Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

Письмо я повесил на стену в своем кабинете, и сделал это зря. Люда, сразу обратила на него внимание и поинтересовалась, почему я повесил на стену именно это письмо. Ну, что я мог ей ответить? Не рассказывать же, что пройдет несколько лет и скромный исполнитель станет новым российским президентом.

Хорошо хоть, что при теперешнем опыте жены в менеджменте не пришлось ей объяснять, почему я не собираюсь помогать питерской мэрии, накормить голодных петербуржцев. Люда теперь быстрее меня соображала, когда на нас хотят заработать.

Брат тоже побывал у меня в кабинете, но скромная рамочка на стене его не заинтересовала. Гораздо больше его внимание привлек монитор компьютера, стоящий у меня на столе.

— Классная вещь, — с чувством высказался Павел. — Я давно мечтаю, что-нибудь эдакое прикупить. Тогда можно будет пишущую машинку выкинуть.

Я усмехнулся. Если бы только Паша считал, что компьютер это удачная замена пишущей машинки. Таких людей хватало и в Швеции. В этом мире только я знал, как быстро развитие компьютерной техники изменит мир. Именно поэтому у меня уже имелась локальная корпоративная сеть, свой сисадмин и пара программистов. К сожалению, на сегодняшний день, Интернета, как такового еще не существовало. Отдельные сети, не связанные друг с другом и государственное регулирование пока не давали ему свободы. Так, что оставалось только ждать и готовиться к его появлению. Но и без всемирной паутины я в любой момент мог вывести на экран черно-белого монитора любые, интересующие меня данные по работе своих предприятий.

Всегда приятно делать людям подарки, особенно, когда они этого не ждут.

— Зачем прикупать? Давай мы тебе подарим компьютер, — предложил я. — У меня дома лежит 386й компьютер не распакованный. Никак до него руки не доходят.

Пашка молча затряс бородой в знак согласия. По-моему он от радости даже слова не мог произнести. Глава 18

После отъезда брата в нашем доме снова наступила тишина. Ну, так, относительная. Наши девушки ухитрялись ссориться за вечер не по одному разу, поэтому приходилось их частенько мирить. В основном этим делом занимались Люда и Мишель, иногда и меня привлекали к этому мероприятию, как главного авторитета.

Но сегодня из их комнаты громких криков не доносилось, грустная Мишель чем-то занималась на кухне. Насколько я понял, Пашка все же ухитрился познакомиться с ней поближе. Так, что сейчас наша гувернантка ходила со скучным лицом.

Поужинав, я сказал, что хочу поработать, и отправился в свой кабинет. Десяток дискет я принес с собой с работы. К сожалению, из-за отсутствия сети приходилось забирать нужные документы с собой и после того, как ними поработаю, снова скидывать на дискеты и возвращать в офис. Но я надеялся, что в ближайшие пару лет первые провайдеры в Стокгольме все же появятся.

Включив компьютер, я в который раз взгрустнул, глядя на интерфейс операционки MS-DOS и посетовал на отсутствие браузера, хотя он вроде бы пока и не нужен. Загрузив все файлы с дискет, раскидал по папкам документы, после чего задумался с чего начать.

Однако, мысли постоянно возвращались к брату. Раздражала его бесшабашность. Вроде бы возраст подходит к сорока годам, должен бы понимать, что едет домой на нерастаможенной иномарке, багажник набит дефицитным шмутьем и продуктами, за которые сейчас могут запросто пришибить, а ему наплевать на мои предупреждения.

Ведь поедет балбес ночью по трассе, как пить дать, поедет. А там, на дороге несут ночной дозор ребята моего армейского кореша по учебке в Сертолово Юрки Слепнева. А таможня в Торфяновке ему регулярно подгоняет нужных клиентов, для шмона.

Ладно, все равно сделать ничего не могу, остаётся только ждать звонка. Хоть Горбачева и не люблю, но спасибо скажу, что могу теперь разговаривать с родственниками по телефону.

