Молот Эдема - Кен Фоллетт

– А где вы были сегодня утром?

– Вчера мы были на вечеринке в Силвер-Сити. Ну и немного задержались. Но я трезвый, можете не беспокоиться!

– Все в порядке.

– Послушайте, у меня есть своя колонка в местной газете, ну, вы знаете, «Силвер-Сити кроникл»… Могу я сослаться на вас и написать об облаве? Это будет самая горячая новость в округе Сьерра за многие годы!

Не успел Пастор закончить последнюю фразу, как сообразил, насколько опасно представляться репортером человеку, который не умеет ни читать, ни писать. Он похлопал себя по карманам.

– Черт, у меня даже нет при себе карандаша.

– Мы ничего не можем вам сообщить, – ответил агент. – Вам придется позвонить в наш офис в Сакраменто.

Пастор сделал вид, что разочарован.

– О да, конечно, я понимаю.

– Вы сказали, что направлялись домой.

– Да, нам пора. Удачи вам с этими типами.

– Спасибо.

Агенты вернулись в свою машину.

Они даже не спросили, как меня зовут.

Пастор вернулся в свой автомобиль. В зеркало он наблюдал за агентами. Ни один из них ничего не записывал.

– Господи, – выдохнул он, – они мне поверили.

Он поехал дальше, «бьюик» следовал за ним.

Когда через несколько минут они оказались возле въезда в «Лос-Аламос», Пастор опустил стекло, надеясь услышать выстрелы. Тишина. Похоже, ФБР удалось застать крутых парней врасплох.

Он свернул и увидел два автомобиля, припаркованных у ворот. Сами деревянные ворота были разбиты в щепки: вероятно, ФБР направило вперед бронированные грузовики. Обычно ворота охраняются – где же часовой? И тут он увидел человека в камуфляжной форме, который лежал на траве лицом вниз. Руки у него были скованы за спиной наручниками. Его охраняли четыре агента. Федералы не собирались рисковать.

Агенты подозрительно посмотрели на «барракуду», но тут же расслабились, когда заметили, что за ней едет зеленый «бьюик».

Пастор медленно проехал мимо, как и полагалось любопытному гражданину.

«Бьюик» притормозил у разбитых ворот.

Как только лагерь «Лос-Аламос» скрылся из виду, Пастор нажал на газ.

Вернувшись в коммуну, он направился прямо в хижину Звезды, чтобы рассказать ей о ФБР.

И нашел ее в постели со Скелетом.

Пастор коснулся ее плеча, чтобы разбудить, и сказал:

– Нам нужно поговорить. Я подожду снаружи.

Звезда кивнула. Скелет даже не пошевелился.

Пастору пришлось подождать, пока она оденется. Конечно, он не возражал, что Звезда возобновила отношения со Скелетом. Пастор регулярно спал с Мелани, и Звезда имела право погреться в старом пламени. Тем не менее его разбирало любопытство. Как они себя вели в постели – страстно или расслабленно и игриво? Думала ли Звезда о Пасторе, занимаясь любовью со Скелетом, или выбросила всех своих любовников из головы ради того, кто находился рядом? Сравнивала ли она их, и кто оказался более энергичным или нежным? Эти вопросы возникали у Пастора не впервые. Он вспомнил, как задавал себе их всякий раз, когда Звезда заводила нового любовника. Все как в прежние дни, только теперь они стали гораздо старше.

Он знал, что их коммуна отличается от других. Пол Бейл следил за судьбой других групп. Они все начинали с одинаковыми идеалами, но большинство быстро их лишилось. Обычно они продолжали вместе отправлять религиозные обряды, следовать за своим гуру, или выполняли требования какого-нибудь вероисповедания, но все обрастали частной собственностью, начинали использовать деньги и переставали проповедовать сексуальную свободу. Они слабы, пришел к выводу Пастор. У них не хватало сил или воли придерживаться своих идеалов и воплощать их в жизнь. Временами, когда Пастор был особенно доволен собой, он объяснял это отсутствием достойного лидера.

Звезда вышла из дома в джинсах и мешковатой синей футболке. Для женщины, которая только что проснулась, она выглядела великолепно. Пастор ей так и сказал.

– Хороший секс творит с человеком чудеса, – ответила она.

Ее голос прозвучал довольно резко, и Пастор подумал, что Скелет мог быть местью за Мелани. Вот еще один дестабилизирующий фактор. Но сейчас у него слишком много других забот.

Он решил вернуться к этому потом. По дороге к кухне он рассказал Звезде об облаве ФБР на «Лос-Аламос».

