На крыльях удачи - Уолтер Уильямс

— Вы возбуждаете мое любопытство, Куусинен.

— Я бы предпочел не делать выводов до тех пор, пока не получу дополнительной информации. — Он снова окинул взглядом зал. — Проводить вас до номера?

— Это было бы приятно. Прошу вас, возьмите меня под руку.

— Всегда к вашим услугам, ваша милость.

Дрейк Майджстраль, по-прежнему одетый в костюм грабителя банков, сжал в объятиях маркизу Котани и поцеловал ее. Сердце его бешено колотилось, колени подгибались. Мысли отчаянно метались.

Майджстраль пытался подсчитать в уме, каковы его шансы быть убитым. Он знал, что Котани — отличный стрелок. Но маркиза убедила его в том, что муж всю ночь будет обрабатывать барона Сильверсайда, да и комнаты у них отдельные, так что возможность застигнуть любовников врасплох минимальная.

Правда, Майджстралю казалось, что какую-то кару он вполне заслужил. Разве часто удавалось кому-то совершить преступление века на столь престижном сборище и уйти безнаказанным? Но может быть, хотя бы на одну ночь он мог позволить себе все, чего хотел?

И он решил рискнуть.

И все-таки не страсть к маркизе заставляла сердце биться так часто — его не оставляла мысль о том, что он может оказаться под прицелом пистолета Котани.

Поцелуй прервался. Маркиза смотрела на Майджстраля сияющими глазами.

— Я позову для тебя робота, — сказала она и провела по его щеке тыльной стороной ладони. Нажав на кнопку сервисного пульта, она оглянулась через плечо. — Мой пират, — мурлыкнула она и удалилась в гардеробную. Дверь за ней закрылась. Из шкафа вылетел робот и расшнуровал камзол и брюки Майджстраля.

Майджстраль отпустил робота, сел на кровать и стащил сапоги.

— Фу Джордж, — сказал он, — думаю, тебе пора сматываться.

Из-под кровати послышалось раздраженное ворчание.

— И будь добр, положи на место все, что стащил. А то маркиза подумает, что это я взял.

— Проклятие, Майджстраль, — буркнул Фу Джордж, выкатываясь из-под кровати. — Ты мне будешь кое-что должен за это.

— Кое-что, согласен. Но не «Крылышко» — это тебе не «кое-что».

— Я что, просил у тебя это треклятое «Крылышко»?

Костюм-невидимка делал очертания фигуры Фу Джорджа расплывчатыми, а вот драгоценности маркизы Котани, перешедшие из его рук на место, в открытую шкатулку, были видны отчетливо. Майджстраль встал с кровати, чтобы открыть Фу Джорджу дверь. Фу Джордж обернулся.

— Собираешься тут на всю ночь остаться? — спросил он. — Не хотелось бы еще раз на тебя напороться.

— Больше ни в какие номера я вламываться нынче не собираюсь, если тебя это интересует.

И это было правдой, хотя, вероятно, Фу Джорджа больше устроил бы другой ответ.

— К твоим услугам.

— Благодарю, Фу Джордж. Ты очень мил. Надеюсь, хоть очки за стиль заработал.

— Слуга покорный. И спешащий.

Силуэт Фу Джорджа поднялся над полом и понесся по коридору.

Майджстраль закрыл дверь и вернулся в спальню как раз тогда, когда маркиза вышла из гардеробной. На ней был пеньюар из крылышек мотыльков. Серьги с темными камнями покачивались в ее ушах, касаясь шеи. Всегда унылые губы маркизы расплылись в улыбке.

— Тут кто-то был? — спросила она.

— Никого постороннего, — ответил Майджстраль и выбросил Фу Джорджа вместе с мужем графини из головы.

— Благодарю вас, Зут. Восхитительный был вечер — самый восхитительный с тех пор… — уши ее беспомощно затрепетали, — с тех пор, как я томлюсь на Зинзлипе.

Леди Досвидерн и Зут остановились у двери ее номера.

— Я тоже в восторге, моя госпожа. Ужасно жаль, что такой чудесный вечер должен закончиться.

Леди Досвидерн посмотрела на Зута горящими глазами:

— Не обязательно.

Сердце Зута зазвенело, словно гонг.

— О… — пробормотал он. — Вы так думаете?

— Да, я так думаю, — прошептала она и любовно прикусила зубами кончик его уха.

Восемь серебристых информационных сфер, выстроившись в идеальный круг, парили над кроватью Киоко Асперсон. Грегор поцеловал ее и стал одеваться.

— Ночная поверка, любовь моя, — объяснил он.

Киоко села.

— Я и не знала, что у Майджстраля на корабле такие строгие порядки.

— Прости. Ночь — время грабителей, и все такое. Я могу понадобиться боссу.

Грегор натянул штаны.

— Можешь зайти позже?

— Получится намного позже.

Киоко склонила голову набок.

— Я все утро буду у себя. Правда, слишком долго мне спать нельзя, поскольку барон Сильверсайд позволил мне взять интервью у главы службы безопасности… — Она рассмеялась, когда Грегор по-тигриному осклабился. — Интервью о том хаосе, который вы тут сотворили.

— А в какое время ты берешь у него интервью?

— Около полудня. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — с глубокомысленной ухмылкой ответил Грегор.

— Так я тебе и поверила! — хихикнула Киоко.

— Я ничего не говорил.

— Ну, мне-то можешь сказать.

— Да ничего такого. Просто хочу поглазеть, как этот тип будет отдуваться.

— Ну, если насчет «отдуваться»… — Киоко взяла с тумбочки линзу и накрыла ею глаз. Одна из информационных сфер отделилась от круга и повисла перед Грегором. — Скажите, мистер Норман, — спросила она официальным тоном, — что делает такой известный грабитель в полуголом виде в чужом номере?

Грегор, выпучившись, уставился на информационную сферу и притворно ахнул:

— Боюсь, я стал жертвой преступления, мисс Асперсон. Ужасного преступления.

— Вот как? — Киоко с интересом наклонилась к нему. — И что же это за преступление?

Грегор тоже склонился к ней — так близко, что они коснулись друг друга кончиками носов.

— Кто-то похитил мои чувства.

Киоко усмехнулась и поцеловала его.

— Спокойной ночи, бедная жертва чудовищного преступления.

— Спокойной ночи, воровка.

Грегор принялся обуваться.

Ночью Белую Комнату озаряло алое сияние Рассветной Звезды. Резкие, острые, как лезвия ножей, черные тени лежали на кроваво-красном ковре. Гигантский алмаз под потолком отвечал негромким эхом на доносившиеся издалека звуки.

А в лучах пурпурного света танцевали призраки. Их тени, почти невидимые, скользили по ковру, плясали по стенам, играли в догонялки с радужными отсветами, отбрасываемыми алмазом-колоссом.

За танцем призраков следили двое людей — с помощью микроскопических информационных сфер, паривших под самым потолком.

Глядя на призраков, на их умелый танец, следившие за ними улыбались.

Эдверт посмотрела на ладонь, где лежало сокровище, и рука ее задрожала — ей стало страшно. Она судорожно сжала пальцы. Стараясь двигаться бесшумно, она вышла из спальни Жемчужницы в гостиную их общего номера.