Эмигрант. Испанская война - Калинин Даниил Сергеевич

17 октября началась эвакуация из Хихона. А 18 тыс. астурийских солдат ушли в горы и многие месяцы продолжали партизанскую борьбу…

Астурия ещё не пала, когда основные силы республиканцев предприняли очередную попытку развить наступление на Сарагосу. У них появился новый козырь – 48 советских танков БТ-5 (быстрый танк). Эта машина была равна Т-26 по огневой мощи и бронированию, но значительно превосходила в скорости и маневренности. По своей классификации танки серии БТ были танками «прорыва», в то время как Т-26 оставались машиной поддержки пехоты.

Неудачливого Модесто сняли с командования и заменили на генерала Сехисмундо Касадо. Непонятно за какие заслуги этого человека поставили командовать столь крупным соединением на столь ответственном участке. Как командир 18-го корпуса под Брунете он проявил себя лишь в том, что, бившись в лоб обороны опорных пунктов, затормозил наступление. Модесто сняли, в общем-то, за тоже самое. Но если прежний командующий допустил просчёт и, неплохо начав, завяз с героической и самоотверженной обороной Кинто и Бельчите, то Касадо оказался великим самодуром и вредителем, а вполне возможно, что и предателем.

Сформированный из БТ-5 полк бросили в неподготовленную атаку на населённый пункт Фуэнтес-де-Эбро. Последний был отлично укреплён немецкими инженерами, гарнизон находился в постоянной боевой готовности. При этом Касадо в принципе отказался от разведки. Когда советские военные советники попытались узнать у него о наличии у противника противотанковой артиллерии (главного врага советских танков), Касадо просто отмахнулся. И очень любопытно, что франкисты стянули на этот участок всю свою противотанковую артиллерию, пехотные части. Как будто знали… Шут с ними, с пушками. Когда танки пойдут в бой, окажется, что с крутого плато, с которого начиналась атака, и которое ограничивалось глубоким обрывом, нужно ещё будет найти спуск. И вместо того, чтобы браво рвануть вперёд, советские боевые машины искали этот самый спуск. Уж разведку местности, по которой будет развиваться наступление, обязаны были провести…

Атаку столь мощного, по сути элитного подразделения, готовили 2 батареи трофейных трёхдюймовок с мизерным боезапасом, да 18 тихоходных штурмовиков. Такую артподготовку и авиационный налёт можно назвать совершёнными «для галочки». А можно назвать предупреждением – «готовьтесь, скоро атака». Картину чистого предательства дополняет тот факт, что на передовой, выдвигающиеся из тыла танки с пехотой на броне, обстреляли свои – они не знали о наступлении и предположили, что их обошёл противник! О том, что на броню посадили 15-ю интербригаду (англо-американо-канадскую), только что вышедшую из боёв и потерявшую половину своего состава, а также о том, что об атаке экипажи и «десант» предупредили только за 12 (!) часов, говорить уже излишне… Ну и конечно, резервов для развития наступления в случае успеха никто не подготовил.

Тем не менее, одна группа танкистов с десантом сумели прорваться в Фуэнтес-де-Эбро. В посёлке завязался жаркий бой. (К слову, это был один из немногих военных эпизодов, когда американцы шли в бой плечом к плечу с советскими воинами. Очень недурно проявили себя в ближнем бою канадцы). Нужен был лишь резерв. Но командир 21-ой бригады анархистов отказался поднимать своих людей в атаку. (Ну вот просто так взял, да отказался.) А батальон испанских Т-26 прибыл на поле боя после окончания сражения.

Одну из колонн Касадо бросил по дну бездействующего оросительного канала. Франкисты взорвали плотину, и навстречу танкам устремился огромный поток воды. БТ начали спешно разворачиваться и пытаться выбраться из канала. Всё это время с обоих берегов марокканцы забрасывали машины гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Экипажи спасла атака канадцев и англичан, отбросивших регуларес (что кстати говорит о высоких боевых качествах 15-ой интербригады).

