Партизанские ночи - Станислав Валах

Захватить фабрику — дело нелегкое. Она была расположена рядом с охраняемой баншутцами железной дорогой. В нескольких сотнях метров от нее находилась огневая позиция зенитчиков. В самом Хелмеке много вооруженных немцев, а примерно в двух километрах от фабрики казармы Райхсарбайтсдинста. На место предполагаемой операции очень быстро могли прибыть отряды армии и полиции из близлежащих городов. Учитывая все это, нам приходилось действовать быстро и решительно, тщательно избегая встречи с немцами.

Операцию я назначил на воскресенье 10 декабря 1944 года. Мы выбрали воскресенье, потому что некоторые цеха фабрики по этим дням не работали, что в известной степени облегчало нашу задачу.

10 декабря в послеобеденные часы на той же самой поляне, где в мае мы дожидались выброски груза с воздуха, собралось 18 аловцев. Среди них были люди из лесного отряда, а также члены боевых групп из Либёнжа и Бычины.

В нашем распоряжении имелся один ручной пулемет, 2 автомата, карабины, пистолеты и гранаты. Мы вооружились также топорами и ломами для разбивания машин. Отряд был разбит на группы по 2—3 человека. «Рысек» и «Стжелец», работающие на фабрике, прекрасно знали, где находится охрана и цехи.

Около 18.00 мы двинулись в сторону фабрики. Вскоре перед нами выросли темные, угрюмые стены, слабо освещенные из-за боязни воздушного налета.

«Вицек» вместе с двумя аловцами перебрался через высокую ограду и ломом вырвал замок. Ворота распахнулись, и отряд ворвался на территорию фабрики. Нашим советским товарищам было поручено прикрывать нас во время операции и при отходе.

Беспрепятственно прошли мы ворота и группами, согласно плану, стали приближаться к строениям. Едва прошли мы первые здания, как стражник выкрикнул: «Хальт!» и выстрелил. В ответ посыпался град наших нуль. «Васька» короткими очередями бил из ручного пулемета по удиравшим стражникам. Одна из наших групп ворвалась в караульное помещение и проходную. И там завязалась перестрелка. Часть стражников была разоружена и заперта, остальные разбежались.

Еще в проходной мы уничтожили телефонные аппараты и сигнальную систему.

«Васька» побежал со своим ручным пулеметом на отведенную ему позицию. Он должен был расположиться на небольшом пригорке у входных ворот и огнем перекрыть подходы, если вдруг появится помощь охране. В темноте он попал в бассейн с водой, чуть подмерзший и припорошенный снегом. «Пильник» решил ему помочь и тоже выкупался. Однако, не обращая внимания на мороз, они побежали на свои места и продержались там, пока не был подан сигнал отходить.

Захват фабрики отнял у нас не более 5 минут. А потом только и началась настоящая работа, главным инструментом в которой были кувалды и топоры. Началось соревнование, кто больше нанесет ущерба. Мы искали наиболее уязвимые места, чтобы как можно быстрее вывести из строя точные механизмы. В некоторые просто стреляли из карабинов. В цехе, где находились легко воспламеняющиеся материалы — ацетон, бензин, смазочные масла, часть бочек продырявили, а «Зыгмунт» поджег ацетон. Вспыхнуло огромное желтоватое пламя. Через несколько минут бочки уже рвались с грохотом.

Это послужило сигналом к завершению операции. Трудно сказать, сколько времени мы были фактическими хозяевами фабрики. Я полагаю, около часа. После выполнения задания отдельные группы выбрались за фабричную ограду, прихватывая по пути пласты выделанной кожи. Покидая территорию, я оглянулся: фабрика горела. Зрелище это напомнило мне встречу чешского богача с бастующими рабочими «Бати» перед войной. Не желая идти навстречу их требованиям, он небрежно протянул им спичечную коробку в серебряной оправе и сказал: «Вот вам спички, подожгите эту конуру и не будем мучатся ни вы, ни я». Сейчас фабрика горела и без его согласия.

Снег затруднял наш отход, так как в нем оставались глубокие следы. А тут еще снег перестал идти, и распогодилось.

Лесами мы добрались до самого Хжанова, стараясь, чтобы следы затерялись на протоптанных дорожках или на дорогах.

Когда вечером после проведенной разведки «Беглый» связался с нами, мы узнали, что согласно кружащим по Хелмеку слухам операция была проведена силами крупного отряда партизан или даже регулярной Красной Армии. Рассказывали, что нападавшие были вооружены небольшими пушками и приехали на машинах. Все эти фантастические версии только дезориентировали оккупантов.

Наша разведка установила также, что погоня, организованная гестапо, жандармерией из Освенцима, Хжанова и Хелмека, а также артиллерийской частью, закончилась столкновением двух групп немцев. Гестаповцы, завидя в лесу своих же артиллеристов, приняли их за партизан и открыли огонь. Солдаты артиллерийской части ответили им тем же. Перестрелка продолжалась довольно долго.

На следующее утро у ворот фабрики «Батя» вместе с прочими рабочими оказались и те, кто ночью уничтожал ее. Часть из них назначили на разборку двух сгоревших фабричных цехов, а остальных отправили по домам. Производство было остановлено на много дней.

ЗНАМЕНА СВОБОДЫ

Во второй половине 1944 года мы усилили нашу агитационно-пропагандистскую деятельность. Многие члены ППР, несмотря на угрозы смертной казни, не только не сдали свои радиоприемники, но и различными способами приобретали новые. В определенные часы их добывали из укромных мест и внимательно слушали передачи из Москвы и Лондона, а позже и люблинскую радиостанцию. Известия тщательно записывали и перепечатывали на машинке или — что бывало чаще — переписывали от руки через копирку.

Распространение сводок на производствах не представляло особых трудностей. Их получали доверенные товарищи, а прочтя, передавали другим, а те — следующим. Часто сводки подбрасывали на рабочие места или совали в карманы спецодежды.

Знакомство с положением на фронтах, последними событиями в мире и на нашей польской земле давало прекрасную почву для дискуссий и обмена мнениями. В ходе подобных бесед мы завоевывали все новых людей, пополнявших ряды ППР и АЛ. Осенью 1944 года ППР и АЛ были самыми многочисленными организациями на территории IV округа. В каждом из девяти районов (Жарки, Либёнж, Хелмек, Мысляховице, Псары, Боленцин, Явожно, Хжанов, Бычина) было в среднем по нескольку десятков членов партии ППР и АЛ.

К общему числу организованных товарищей следует прибавить также в четыре, в пять раз превышающее число сочувствующих и сторонников ППР, которые неоднократно в тяжелые минуты с риском для жизни поддерживали нас своей помощью и по мере сил наносили ущерб оккупантам.

Наша борьба и пропагандистская работа дали свои результаты. Поэтому я не удивился, когда 30 марта 1945 года выяснилось, что партийная организация ППР Хжановского повята насчитывает 3000 членов, а еще через несколько месяцев возросла до 4000.