У Лаки - Эндрю Пиппос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повезло придуркам, мистеру и миссис Ризос, у них есть нормальная работа. Не то что у него: разъезжать по городам и весям в услужении у бывшего зятя. Протирая очки, которые надевал за рулем, Ахилл поделился, что взял бы себе один из таких автоматов для картошки, если бы Лаки когда-нибудь доверил ему управление кафе сети. Ахилл рассказал мистеру Ризосу, что, когда «Ахиллион» сгорел, он получил страховые деньги и вложил их в табачную лавку. Это была плохая идея – магазин обанкротился через три года. Затем Ахилл попрощался, сказав, что ему пора дальше.
Следующим пунктом назначения стал Кобар. Ставрос, владелец заведения, изо всех сил пытался выглядеть равнодушным к потере машины, даже помог закрепить автомобиль в грузовике, что было в новинку и для него самого, и для Ахилла. Сдерживая ругательства, на прощание Ставрос сказал:
– Передай привет Американцу. Скажи, что здесь тяжело. Он должен сам приехать в следующий раз.
Как и многие франчайзи «У Лаки», Ставрос называл босса Американцем. Они объявили его иностранцем, не-греком, стоящим в стороне от диаспоры и от них.
В обязанности Ахилла не входило учить Ставроса жизни и напоминать, что в случае провала его брак и семья окажутся под угрозой. Согласно условиям контракта, они будут выселены за нарушение. В конце концов, никто не давал Ахиллу хорошего совета. Так что к черту Ставроса.
Салон голубого «Холдена», покрытый пятнами и потеками, затхло пах, напоминая Ахиллу запах козленка. Он опустил оба передних стекла, чтобы машина проветрилась по дороге домой. Если не попадется никаких кенгуру и если он будет ехать быстро, то доберется до Сиднея за девять часов.
На пути в Нингану, проезжая по широкой грунтовой дороге, Ахилл заметил дым, идущий из салона «Холдена». Уже какое-то время Ахилл снова курил, оправдывая себя тем, что, если бы не сигареты, он бы помер от скуки в дороге, потерял концентрацию и слетел с трассы. Ахилл присмотрелся в зеркала – дым валил точно из открытых окон машины.
Хлопнув левой рукой по приборной панели, Ахилл ругнулся:
– В бога, в душу, в мать-то!
Должно быть, один окурок, который он выкинул в окно, закрутило ветром и забросило в салон «Холдена». Черный дым валил клубами, как из выхлопной трубы. Обгонявшая его машина посигналила, предлагая Ахиллу остановиться, но он только покачал головой. Как ему тушить пожар здесь? Съехать на обочину и поссать в окно «Холдена». Наклонившись к рулю, чтобы быть подальше от огня, бушевавшего всего в нескольких метрах позади, Ахилл всем весом надавил на педаль газа.
В голове крутились две мысли. Нингана примерно в сорока пяти минутах езды. Второе: как именно взрываются автомобили?
Водители на встречной полосе моргали ему фарами, сигналили, а машины за ним старались держаться на большом расстоянии. Водитель проезжавшего мимо грузовика крикнул:
– Мужик, ты горишь!
Ахилл почти не сбавил скорость, миновав городскую черту и ища пожарную часть. На главной улице ее не оказалось. Резко развернувшись в конце дороги, Ахилл увидел, как с тротуара шагнул мужчина, размахивающий шляпой в одной руке и указывающий на перпендикулярную улицу. Ахилл снова развернулся и двинулся в примерно указанном направлении. Он чувствовал запах горящей машины – после резкого полного поворота сизый дым заполнил всю кабину, заставляя глаза слезиться.
Он остановился перед пожарной частью, выскочив из грузовика, пока двое мужчин в защитных комбинезонах со шлангом спешили навстречу. Столб воды врывался внутрь «Холдена», вытекая грязью сквозь щели в дверях. Отбежав на безопасное расстояние, Ахилл сел в канаву, смотрел, как вода течет сквозь грузовик, и думал о пожарных и о том, чем они занимались утром, пока он не появился. Наверное, они испытывали законную гордость за свою работу. И не несли никакой ответственности за чужую денежную схему – были свободны от последствий получения прибыли. Они не создавали проблем, они их решали. Они не теряли имущество, они предотвращали дальнейшие потери.
Полиция потребовала, чтобы Ахилл остался на ночь в Нингане и ответил на вопросы о загоревшейся машине, которую привез в город.
– Эвакуатор, – добавил местный сержант, – должен быть осмотрен и признан годным для эксплуатации.
– Это неправильно, – возразил Ахилл. – Я не обязан платить никакому механику. Я могу сесть за руль и уехать прямо сейчас.
– Я могу вас задержать.
– За что?
– Общественные беспорядки. Подозрение в краже автомобиля и так далее и тому подобное.
Ахилл снял комнату в оживленном отеле «Роял», но, желая скрыться с глаз людей, отправился на реку купаться в одиночестве. На берегу он нашел подходящий травянистый пятачок, чтобы раздеться. Ахилл снял рубашку, следом штаны и вошел в воду, дрожа в одном белье и посмеиваясь над собой. Бултыхнув ногами, Ахилл послал берегу рябь. Он понятия не имел, что это за река.
Холод с готовностью его принял. Огладил больную спину, нежно коснулся шеи, прошелся по плечам. Ноги пружинили на твердой грязи и переплетении корней камедных деревьев. По поверхности стелилась коричневая илистая взвесь. Сквозь кустарник на противоположном берегу пробирался кенгуру. После купания Ахилл планировал поужинать в местной закусочной «У Лаки».
Плеск коричневой воды, когда он загребал руками и ногами, ласкал слух. Ахилл направился к середине реки, в скопление движущихся обломков, которых не видел. Они поймали его, словно сеть, и затянули, задыхающегося, под воду.
В десяти километрах ниже по течению команды баржи по перевозу шерсти обнаружила голое тело Ахилла, запутавшееся в корнях дерева лилли-пилли.
4
После развода Лаки и Валия встречались несколько раз по разным поводам. Про встречу на похоронах Ахилла в 1965-м толком нечего было сказать, потому что они обменялись едва ли парой слов.
Служба проходила в греческой православной церкви Святого Константина. Лаки подошел к Валии, объяснить, что пытался помочь ее отцу. Валия выразила радость, что он попытался.
Уже много лет Лаки постоянно разговаривал с ней. Мысленно он консультировался с женой, получал от нее воображаемые наставления по поводу франшизы, советы, что надеть, оценки характера людей, с которыми встречался. Совсем недавно он пытался представить дом Валии. В его воображении зацвел сад с видом на водоем. Там был ребенок, который называл ее мамой.
На кладбище он сказал Валии, что она хорошо выглядит, но она не улыбнулась в ответ. За ее спиной стоял муж, с чьим существованием Лаки было сложно смириться. Его звали Роберт, и он предпочел бы забыть это имя, если бы сумел. А дочь Валии София? Ему показалось, или она
