Темный страж - Кристин Фихан

Вампир отлетел подальше от Люциана, в то время как ветки деревьев и камешки просвистели по воздуху, целясь в него. Люциан заскользил по траве, переходя от полной неподвижности к движению с невероятно скоростью. Джексон охватило чувство, что она наблюдает за безжалостным хищником, машиной, созданной для убийства, дикой рысью с рельефными мускулами, предназначенными для поимки жертвы. Но каким бы быстрым не был вампир, расшвыривающий со своего пути препятствия, Люциан был быстрее. Мусор ни разу не коснулся его, отклоняясь от легчайшего прикосновения его сознания, когда он почти догнал немертвого.

Поняв, что ему не сбежать, вампир повернул голову и уставился прямо на Джексон: с ненавистью в глазах, с хитростью и злорадством на лице. Стекло раздвижной двери начало выгибаться внутрь, по направлению к ней, как раз в тот момент, когда Люциан проник рукой в грудь создания и достал пульсирующее сердце. Джексон отпрыгнула назад, подальше от двери, но продолжала наблюдать за разыгравшейся внизу драмой.

Люциан отбросил сердце подальше от извивающегося тела и поднял взор к небу. И сразу же над его головой собрались тучи, повинуясь его призыву. Пораженная, Джексон наблюдала, как он создает бурю. От тучи к туче, как на ярком дисплее, электрической дугой пронеслась молния. Он раскрыл руку, которой извлекал сердце, и с неба, прямо ему на ладонь, упал огненный шар. Какое-то время оранжевое пламя танцевало на его коже, отражая черноту его глаз, затем он бросил шар прямо на сердце и взмахнул рукой, распространяя пламя.

Ядовитый черный дым поднялся к небу. В нем она смогла увидеть картины смерти и темноты, жестокости, безобразных чудовищ, шипящих и что-то кричащих небесам. Они медленно растворились в дыме, и ветер унес их прочь. Огонь танцевал на земле, перепрыгнув с одного тела на другое, сжигая оба существа на все времена, уничтожая все следы их существования, словно их и не было вовсе.

Джексон видела, как выпрямилось стекло, когда дождь начал стучать по окнам дома, а снаружи Люциан поднял голову и взглянул на нее. Ее сердце смущенно застучало. И незамедлительно она поняла, что барьер, удерживающий ее в доме, был убран. Она положила оружие и бинокль на верхнюю ступеньку и торопливо сбежала вниз по винтовой лестнице на первый этаж.

Люциан пугал ее — сила, которой он обладал, тот факт, что он с такой легкостью может уничтожить жизнь, что он может приказывать небесам, что он может удерживать в своей руке огонь и не обжечься при этом. И, тем не менее, она хотела дотронуться до него, — нет, ей было необходимо дотронуться до него, — узнать, что он не получил ни единой царапины.

Люциан прошел прямо в дом, высокий, властный и опасный сверх ее воображения. Его лицо ничего не выражало, было спокойным — как всегда полнейший контроль. Но что-то в том, как он двигался, выдало его, заставило пошатнуть ее желание сломя голову броситься к нему. В результате она осталась дожидаться его в гостиной. Люциан продолжал двигаться быстро, не останавливаясь ни на секунду и пересекая комнату подобно воде, только его глаза жили чем-то, с чем она никогда раньше не встречалась.

— Люциан, — ее рука в защитном жесте поднялась к горлу.

Он ничего не ответил, только схватил ее хрупкое запястье своей железной хваткой и направился вниз, в холл, ведя ее в свое логово. Когда они пришли туда, он взмахнул рукой, и в каменном камине ожил огонь. Люциан развернулся одним движением, и его пальцы сжали ее за горло. Он подошел к ней, прижав к стене, поймав в ловушку своим высоким тяжелым телом.

Сердце Джексон пропустило удар, она могла только взирать на него широко раскрытыми глазами. Он внезапно стал походить на опасного хищника, которым, в сущности, и был.

— Ты больше никогда не будешь игнорировать меня, и подвергать себя опасности, — его голос был таким тихим, что она едва могла расслышать слова, хотя стальной приказ в них распознала. Его черные глаза прошлись по ее лицу, задумчиво, собственнически, мерцая чем-то неизвестным, от чего ее сердце забилось в страхе. Неожиданно он прикоснулся своим ртом к ее, и ее сердце почти остановилось.

Сама земля качнулась под ее ногами. Она чувствовала невероятную силу в пальцах, сомкнувшихся вокруг ее горла, чувствовала безжалостную агрессию его тела, и знала о его внезапном решении. Ей следовало бы остановить его — она должна была остановить его — но его тело было горячим и напряженным от желания, а его голод затопил, подавил ее. Она тут же оказалась охвачена огнем, с его губами, прижимающимися к ее, и с его рукой, грозящейся выдавить из нее жизнь в наказание за ее желание защитить его. Не способная четко мыслить, она издала тихий звук протеста, в то время как ее тело расслаблено прислонилось к его.

— Послушай меня, любимая, — он обхватил ее лицо своими большими руками, прислоняясь своим лбом к ее, — ты еще не любишь меня, я это знаю. Но ты сильная женщина, и даже увидев моего монстра, твоя первая мысль была о моем здоровье. Я пугаю тебя только потому, что ты еще не совсем постигла, что я такое. Ты — моя жизнь, единственная причина моего существования. Мое сердце и душа, воздух, которым я дышу. Я прожил, не испытывая радости, почти две тысячи лет, но за то короткое время, что мы провели вместе, ты сделала каждую ту темную, бесконечную минуту стоящей этого. Сейчас тебе не дано понять всю глубину моих чувств к тебе, я понимаю это, но пообещай, что попытаешься. Ты принадлежишь мне. Я в этом абсолютно, без тени сомнения уверен. И с течением времени мои чувства будут становиться только сильнее.

Его пальцы прошлись по так любимому им лицу, дотронулись до волос и запутались в шелковистых прядях.

— Я нуждаюсь в тебе всецело, Джексон, и на все времена. Мне необходимо, чтобы ты была в безопасности и под защитой, и чтобы я не просыпался с ощущением, что ты рискуешь своей жизнью. А ты будешь делать это, снова и снова. Это не вызов, это заложено в твоей натуре — защищать остальных. И когда я говорю, что нуждаюсь в тебе всецело, ты должна знать, что я отчаянно нуждаюсь в твоем теле.

Страх стоял в ее глазах, в предательском биении её сердца.

— Я никогда ни с кем не была, Люциан, а ты такой подавляющий, — она прикусила нижнюю губу, не желая уходить от него, мечтая остаться и утолить страшный голод, застывший в его глазах, в его теле. До этого она хотела увидеть его хоть немного потерявшим контроль, но теперь знала, к чему это приведет. Люциан собирается овладеть ею. Она желала его, но и побаивалась той темной силы, которая была внутри него. Он казался таким спокойным, но пламя, тлеющее под поверхностью, было темным и смертельным. Она чувствовала это, знала, что выпустила на волю что-то могущественное, что не могла остановить.