А в Фуэнтес-де-Эбро продолжался бой. Танкисты и десантники сумели занять господствующую над населённым пунктом высоту. Марокканцы дрогнули и, если бы были введены резервы, «красные» гарантированно одержали бы победу. Но резервов у Касадо не было, а вот к франкистам они подошли. Потеряв 18 новых машин, республиканцы к концу дня (13 октября) отступили на исходные позиции…

Правда, 15 октября «красные» взяли «моральный» реванш в небе. Точнее на земле.

Одним словом, благодаря полученным от пленного итальянского лётчика данным, всего за один день была разработана дерзкая операция по уничтожению крупного авиационного отряда итальянцев (до 80 самолётов), расположившихся на аэродроме Гарапенильос. До этого налёты на аэродром предпринимались, но были отражены плотным зенитным огнём.

Разработчик операции Е. С. Птухин, предложил использовать для атаки не бомбардировщики (их бросили на Сарагосу отвлечь внимание), а истребители.

Сработал фактор внезапности, и крупный отряд И-15 и И-16 (до 60 машин) обрушился на аэродром; зенитчики просто не успели изготовиться. В итоге, в ходе массированной штурмовки было уничтожено 60 машин противника. Это был очень крупный успех, скрасивший отрицательный моральный эффект от очередной неудачи под Сарагоссой.

…1937 год заканчивался. Республиканцы сделали всё, что было в их силах. В сражениях за Мадрид, в долине Харама и под Гвадалахарой они смогли остановить противника. Но под Брунете и Сарагоссой они показали полную неспособность вести наступательные боевые действия. Их армию и правительство сотрясали политические дрязги, часто приводившие к поражениям в ходе сражений и потерям целых регионов. Руководство страны ещё как-то организовало армию, но не смогло организовать эффективной работы промышленных предприятий и сельского хозяйства в тылу. В итоге Республика в 1938 содрогнулась от голода.

А вот лидер националистов Франциско Франко сумел проявить себя и как неплохой военачальник, и как очень хитрый и тонкий политик, и как талантливый, умный правитель. На его территории цены и зарплаты были заморожены, чтобы не допустить инфляции, а налоги были перераспределены в пользу богатых слоёв населения. Когда же Гитлер решил, что может за оказанную помощь взять под контроль горнодобывающую промышленность Испании, Франко просто не подписал соответствующий документ.

…Республиканцы в начале 1938 году всё же попытались изменить ход войны. Была проведена успешная операция по захвату г. Тэруэль. «Акции» победителей резко возросли, но ответное контрнаступление франкистов низвело на нет все успехи «красных».

А начавшееся в марте масштабное наступление франкистов на том же самом (Арагонском) фронте в короткий срок добилось впечатляющих успехов. Были разбиты считавшиеся самыми боеспособными части республиканцев. Франкисты всего за 5 дней захватили весь Арагон и вышли в Каталонию. Последовало дальнейшее развитие наступления, закончившегося тем, что территории, подконтрольные «красным», были разрезаны на две части.

Уже никто не верил в победу Республики…

Однако, во время наступления на Валенсию, франкисты потерпели серьёзное поражение. Несмотря на господство авиации (её численность постоянно возрастала благодаря поставкам Германии и Италии, а помощь СССР сократилась до минимума) и артиллерии оборона, организованная генералом Леопольдо Менендесом, не была преодолена.

Республиканцы не преминули воспользоваться изменившейся обстановкой. В ночь с 24 на 25 июле они внезапно форсировали реку Эбро и нанесли тяжелейшее поражение противнику. Командование вновь доверили Хуану Модесто, и это дало соответствующий результат. Было захвачено более 100 орудий и 500 пулемётов, около 15 тыс. националистов было убито, ранено или попало в плен. Наибольшая глубина прорыва составила 40 км.

Но в 1938 году франкисты уже обладали воздушным господством. К месту сражения была переброшена большая часть авиации и крупные воинские резервы. И хотя республиканцы на этот раз сражались значительно более умело, чем под Брунете и Сарагосой, они не обладали тем техническим и людским превосходством, которое имели в предыдущих крупных наступлениях. Они не могли выйти даже на равенство с врагом, потому наступление к концу месяца было остановлено. Но жесточайшие позиционные бои продолжались ещё несколько месяцев, и только в середине ноября «красных» заставили отступить за Эбро.