Бакалавр (СИ) - Волошина Анна

— И, кстати, — продолжила Дитц, — деактивация «сфер Раскина» гипотетически могла быть предпринята именно с целью безопасной эвакуации, потому что русло ручья гипотетически простреливалось защищенными сферами комплексами. Так что — гипотетически — не за что.

Полковник прищурилась и медленно проговорила:

— Вот по этому поводу позвольте мне иметь свое собственное мнение, Светлана Конрадовна. Да уж, вы с Раскиным на редкость вовремя обратили внимание друг на друга. Я правильно понимаю, ваша встреча не была запланирована?

— Не была. Я… Наталия Андреевна, было бы глупо с моей стороны растолковывать вам особенности нашей службы. Тело — инструмент, а выбор — роскошь, которую можно позволить себе не всегда. Тем ценнее любая возможность выбора, — мимолетная улыбка подобравшемуся Альтшуллеру. — Я могла послать Бена Раскина ко всем чертям. И ни секунды не пожалела, что согласилась выпить — и не только — в его номере. Он был совершенно уникальным персонажем. Возможно, именно поэтому его смерть сильно меня задела. Такие люди должны жить и творить, а не погибать только потому, что кому-то помешал некий Сергей Стасилович. Что возвращает нас к тому, что если бы ликвидацию Ставиловича поручили мне, это был бы не камнепад.

Накрывшую салон тишину можно было резать ножом.

— Сергей Стасилович… — медленно, почти по буквам выговорила полковник Русанова. — Вы уверены?

— Уверена. Расследование было произведено самое тщательное из всех, на какие способна леди Катрина Галлахер. Конечно, хвастаться нехорошо, но спросите, что это значит, на Большом Шанхае.

Наталия Андреевна поднялась на ноги, махнула рукой — сидите, мол, — прошлась по салону. Снова уселась, чтобы её глаза были на одном уровне с глазами собеседницы. Мелочь, да. Однако, если тебе что-то надо от человека, который тебе ничем не обязан и подчиняется весьма условно, не стоит смотреть на него сверху вниз. Это попросту нерационально. Те самые, упомянутые уже Дитц (уела, стервочка!), «особенности службы». «Нашей» службы, ишь ты! И возразить-то нечего! А что, если?..

— Светлана Конрадовна, а может леди Катрина принять контракт, в рамках которого было бы выяснено, кому понадобилась смерть Стасиловича?

Мрина размышляла на более секунды.

— Принять — может. Выполнить — нет.

— Почему? — даже самой Русановой послышался в вопросе свист хлыста, но рыжая кошка не дрогнула.

— Не у кого выяснять. Агентство, выполнившее заказ, больше не существует, как и его позорящий профессию криворукий персонал. Будь целью операции Раскин — леди Катрина, можете не сомневаться, узнала бы, кто был заказчиком мероприятия прежде, чем разбираться с исполнителями, но… — она криво усмехнулась. — Также можете не сомневаться в том, что леди Катрина уже получила от своего руководства всё, что ей, по мнению руководства, причиталось за проявленную спешку и недальновидность.

Полковник Русанова пару секунд молча разглядывала свою визави, и всё же решила уточнить:

— Вы их… убили?

— Наталия Андреевна… — то ли промурлыкала, то ли прошипела Дитц. Широкая, насквозь фальшивая улыбка обнажила кончики клыков, зрачки сузились почти в нитку. — Думаю, мы обе знаем: убила — это когда поймали!

Разговор, следовало это признать, получился довольно интересный. Правда, времени на анализ сказанного и услышанного у Ланы было не так уж много. Сейчас они с Солджером почти бежали за полковником Русановой, бросившей после принятия какого-то сообщения: «Солдатов, Дитц! Совещание!» и устремившейся в свои апартаменты.

По крайней мере, решила Лана по прибытии на место, это должны были быть они: приёмная с лощёным франтом (а глаза-то какие цепкие!) и кучей дисплеев… кабинет, роскошный и утилитарный одновременно… не наболтала ли ты лишнего, подруга? Вроде, нет. Разве что по поводу судьбы убийц Раскина распространяться не стоило. С другой стороны, а чем тебе это повредит? Ну, узнает больше народу, чем знало вчера, и? Что знают трое — знает и свинья, а их, знающих, и раньше-то было больше трёх. И вообще, реклама — двигатель торговли! Но дальше лучше помалкивать.

