Ганнибал. Враг Рима - Бен Кейн

Но, к их удивлению, Агесандр не подошел ближе. На его лице мелькнула еле заметная улыбка, и он исчез там же, откуда и появился.

Ганнон и Аврелия снова повернулись друг к другу, но с кухни вышли Элира и еще один домовый раб. Краткое волшебное мгновение закончилось.

— Пойду поговорю с Квинтом, — ободряюще сказала Аврелия. — Что бы ни случилось, ты должен хранить нашу дружбу. Как и мы.

Страстно желая, чтобы все было по-старому, пока он не покинет виллу, Ганнон кивнул:

— Благодарю тебя.

К сожалению, в тот день Аврелии не удалось уговорить брата. Как она объяснила позже, Квинт отправился в Капую, не сказав никому ни слова, кроме кривоногого раба, работавшего на конюшне. Прошел день, настала ночь, и стало очевидно, что он не вернется. Ганнон даже не знал, злиться ему или беспокоиться.

— Не волнуйся, — сказала Аврелия перед тем, как уйти спать. — Квинт иногда так делает, когда ему нужно время, чтобы поразмыслить. Уезжает к Гаю, а через пару дней возвращается.

Тут уж Ганнон ничего не мог поделать. Он улегся на свой матрас и принялся мечтать о побеге. Сон не шел к нему.

Глава 11

ТРУДНЫЙ ПЕРЕХОД

После падения Сагунта Бостар каждое утро посещал раненых воинов, разговаривая с теми, кто был в сознании, проводя рукой по лицу тем, кто спал, и тем, кому уже не было суждено проснуться. В большой палатке находились более тридцати воинов, половина из которых уже, наверное, никогда не пойдет в бой. Несмотря на их ужасные раны, Бостар уже начал понимать, что надо быть благодарным судьбе. Учитывая все обстоятельства, потери были небольшими. А вот сагунтийцев погибло намного больше, когда войско Ганнибала ворвалось в город, завывая, как стая диких волков. Весь день воздух Сагунта был наполнен криками. Мужчин. Женщин. Детей. Зажмурившись, Бостар попытался выбросить из головы воспоминания об этом, но так и не смог. Резать безоружных горожан и насиловать беззащитных женщин — это не тот бой, не та война, в которой он хотел участвовать. Он не пытался остановить своих воинов — ведь сам Ганнибал пообещал, что отдаст город им на разграбление, — но сам не принимал в этом участия, как и его отец. Малху военачальник поручил организовать охрану сундуков с золотом и серебром, найденных во внутренней крепости. Бостар вздохнул. А вот Сафон был в первых рядах.

Спустя мгновение он едва не подпрыгнул, когда его плеча коснулась рука Малха.

— Хорошо, что пришел проведать их с самого утра, — произнес отец, показывая на укрытых одеялами изувеченных воинов.

— Это моя работа, — скромно ответил Бостар, зная, что отец уже проведал своих раненых.

— Точно, — торжественно глядя на него, согласился Малх. — Но, думаю, у Ганнибала для нас есть еще одна. Для нас троих.

— Какая? — спросил Бостар. Сердце едва не выскочило у него из груди.

— Нас всех вызывают в палатку командующего. Зачем — мне не сказали.

— А Сафон знает? — спросил Бостар, чувствуя радостное возбуждение.

— Нет. Думаю, это тебе следует ему сказать.

— Правда? — переспросил Бостар, стараясь говорить непринужденно. — Как пожелаешь.

Малх понимающе глянул на него.

— Неужели ты думаешь, что я не заметил, как вы двое друг с другом общаетесь в последнее время?

— Ничего особенного, — солгал Бостар.

— Тогда почему ты отводишь взгляд? — требовательно спросил Малх. — Все из-за Ганнона, так ведь?

— С этого все началось, — ответил Бостар. Принялся объяснять, но отец прервал его.

— Вас теперь только двое… — печально произнес он. — А жизнь коротка. Разрешите ваши споры, пока кому-нибудь из вас не останется лишь сожалеть, что извиняться теперь уже поздно.

— Ты прав, — твердо сказал Бостар. — Сделаю все, что смогу.

— Как и всегда, — с гордостью произнес Малх.

Сердце Бостара кольнула печаль. «Сделал ли я все что мог», — отпустив Ганнона, подумал он.

— Жду вас обоих через полчаса у палатки Ганнибала, — приказал Малх, уходя.

Приказав оруженосцу отполировать его доспех, Бостар прямиком отправился к палатке Сафона. Времени, чтобы приготовиться, немного, не говоря уже о том, чтобы помириться. Но если отец приказал, то он попытается.

Распознав ряд палаток фаланги Сафона по штандартам, Бостар быстро нашел самую большую, которая, как и его палатка, стояла на правом фланге копейщиков. Полог был закрыт, что означало, что брат либо еще спит, либо уже занят делами. Учитывая привычки Сафона, сложившиеся в последнее время, Бостар предположил первое.

