Богиня на цепи (СИ) - Рудианова Анна

– Мне помощь нужна! Мы с Феосом договорились. И подписали мирное соглашение.

Рибелиус помахал окровавленной бумажкой в воздухе. Той самой, кулаком с которой он бил Марция, пока зубов у великого паладина не осталось.

– Что застыли?! Сейчас от Великого Рыцаря останутся только великие сказания в великих летописях. – И Феос позволил тьме спалить веревки, связывающие пленника.

– Не прощу тебя! Никогда. Слишком далеко зашел в унижениях… – Шепнул Великий Палладин и отключился. У него была большая потеря крови и непереносимость пространственных пентаграмм. А еще он сильно вонял.

Рибелиус изволил улыбнуться.

– В следующий раз подготовься тщательней.

Из толпы рыцарей выступили трое, подхватили паладина на руки и уволокли. За ними в сторону границы потекли нестройные потоки отступающих рыцарей.

– Как вы так быстро успели вернуться? – Прошептал на ухо Властелину первый помощник.

– Кровью Марция очень удобно рисовать пентаграммы. – Ответил тот, отбирая к него штаны. – Жаль только нас опять отнесло в сторону.

А еще всех троих полоскало минут двадцать после перемещения. Потому что рисовал Феос быстро, но криво. А паладин немного сопротивлялся.

Дита не сможет на еду смотреть минимум дня два. А почему с ними лошадь телепортнулась, это уже совсем загадка. С подобными вопросами – к богине. Это из-за нее магия пляшет, как вздумается.

А так эффектно было бы, появись они среди поля, во время битвы!

– Ты все равно, умрешь! – Раздался крик Лод Роака. – В Атаку!

Умбрийцы ощетинились мечами. Драконы выпустили струю огня по Феосу и диким племенам. Прикрывшись куполом, Рибелиус оскалился. Его глаза предвкушающе сузились.

– Гидеон, отведи всех в безопасное место. С этим выскочкой я справлюсь сам.

– Но…– первый помощник повязал камзол на бедра, чтобы прикрыть голые коленки.

– И ее тоже… – Рибелиус отстегнул браслет с левой руки.

– Ты мог снять его?! – Возмутилась девушка, перехватив всю цепь в свои объятия. Её тут же сложило пополам и несколько раз вырвало. Обе армии заметили, что она обнажена.

– Ты тоже могла, – он самодовольно усмехнулся, стер грязь с её лица и быстро поцеловал в губы. Красноречиво сплюнул. – Далеко не уходи. Мне понадобятся сила после боя.

– Нельзя одному пытаться уложить всю армию противника. – Сердито сказала Дита. Во рту разлагалось кислотное болото. Так же, как на душе.

Это ее властелин. Какое право он имеет рисковать своей жизнью из-за каких-то людей?! Вечно его всемогущей заднице на месте не сидится!

– Гидеон, отбрось наш приграничный сброд сторону. Ждет их суровая зачистка. Главнокомандующего взять живым. Будет восстанавливать свое имя путем потери чести. – Маг перехватил топор с красной лентой, подкинул над головой и заорал, обращаясь к армии диких племен:

– Валите отсюда!!! Я, Феос Рибелиус, дозволяю вам сбежать, сверкая пятками. С гостями я справлюсь сам.

Дита стиснула цепь крепче, подавляя желание долбануть ей правителя Этрурии. Самонадеянный, бесстрашный мазохист! С ним, само собой, ничего не случится. Но, хром его разорви на атомы, она же волнуется!

– Мы пойдем за вами до конца! – Хором ответили гоблины и кентавры.

Рибелиус сплюнул, Умбрийцы уже подбежали к первым рядам и успешно косили их длинными мечами. Горцы, все-таки, были отличными воинами. Закаленными морозами и горной суровостью. А у кентавров с троллями из оружия: вилы, топоры да луки, которыми можно зайца разве что подстрелить.

– Только мешать будете. – Пробурчал Всемогущий маг. Взмахнул руками и … закрыл тьмой все поле западнее своих сторонников. Войско Умбрии осталось без кислорода. Драконы, успевшие улететь в сторону ополчения, заревели, сжигая гоблинов и орков. Но остальные нападающие корчились в темной завесе, метались во мраке. Искали выход и воздух. А находили смерть. Тьма – это полное отрицание. И воздуха в том числе.

