В поисках Леонардо - Валерия Вербинина

– Какой ужас, – тихо проговорила маркиза. И беззвучно заплакала.

Хотя Кристиана Эрмелина держали трое мужчин – Ричардсон, дипломат и аккомпаниатор Шенье, – он тем не менее не прекращал отчаянных попыток вырваться и кричал:

– Это Леонар! Я уверен, что Леонар! Зачем вы помешали мне? Я же полностью разоблачил его! А теперь он может попытаться убить еще кого-нибудь!

Не выдержав, Феликс Армантель подскочил к шурину и как следует двинул его под дых. Кристиан обмяк на руках держащих его людей и закашлялся.

– Идиот! – заорал Феликс. – Ты хоть представляешь, что ты натворил?

Деламар быстрым шагом подошел к Нортену, возле которого суетились доктор и помогающая ему Амалия.

– Ну, что там? – спросил сыщик. – Я надеюсь, он не…

– Слава богу, пронесло, – ответил доктор с облегчением. – Ему повезло, что в последний момент донья Эстебания швырнула графин в этого одержимого. Рука у стрелявшего дрогнула, и пуля попала выше. – Он одобрительно улыбнулся старой компаньонке. – Хороший удар, дорогая! Считайте, что вы спасли ему жизнь.

– Это еще что, – возразила суровая компаньонка, несколько смягчаясь. – Однажды я отделала двух грабителей на улице, которые хотели отнять у меня корзину с овощами. Так – представляете? – полицейские даже хотели возбудить против меня дело – посчитали, что я слишком сурово с ними обошлась.

Дайкори искоса поглядел на нее и обратился к Ортеге:

– Скажите, доктор, вы ведь поставите его на ноги?

– Несомненно, сеньор, – отвечал маленький доктор.

Дайкори достал чековую книжку, велел оказавшемуся поблизости стюарду принести перо и стал что-то быстро черкать в ней. Меж тем Деламар склонился над Нортеном, которого перевязывал Ортега.

– Покажите вашу левую руку, пожалуйста, – мягко, но настойчиво попросил сыщик.

Нортен повернул голову, встретился глазами с Амалией и покраснел.

– Сэр… сэр… – умоляюще залепетал он. – Только не при дамах, прошу вас!

Не слушая его возражения, Деламар закатал рукав сорочки и поглядел на то, что находилось на руке ниже локтя. На лице сыщика изобразилось невольное уважение.

– Однако! – лишь промолвил он. После чего вернул рукав на место, поднялся и подошел к Кристиану, которого по-прежнему удерживали силой в другом углу салона.

– Ну, что? – возбужденно заговорил Кристиан. – Вы видели? Правда, это Леонар Тернон?

– Да, – вздохнул Деламар, – кое-что я видел.

После чего он наклонился к Кристиану и шепнул ему что-то на ухо. Эрмелин остолбенел.

– Но… но… – бормотал он. – Почему же он не…

– А вы сами стали бы показывать при всех такое художество? – прищурился Деламар. – Тем более что татуировка весьма… э-э… реалистичная.

– Какая татуировка? – немедленно загорелась любопытством маркиза. – Что за татуировка?

– Я думаю, это совершенно неважно, дорогая, – отвечал ее муж, пряча улыбку в усы.

– Так что человек, которого вы едва не убили, – спокойно закончил Деламар, – никак не может быть Леонаром Терноном. Вы обознались, месье Эрмелин. Он не тот, кто нам нужен.

Кристиан хлюпнул носом. Это казалось невероятным, но у всех присутствующих возникло впечатление, что он вот-вот расплачется. Донья Эстебания поглядела на него с омерзением и без всякого стеснения плюнула на пол возле него, таким образом выразив свое к нему отношение.

– Убийца! – заявила она.

– Просто ненормальный! – поддержал ее Ричардсон. – Напустился на беднягу, стал обвинять его черт знает в чем…

– И никому не известно, что ему взбредет в голову в следующий раз, – пропыхтела миссис Рейнольдс. – Вдруг он решит, что я его враг? Брр… – Ее даже передернуло от негодования.

– Да он попросту болван! – заметил миллионер. – Доктор, прошу вас… – Он протянул ему подписанный чек. – Это счет за лечение моего человека. – Нортен тихо застонал. – Сеньора…

– Донья Эстебания, – поправила его компаньонка.

– Да, конечно. – Дайкори протянул ей второй чек. – Прошу принять мое скромное подношение как знак искренней признательности. Вы удивительно ловко метнули графин в этого безумца. Если бы не вы, мой человек был бы уже трупом.

– Ну, что вы, сеньор… – пробормотала Эстебания. Она взяла чек, увидела проставленную в нем сумму и изменилась в лице.

Рудольф бросил на чек взгляд через ее плечо и подошел к Амалии.

