, это ты у себя дома сначала подметала, а потом натирала. (Нам.) Всё время, понимаете, дает «ЦУ»! Что у меня, своей головы на плечах нет?!

ОНА. Видно, что нет!

ОН (нам). Вот я сегодня при ней начал чистить картошку. Я привык — поставил стул к раковине, сижу и чищу. А она: «Где ты чистишь картошку? Надо вот на столе и на бумажке или на газете!» Вот не было её—и всё было у меня начищено, порядок… Что же, с каждым замечанием считаться?! А если это совсем уж просто нонсенс?

ОНА. То, что ты можешь целый день у телевизора сидеть, — это нонсенс?! У «КВНа» старенького, с линзой, в который ничего не видно…

ОН. У тебя тоже есть свои слабости.

ОНА. Нету!

ОН. Есть! Я же не обращаю внимачия на твои недостатки, и ты на мои глаза закрой.

ОНА. Не закрою! (Нам.) Я всё собираюсь этот телевизор сломать, только не знаю, как это делается. Ну, спортивную программу — я ещё понимаю. А он и мультфильмы всякие смотрит, которые уже смотрел десять раз, и вообще все фильмы, пионерские там…

ОН. Это потому, что воспоминание о пионерском лагере. Где мы познакомипись… Ты уже и этого не понимаешь?

ОНА (после паузы). Характеры у нас в каком-то смысле несовместимые… Он горячий, и я горячая. Очень трудно!.. Особенно в тот момент, когда мы оба взрываемся, — не дай бог, такое будет часто. Тогда — всё. Вот, например, человек на что-то обиделся. Можно промолчать, постараться забыть. Но в том-то и дело, даже если забыл, что-то подсознательное всегда остается. Через некоторое время будет ещё что-то, ещё… А в голове-то все наслаисается… В какой-то момент происходит взрыв, тут моментально вспоминается всё! Значит, надо всё высказывать срезу, а не копить. Чтобы не говорить потом о какой-то психологической несовместимости. Всё-таки недаром ведь мы ещё до женитьбы сблизились. И духовно и так… В ФИЗИЧЕСКУЮ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ Я, КСТАТИ, ТОЖЕ НЕ ВЕРЮ. Это я как медик могу сказать. Бывает, люди друг друга любили, поженились, а через полгода разводятся и говорят, что у них физическая несовместимость. Помоему, эта такая ерунда! Может быть, через три года они бы убедились, какие у них могут быть прекрасные отношения!.. Вообще, я сколько слышала — у всех свои ситуации, все очень сложно… Люди, по-моему, стали сейчас очень требовательны. И не всегда к себе, чаще к окружающим. А в основном всё так из-за того, что лет пятьдесят назад при той же самой ситуации жили бы, наверно, и терпели. А сейчас терпеть не будут.

ОНА. Иногда меня спрашивают: «Ну как? Нормально у вас? Все хорошо?» А я даже боюсь отвечать — когда говорю: «Хорошо», то думаю: «Ой, вдруг с завтрашнего дня что- нибудь начнется…» Будущее у нас сейчас неопределенно. Куда, например, попадем после распределения?[4] Как жить станем?.. С первого дня начинаешь колотиться— нужно купить то, нужно приобрести это, нужно сделать так, чтобы было как-то и уютно и хорошо, мало того, уже думаем о квартире… И вот начинаешь все это перебирать, а потом остановишься…

Ведь мне в медицинском институте каждый день приходится иметь дело с трупами, посмотришь — вот лежит, в общем-то, предмет. Этот человек прожил жизнь — наверное, для чего-то, для кого-то. И вот я думаю: для кого, скажем, я сейчас стараюсь?

Не будем говорить в больших масштабах — мол, для человечества… Конкретно для кого?.. Ведь пройдёт сколько-то там лет, и меня не будет… Кто-то вместо меня должен же остаться! Как говорят старики, потомство, то да сё… Но всё это очень сложно, потому что у нас совершенно нет времени. И если сейчас будет ребенок, то у меня вообще безвыходное положение. Я же студентка, надо брать академический, потом снова включаться. Мука! С другой стороны, меня уже возраст поджимает.[5] Именно по-медицински… КОГДА ЖЕ ЛУЧШЕ ВСЕГО РОЖАТЬ? Сейчас женщина в двадцать пять считается старородящей, а раньше и вовсе в двадцать три. Но опять же заранее нельзя говорить. Может, и на этот год я рожу. Кто знает…

ОН (давно вернулся и стоит в дверях). А если будет, так будет, — не отказываемся. Трудно придется, конечно. всё-таки ребёнок, человек. Главное — не баловать. Мы уже сейчас разделили сферы влияния: Валя обеспечивает одежду, красивую-симпатичную, а я — игрушки и книжки.

ОНА. Я своё уже присмотрела в магазине…

ОН. Я тоже. Игрушки — кубики в основном. Я всю жизнь играл в кубики, и мои дети будут играть в кубики.

ОНА. А если они не захотят? (Нам.) Вот полюбуйтесь, разве этот человек может быть отцом?!

ОН. Ты лучше на себя как на мать посмотри.

ОНА. МАТЬ ИЗ ЖЕНЩИНЫ ВСЕГДА ПОЛУЧАЕТСЯ. А ВОТ ОТЕЦ ИЗ МУЖЧИНЫ — ЭТО КАК КОГДА…

ОН. Ты хочешь сказать, что я не готов к ребёнку?

ОНА. Я хочу сказать — мы…

Читатель обратил, безусловно, внимание на некоторые странности в жизни наших героев (тем более, что мы сами на них упорно намекали своими сносками): девятнадцатилетняя девушка успела второй раз выйти замуж, студент-заочник ходит на работу и всё-таки ни с того ни с сего думает о распределении.

И, главное, жена называет мужа не всегда одним и тем же именем!..

Нет, мы не запутались в дебрях нашей фантазии.

Мы действительно не придумали ни слова. А фокус в том, что в диалоге «ОНА — ОН» участвует не одна, а пять разных пар — пять молодых жён и пять молодых мужей. Общее у них одно: они расписались в Свердловском загсе города Москвы второго сентября прошлого года.

Собираясь к ним в гости, мы раздумывали: «Полтора месяца после свадьбы… А вдруг кто-нибудь уже развелся!..» Нам повезло: никто не развелся. И мы познакомились, поговорили с каждой парой, а потом выбрали самое важное и соединили в один диалог. Получилась как бы пьеса из жизни с двумя действующими лицами, которых на самом деле десять.

Кое-что о действующих лицах.

Елена К., 18 лет, Виктор К., 26 лет. Студенты-второкурсники. Их семейный бюджет — это две стипендии плюс некоторая помощь родителей. Муж придерживается точки зрения, что С МИЛЫМ РАЙ И В ШАЛАШЕ. Живут с бабушкой («Нам здесь лучше, нам тут и приготовят…»).