Вынырнувший из облака мрака, Лод Роук схватил Рибелиуса за горло и поднял в воздух. Противник даже не сопротивлялся. Судя по вспышкам, горные маги разгоняли тьму властелина. Но их было слишком мало, и не все владели воздухом. А огонь быстро гас без кислорода. Они были не опасны. Единственный, кто смог бы переломить ход игры – архимаг Роук своими же руками тащил за собой свою скорую смерть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рибелиус приготовился, магии осталось не так уж много. Но вполне достаточно, чтобы поджечь чей-то непоседливый хвост.

Гидеон выдохнул. Его накрыло непозволительным спокойствием. За ним Феос. Значит, они уже победили. Но растекаться, все же не стоит, он отдал приказ рубить всех, кто выйдет из завесы магии. Ополчение окружило воинов Умбрии и убивала любого, пытавшегося спастись. И чужих и своих. Урок для всех, рискнувших пойти против Этрурии и её властелина.

***

Полет затягивался. Видимо, надеясь, что он просто разобьется, Лод Роак швырнул Рибелиуса на землю. Какая наивность. Несколько ударов стихиями. Обмен лезвиями льда, пружинами смерчей. Но все атаки разбивались о щиты властелина Этрурии. Великий Феос был сильнее и прекрасно знал это. Он был сильнее всех в этом мире.

Горец оскалился, он припрятал козырь в рукаве.

Дракон появился по первому зову. Из двенадцати, что сжигали немощных ополченцев, один согласился принести себя в жертву. Красный с поврежденным крылом, столь же целеустремленный, как и его маг. И видевший очень много. Им нужна была Этрурия и ее магия. Вся, целиком. Эта страна должна была стать их новым гнездом. Домом, где не будет места гибели подрастающему поколению. Они умирали от нехватки сил, высохших потоков поднебесья и борьбы за каждый глоток магии.

Дракон открыл пасть и проглотил магию ЛоД Роука. Упал на темного властелина. Придавил своим телом и разорвался ослепительной вспышкой. Рибелиуса с ног до головы залило густой кровью вперемешку с внутренностями рептилии.

Властелин, стряхнул с себя кусок позвоночника, откинул окровавленные пряди за спину, протер глаза. А Роук уже испарил кровь с тела противника, заставляя вдохнуть наркотические пары. Лучшее, что может быть в этом мире. И несет сногсшибательное наслаждение. Упоение и экстаз.

Создав вокруг головы сферу с чистым кислородом, маг Умбрии накинулся на противника. Рибелиус отбивался, фильтруя кислород. Но с каждой секундой движения его становились медленнее, плавнее. Взгляд расфокусировался. Он пропустил несколько ударов. Лод Роук стегнул его огненной плетью по ногам, Феос отпрыгнул. Но скорее неохотно. Его совсем недавно рвало, он чуть не убил сына и сейчас омерзительно вонял. Жажда окунуться в прохладную воду неожиданно вытеснила всё остальное. И безумный архимаг, скачущий вокруг, вызывал лишь досаду.

Досада впечатала противника в землю несколькими каменными глыбами, одновременно создавая ледяной клинок в левой руке, и целилась в сердце. Но Рибелиус собрал мозги в кулак, извернулся в последний момент и насадил ЛоД Роука на его же оружие. Которое, впрочем, тут же растаяло. Кровь хлынула ручьем.

– Я даже в таком состоянии в тысячу раз сильнее. – Усмехнулся Рибелиус, сглатывая слюну. Эйфория от наркотика была сильнее, чем от влияния Афродиты. Но очень похожа на нее. Будто резерв ему восстанавливают несколько богинь сразу. – На что ты надеялся?!

ЛоД Роук лежал на земле, безуспешно собирая кишки на животе. С головы его слетел купол, зрачки наполнились черной дымкой. Знак, что маг близок к полному опустошению. Такое случалось, если полностью исчерпать себя. Когда глаза станут черными – маг сойдет с ума. Рибелиус широко улыбнулся. Расстегнул куртку на противнике, разорвал рубашку. Провел пальцем по ране.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Добивай уже. Хватить меня трогать. – ЛоД Роук стер слюну с губ.

– Может быть, я всю жизнь об этом мечтал? – Рибелиус слизнул кровь с руки. Взял с пояса последнюю склянку и вылил на грудь противнику.

Быстро же он выдохся. Даже Марций сильнее Дракона. Намного. Или это зависит от искусства использования резерва? Гидеон предпочитает огонь. Это его родная стихия, забирает меньше энергии и подчиняется, как мысль, обросшая плотью. Роук же лепил всё подряд, несмотря на продуманную тактику. Не учел он только того, что Рибелиус – владеет тьмой, текущей по его венам. За столько лет пламя души угасло, но угли стали гораздо опаснее открытого огня.