– Если такую сумму он называет скромным подношением, то я мечтал бы увидеть нескромное, – заметил он. – Признаться, прежде я терпеть не мог старика, но теперь, кажется, начал его уважать. – Он покачал головой. – Однако и кремень же он, в самом деле!

В салон протиснулся второй помощник Марешаль. Он забросал сыщика вопросами, на которые тот дал обстоятельные ответы.

– Это уже переходит всякие границы! – заявил помощник. – Имело место покушение на убийство, в связи с чем мне придется принять меры. Оружие у вас? – Деламар кивнул. – Вот и прекрасно. Что же до вас, – обратился Марешаль к раздавленному Кристиану, – то отныне вы находитесь под арестом. Вы будете сидеть в своей каюте, и еду вам будут приносить туда. – Он сжал губы. – Лериш! Матиньоль! Уведите его и проследите, чтобы он не покидал каюту. Теперь вы за него отвечаете!

Матросы кивнули и удалились, уводя с собой Кристиана. Эрмелин шел, тяжело волоча ноги, как человек, раздавленный непосильным горем.

– И слава богу, – заявила сеньора Кристобаль. – Кстати, где мой шербет? Я ужасно проголодалась!

Из дневника Амалии Тамариной.

«27 ноября. Шестой день плавания был богат событиями. Во-первых, я поняла, кто такой Белоручка и под каким именем он находится на корабле. Во-вторых, сестра управляющего была найдена убитой. Вечером ее похоронили в пучине. В-третьих, Кристиан Эрмелин отличился: вообразил, что секретарь мистера Дайкори – Леонар Тернон, и выстрелил в него. По счастью, ему помешал графин, которым в незадачливого убийцу запустила одна расторопная особа женского пола (не я), и тот, в кого он стрелял, отделался ранением в плечо. Но, хотя я значительно продвинулась вперед, я по-прежнему не могу понять, где скрывается Леонар, и, самое главное, почему, несмотря на все усилия, его до сих пор не смогли обнаружить. А между тем время идет, и до конца путешествия остается всего четыре дня».

Глава двадцать третья,

в которой происходит весьма занимательное разоблачение

Когда на следующее утро Амалия вновь увидела Рудольфа, то первым ее вопросом было:

– Скажите, кузен, нынешней ночью больше никого не убили?

– Насколько мне известно, нет, – беззаботно ответил Рудольф, затягиваясь сигарой. – А что?

– Так… – задумчиво сказала Амалия. Поколебавшись, она задала следующий вопрос: – Деламару не удалось обнаружить ничего нового?

– Почти ничего, – отозвался Рудольф. – Впрочем, он осмотрел револьвер Кристиана и установил, что это не тот, который принадлежал адвокату. Потому что у Боваллона был американский револьвер, а у Кристиана оказался французский «галан».

– А почему его не нашли при обыске? – спросила Амалия.

– Потому что Эрмелин спрятал его в пианино, – отозвался Рудольф. – А на вопрос, зачем ему это понадобилось, он ответил, что просто испугался.

– Звучит правдоподобно, – заметила Амалия.

Рудольф внимательно поглядел на нее.

– Что у вас в руках, кузина?

Амалия смешалась.

– Это… это… Словом, я кое-что тут прикинула… – Она протянула листок Рудольфу, который быстро пробежал глазами следующие строки, написанные на французском языке:

Что мы знаем о Леонаре Терноне?

Мужчина тридцати трех лет, который воевал в Африке. Глаза (если верить надежному свидетелю) серые, иногда кажутся голубыми. Цвет волос темный, что можно не принимать в расчет, потому что его легко изменить. Особая примета – треугольник из родинок на левой руке, чуть ниже локтя.

Кроме того:

1. Он находится на корабле «Мечта».

2. Он задался целью отомстить семье Эрмелин.

3. Он имел возможность подложить яд в еду мадам Эрмелин и остаться незамеченным.

4. Он имел возможность пробраться ко мне в каюту и взять мой нож для разрезания страниц, которым позже убил адвоката Боваллона, и опять-таки остаться незамеченным.

5. Он хорошо знаком с оружием и знает, что при выстреле сквозь подушку почти не будет шума.

6. Он способен удушить женщину.

Рудольф вынул сигару изо рта и расплылся в улыбке.

– Кузина, не хотел бы вас разочаровывать, но полчаса назад ко мне приходил Деламар и показывал мне почти такой же списочек.

– Такая сообразительность делает ему честь, – тут же нашлась Амалия.

– Да ну? Строго между нами: я начинаю проникаться уважением к французской полиции.

– Не торопитесь с выводами, кузен, – осадила его Амалия. – Пока наш доблестный сыщик еще ничего не обнаружил. Я вообще склонна считать, что это дело ему не по зубам.