– Они могут проверить и соседние поселения – в таком случае ФБР доберется и до нас. У них не возникнет подозрений до тех пор, пока они не поймут, что у нас коммуна. Мы должны вести себя как обычно. Если мы сезонные рабочие, нас не может волновать будущее долины, значит, нам наплевать на строительство дамбы.

Звезда кивнула:

– Нужно сказать всем во время завтрака. Едоки Риса сразу поймут, что у тебя на уме. Остальные решат, что это наша стандартная линия поведения: не привлекать к себе внимания. А как насчет детей?

– Они не станут расспрашивать детей. Это ФБР, а не гестапо.

– Хорошо.

Они зашли на кухню и принялись варить кофе.

Только через несколько часов двое агентов спустились вниз по склону в измазанных грязью туфлях и брюках. Пастор наблюдал за ними из амбара. Если бы он узнал кого-нибудь из тех, кто присутствовал вчера на пресс-конференции, он сразу же скрылся бы в лесу. Но этих агентов он еще не видел. Более молодой и высокий был похож на скандинава – светлые волосы и бледная кожа. Второй – явно азиатского происхождения, с черными редеющими волосами. Утром Пастор разговаривал с другими и не сомневался, что оба не принимали участия во вчерашней пресс-конференции.

Большинство взрослых членов коммуны находились на винограднике, где они опрыскивали лозы разведенным острым соусом, чтобы олени не обгладывали молодые побеги. Дети собрались в храме, с ними занималась Звезда, рассказывала им о Моисее.

Несмотря на тщательно проведенную подготовку, Пастор испытал ужас, когда увидел приближающихся агентов. В течение двадцати пяти лет коммуна служила тайным убежищем для ее жителей. До прошлой среды, когда полицейский разыскивал родителей Розы, ни одно официальное лицо не заходило на территорию коммуны. Здесь ни разу не побывали ни топограф округа, ни почтальон, ни сборщики мусора. А теперь появилось ФБР. Если бы он умел вызывать молнию, то покончил бы с агентами без малейших колебаний.

Пастор сделал глубокий вдох и зашагал по склону к винограднику. Дол встретил агентов, как они и договаривались. Пастор наполнил лейку перцовой смесью и начал поливать лозы, двигаясь в сторону Дола, чтобы послушать его разговор с агентами.

Человек с азиатской внешностью заговорил дружелюбным тоном:

– Мы агенты ФБР и проводим небольшое расследование по соседству с вами. Меня зовут Билл Хоу, а это Джон Олдрич.

Звучит неплохо, сказал себе Пастор. Получается, что виноградник их не особенно интересует: они решили осмотреть окрестности, надеясь собрать улики, но ни на что особенно не рассчитывают. Однако утешительные мысли не помогли ему избавиться от напряжения.

Между тем Билл Хоу огляделся и развел руками:

– Какое красивое место.

Дол кивнул:

– Да, мы к нему очень привязались.

Будь осторожен, Дол, перестань иронизировать. Это не игра.

Олдрич, младший агент, нетерпеливо спросил:

– Вы главный?

Он говорил с южным акцентом.

– Я десятник, – ответил Дол. – Чем могу вам помочь?

– Вы живете здесь? – спросил Хоу.

Пастор сделал вид, что продолжает работать, но его сердце мучительно колотилось, пока он ждал ответа Дола.

– Большинство из нас сезонные рабочие, – сказал Дол, следуя сценарию, оговоренному с Пастором. – Компания обеспечивает нас жильем, поскольку виноградник расположен далеко от других поселений.

– Странное место для фруктовой фермы, – заметил Олдрич.

– Это не фруктовая ферма, а винодельня. Мы производим вино. Хотите попробовать стаканчик прошлогоднего сбора? Оно получилось очень удачным.

– Нет, спасибо. Разве что если оно безалкогольное.

– Нет, извините. Мы производим натуральное вино.

– А кто владеет землей?

– Компания по розливу вина в Напа.

Олдрич сделал запись в своем блокноте и посмотрел в сторону хижин, расположенных у дальнего края виноградника.

– Вы не возражаете, если мы осмотрим ваши дома?

Дол пожал плечами:

– Пожалуйста, мы не против.

Он вновь принялся за работу.

Пастор с тревогой смотрел вслед агентам. Внешне сочиненная им история выглядела вполне правдоподобно. Сезонным рабочим платят не много, а условия жизни не отличаются особыми удобствами. Но хороший агент мог бы задать несколько неприятных вопросов. Наибольшие сомнения вызывал храм. Звезда убрала старое знамя с Пятью Парадоксами Баграма. Тем не менее агенты могли спросить, почему здание школы имеет круглую форму и в нем нет ни окон, ни мебели.