— Блин, столько лет прошло, а Сашкец все меня за ребенка держит, — думал Павел, выезжая из Хельсинки. Несмотря на то, что прибыл он в столицу Финляндии на пароме в девять утра, сейчас на часах было почти пять вечера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Когда еще доведется побывать в Финляндии, — думал младший Красовский, меняя в банке шведские кроны, сунутые ему родственниками, на финские марки. — Надо и здесь походить по магазинам, может, что-то годное куплю.

Но, как обычно потратил он деньги на всякую дребедень, и когда сообразил, что надо ехать, время уже перевалило далеко за полдень.

К пограничному переходу Павел подъехал уже в девятом часу. Машин на нем практически не было, только два автобуса с пьяными финнами возвращались из Петербурга. Без проблем, пройдя финскую таможню, Пашка надолго застрял на родной, российской. Все его барахло таможенники выкинули на землю и перебрали несколько раз. Только тут до Павла дошла вся предусмотрительность старшего брата, готовившего для него документы на машину. Таможне ни к чему придраться не удалось.

Вот только выехал он из Торфяновки в одиннадцатом часу вечера.

Ровно в двенадцать проехал Выборг и остановился неподалеку от поста ГАИ.

— Перекусив взятыми в дорогу пирожками и запив их кофе, Павел взбодрился, глянул на пустынное шоссе и храбро двинулся вперед.

— Чего там, всего сто сорок километров, за два часа я проеду, как нечего делать, а уж в Питере посплю до утра и двину дальше, — думал он, нажимая на газ.

Ехать по ночному шоссе было приятно, лишь иногда редкие встречные машины слепили фарами глаза. До города оставалось всего ничего, когда стоявшая на обочине машина моргнула ему фарами, Павел невольно снизил скорость, и увидел, как дорогу ему загораживает выехавший грузовик.

— Попал, — обреченно прошептал Павел и нажал на тормоз.

— Выходим гражданин, — скомандовал улыбающийся гаишник, вооруженный автоматом. — Будем проходить досмотр.

— Какой еще досмотр, — пробормотал Красовский. При виде милиционера он почувствовал себя немного уверенней. Но когда он вышел из машины, гаишник моментом скрылся в своем автомобиле, а к Павлу вразвалку подошли три парня в спортивных костюмах.

— Пацаны, вы ведь у Слепня в бригаде? — успел он спросить, прежде чем те сказали хоть слово.

Бандюганы переглянулись.

— А ты его откуда знаешь? — спросил один из них.

— Ну, я его не знаю, но мой брат с ним корешился, — промямлил Пашка.

— Погоняло то есть у твоего брата?

— Да, нет, не знаю, может, и было, они вместе во втором Сертолово служили, в одном отделении.

Парни снова переглянулись. Потом двое из них уселись в Пашкину машину, и один из них сказал.

— Садись за руль. Раз такое дело, сейчас поедем в Зеленогорск, Слепень, как раз там, в пансионате зависает, так, что если, борода, ты нам пургу гнал, мы сразу все вычислим.

— Ведь предупреждал же меня Сашка, чтобы не ехал ночью. Хорошо, хоть рассказал про этого Слепня. И откуда он только знает, что его армейский приятель заделался известным бандитом. В Швеции живет и знает, а я живу, вроде бы совсем недалеко и понятия не имею, кто тут хозяйничает, казанские, тамбовские или слепневские. — думал Павел, и послушно поворачивал туда, куда требовали его пассажиры.

Зеленогорск в котором он никогда не бывал, оказался небольшим городком, с пустынными улицами.

Зато в небольшом пансионате, расположенном на берегу моря, жизнь кипела ключом. Уже с улицы слышалась музыка, весёлые взвизги девушек и громкие мужские голоса.

— Боб, ты тут присмотри, а я Слепня позову, — сказал сидевший рядом с Павлом парень.

Минут через десять из здания вышел ничем не выдающийся, круглолицый мужчина, лет сорока и подойдя к машине, спросил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так кто ты такой будешь, обзовись, борода.

Пашка взял себя в руки, и, стараясь говорить не дрожащим голосом, сказал:

— Ну, если вы Юра Слепнев, то мой брат Александр Красовский с вами служил в Сертолово-2. в 1970 году.

— Ха! Паренек, выйди из машины! — повеселевшим голосом воскликнул мужчина.

Он окинул Павла внимательным взглядом и произнес.