— Сафон? — окликнул он.

Ответа не последовало.

Бостар снова позвал, громче.

Ничего.

Сделал шаг назад.

— Наверное, он обходит своих воинов, — с удивлением сказал он сам себе.

— Кто там? — послышался раздраженный голос.

— Нет конечно же, — пробормотал Бостар, возвращаясь к палатке. Развязал ремешок, стягивающий полог. — Сафон! Это я.

Спустя мгновение он откинул кожаное полотнище. Солнце хлынуло внутрь, и Бостар прикрыл нос ладонью. Внутри висел ужасный запах — смесь застарелого пота и пролитого вина. Перешагнув через порог, он пробрался между раскиданных по полу предметов одежды и снаряжения. С изумлением понял, что все грязное. Чистыми были лишь копье, щит и меч Сафона, стоящие у деревянной стойки. Бостар остановился у постели брата, груды белья и звериных шкур. Из глубины их на него глядели затуманенные глаза Сафона.

— Доброе утро, — произнес Бостар, стараясь не обращать внимания на запах. «Проклятие, даже не моется», — с отвращением подумал он.

— Чем обязан такой радости? — едко спросил Сафон.

— Нас вызывают на собрание у Ганнибала.

— Командующий сказал это тебе за завтраком? — спросил Сафон. Его губы вытянулись наподобие злобной улыбки.

Бостар вздохнул.

— Как бы ты там ни думал, я спас Ганнибалу жизнь не затем, чтобы быть у него в любимчиках, и не затем, чтобы ты завидовал. Сам знаешь, я не такой.

Он с радостью увидел, как Сафон отвел взгляд. Подождал, но ответа не было.

— Отец меня послал, — настойчиво продолжил Бостар. — Нам надо быть там менее чем через полчаса.

Сафон наконец-то сел и вздрогнул.

— Боги, как болит голова… А во рту такой вкус, будто там кто-то сдох.

— Слишком много выпил вчера? — спросил Бостар, пнув ногой пустую амфору.

Сафон грубо улыбнулся.

— И половины не выпил! Мои воины вломились в дом виноторговца, когда пал город. С тех пор он под нашей охраной. Видел бы ты, что там… Выдержанные вина со всего Средиземноморья! — Брат хищно оскалился. — Жаль, что три его дочери не выжили… И повеселились же мы с ними, скажу я тебе!

Бостару очень хотелось с размаху ударить Сафона по лицу, но вместо этого он протянул ему руку.

— Подымайся. Нам не стоит опаздывать. Отец думает, что у Ганнибала для нас особое дело.

Сафон мгновение глядел на протянутую руку Бостара прежде, чем принять ее. Слегка покачиваясь, встал и огляделся на окружавший его хаос.

— Думаю, мне надо начистить шлем и нагрудник. Я же не могу появиться перед Ганнибалом в грязном доспехе, так?

— А оруженосцу ты не можешь приказать?

— Нет, — скорчив мину, ответил Сафон. — Он слег от поноса.

Бостар нахмурился. Сафон был не в состоянии умыться, почистить форму и вовремя прибыть к командующему. Отчасти ему хотелось оставить брату самому все расхлебывать. Это то, чего он заслуживает, подумал Бостар. Но, с другой стороны, он понимал, что их вражда продолжается слишком долго. И ему пришла в голову идея. Его собственный оруженосец уже должен был закончить чистку его формы. У него все должно получиться быстро.

— Иди, окуни голову в бочку с водой. А я почищу твой шлем и нагрудник.

Сафон приподнял брови.

— Как любезно с твоей стороны, — пробормотал он.

— Только не думай, что я буду делать это ежедневно, — предупредил Бостар и толкнул Сафона к выходу. — Давай, пошевеливайся. Нам нельзя опаздывать. По всей видимости, Ганнибал приготовил для нас нечто особенное.

Сафон наконец-то смог сосредоточиться.

— Точно, — ответил он и остановился у выхода из палатки.

Бостар, который уже принялся начищать грязный нагрудник Сафона, оторвался от работы.

— Что?

— Благодарю тебя, — мягко сказал Сафон.

— Ничего особенного, — кивнув, ответил Бостар.

Их настроение немного улучшилось, и впервые за несколько месяцев они улыбнулись друг другу.

Бостар и Сафон встретили отца у шатра Ганнибала. Малх оглядел их сверкающие доспехи и одобрительно кивнул.

— В чем там дело, отец? — спросил Сафон.

— Пойдем, и узнаешь, — ответил Малх и повел их ко входу, где стояли в два ряда две дюжины скутариев. — Командующий ждет нас.

Узнав Малха, командир скутариев отдал честь.

— Следуйте за мной, господа, — произнес он.