И какое-то время ей действительно удавалось молчать: вопросы решались чисто технические. Правда, на секунду она позволила своим глазам загореться: в тот момент, когда полковник Русанова небрежно упомянула, с чьего корабля их подберёт очередной курьер. Если бы не позволила, это выглядело бы совсем уж нарочито, переигрывать тоже не надо.

Вербицкий! Тот самый! Эх, вот бы с кем пообщаться «тайнолову». Тут не то, что на магистерский диплом — на пару диссертаций за час непринуждённой беседы можно накопать… ага, держи карман шире! Где ты — а где самый зубастый из всех волков современной дипломатии… Этим мыслям она тоже позволила проявиться на почти невозмутимой физиономии, чем вызвала лёгкую понимающую улыбку полковника.

Сейчас речь шла об обеспечении их пребывания в Сиене, и Лане оставалось только слушать. Что-то крутилось у неё в голове, не давало покоя. Прикрыть тылы… что есть у русских там, на местности? Ну, помимо официальной миссии в Сенате? А что есть у неё?

Работать на Земле Лане Дитц не доводилось ни в качестве легионера, ни в качестве шанхайского консультанта. Она и была-то там всего один раз, когда отчитывалась перед сенатской комиссией по поводу событий на Шекспире. Привезли в закрытом транспорте и в «цезарио», так же и увезли. Лана даже не увидела знаменитых холмов Кьянти, на которых раскинулся не менее знаменитый комплекс Сената.

А теперь ей — им — предстояло действовать именно там. Изучить карту никакого труда не составляло, но вся многократно простреленная и прорубленная шкура лейтенанта Дитц напоминала: карта отличается от реальности. И самые подробные записи отличаются тоже. А времени на рекогносцировку нет. Совсем. Значит, им не помешал бы надёжный проводник или советчик из местных. Только где ж его взять? Такого, совершенно левого, чтобы никому и в голову не пришло связать его ни с Легионом, ни с русскими. Стоп. А что, если…

— У вас есть идеи, Светлана Конрадовна?

Ну да, чтобы Русанова — да не заметила!

— Пожалуй. Я правильно понимаю, мы нуждаемся в информационной поддержке, которую не можем запросить у дипломатов?

— Какую-то можем, — вклинился Солдатов. — Но за всеми работниками миссии следят довольно плотно, не местные, так конкуренты…

— И если кого-то из них заметят поблизости от нас или засекут пусть не содержание переговоров, но сам их факт, — перебила Лана, — секретность, от которой и так-то остались сущие ошмётки, полетит псу под хвост.

— Именно, — Наталия Андреевна привычно перехватила нить беседы. — Возможно, нам что-то может предложить шанхайский консультант?

Лана с сожалением покачала головой:

— У меня нет завязок среди местного криминалитета. А выходить на тамошних деятелей через посредника… если не останется ничего другого, попробуем и это, вот только время…

— Но ведь что-то вы придумали?

Полковник не спрашивала, она утверждала.

Рискнуть? Ладно, где наша не пропадала. Снявши голову, по волосам не плачут.

— Есть один человек, — теперь, когда Лана решилась, она говорила уверенно и быстро. — По моим сведениям, он находится сейчас на Земле и, на наше счастье, в Италии. Если моё командование санкционирует встречу, а он на неё согласится, можно попробовать обратиться за помощью к нему. Вот такой вариант точно никому и в голову не придёт, головой ручаюсь. Но… я в затруднительном положении, Наталия Андреевна. Это мой сугубо личный контакт…

— Зачем же тогда вам санкция командования?

Лана, деточка, тебя превосходят в классе. Причем настолько, что хоть поднимай руки и сдавайся. Во всяком случае, пока — превосходят. Ничего, мы ещё попрыгаем.

— Затем, что я не могу прийти к этому человеку с пустыми руками. Но ни у Светланы Дитц, ни у Катрины Галлахер просто не хватит ресурсов, чтобы заручиться его поддержкой.

— Настолько богат?

— Это вообще не про деньги. Хотя и богат тоже.

— А ресурсов Империи хватит?