Верю, судьба! - Екатерина Белецкая

- Я видел, - медленно начал он. - На самом деле видел. Им совсем не страшно было идти туда, вниз, они шли спокойно, как мы переходим на другую сторону улицы. Они были заняты, деловиты, каждый думал о своем, но они все знали, знали что-то такое, понимаешь? Нам всем не дано это понимать! Никому! А я вдруг понял.

Он глубоко вздохнул, тряхнул головой.

- Они знали, что они свободны, - продолжил Атис спустя минуту. - В душе знали, понимаешь? Да, они работали, жили, кто-то лучше, кто-то хуже, но при этом, Касси, пойми, их никто не продавал в детстве, и никто не убивал в старости. Это место, - он обвел взглядом площадь, - помнит о них. Ох, не зря нам нужно опускаться туда, чует мое сердце, нам многое придется понимать заново.

- А мне страшно спускаться, - призналась Касси. - Ты что-то не то увидел, Атис. Я тоже слыхала, что было когда-то такое метро, но человек не создан, чтобы жить под землей, неприятно это. Мне и смотреть-то жутко, а ведь там, внизу, представляешь - уже много веков сплошная темнота, и ни лучика света. И земля над головой. А если обрушится, задавит? Подземелья на много-много километров, ни одной живой души. Только крысы, наверное.

Она замерла, глядя на полуразрушенное здание. На плечи и волосы медленно ложился снег, собирался на волосах диковинной, чуть мерцающей шапкой, оседал в лепестках "хризантем". В детстве Касси любила валяться в снегу, но холод всегда не давал насладиться этим в полной мере, а теперь можно было лежать, словно под легким одеялом из тончайшего пуха, и если не шевелиться - скоро совсем занесет снегом, накроет с головой. Так хорошо… Кто-нибудь пройдет рядом, и ничего не заметит. Так нет же, нужно лезть в жуткую темноту подземелья.

- Там было написано, что "крысы, бродяги и лялямбы", - вспомнил Атис. - Про крыс и бродяг мне понятно, но вот про лялямбу впервые слышу.

Ему, признаться, тоже не хотелось в подземелье. Страшно. Что там, внизу?

Касси вздохнула, стряхнула нападавший снег. Хочешь, не хочешь, а деваться некуда - это было ясно.

- Ладно, - сказала она. - Давай, что ли, карту попробуем посмотреть.

Их окружала темнота. Они остановили цветы, прислушиваясь и вглядываясь в нее, стремясь понять - что там, впереди? Темнота оказалась живой и дышащей, полной шорохов и сгустков мрака, темнота двигалась, она не стояла на месте, она охватила со всех сторон, прижимая к своему бесплотному, бесформенному телу. Цветок Касси двинулся, было, вперед, но Атис едва слышно произнес:

- Стой. Там кто-то есть.

Его цветок подлетел ближе и остановился рядом. Атис снова прислушался. Всем телом он ощущал легкое, едва заметное движение воздуха, и воздух этот пах очень странно. Обострившееся обоняние сейчас подсказывало ему, что там, в темноте, во-первых, находится провал в глубину, откуда тянет промозглой сыростью и запахом старой машинной смазки; во-вторых, что в темноте прячутся люди, их много, больше десятка; в-третьих, что с людьми находятся животные, в-четвертых… Атис прислушался. Царапанье. Еле слышное царапанье, где-то в глубине провала, и совершенно незнакомый запах. Кислая сладость, пирожное с джемом, пролежавшее на солнцепеке неделю. Или перестоявшееся варенье, в которое добавили тухлое мясо. Атиса передернуло. Ну и ну.

- Касси, стой, - повторил он на всякий случай, хотя отлично видел, что Касси стартовать не собирается. - Там что-то не то.

К прежним звукам прибавился еще один - Атис отчетливо услышал, как у Касси стучат зубы. И словно только что различил, что она дышит прерывисто, втягивая воздух с трудом, как будто она отравлена ядом Алмазных. Касси старается держать себя в руках, но она напряжена и едва сдерживает рвущийся наружу страх, - понял Атис. Только паники сейчас не хватало.

- Что-то не то, - прошептала она. Ее колотило всё сильнее. - Надо повыше. Они там, внизу.

Атис кивнул, и цветы синхронно взмыли под самый потолок зала.

- Выше-то выше, но нам надо вниз, - проворчал Атис. Зрение совершенно адаптировалось к темноте, и Атис хорошо видел, как по залу короткими перебежками двигаются маленькие человеческие фигурки. - Смотри, спуск вон там. Что делать будем?

- Потихоньку проскользнуть, пока не заметили, - шепотом откликнулась Касси, уже осознав, что люди пока не видят цветов, прячущихся под потолком. - Атис, а ты уверен, что нам именно туда?

Она вглядывалась в провал, открывающийся внизу, и понимала, что меньше всего ей хочется нырять в вонючую глубину подземелья. Сверху было видно, что тоннель уходит вниз и вниз, казалось, бесконечно, и глубина его теряется в полной темноте. Пока они видели лишь красоту неба. Но ЭТО! Из провала вместе с запахами поднималась какая-то древняя жуть, словно из гигантской разрытой могилы, ведущей на дно миров. Затхлость, запустение, и в то же время - постоянно гниющая жизнь. Она разлагается вечно, вечно не может сгнить до конца, и вовсе не жаждет, чтобы в ее владения вторгались непонятные чужаки на непонятных летающих цветах.

- Уверен, - отнюдь не уверенно ответил Атис. Кто бы знал, как ему самому не хочется вниз!… - Ну что, поехали?

Когти привычно выдвинулись из ладоней, цветок накренился и скользнул вниз, в темную бездну. Внизу заорали, и вдруг вспыхнул свет, ослепительный свет - под самым потолком, там, где они только что были.

- Касси, давай! - крикнул Атис.

Скрываться больше не было смысла. Цветы, мгновенно набрав скорость, помчались к раскрытому зеву, входу в подземелье. Мимо пронеслись стены, обшитые потемневшим от времени и пыли мрамором, какие-то барельефы, фигуры. Что-то вдруг звонко щелкнуло, на мраморе расцвел лучистыми трещинками белый маленький цветок, и Атис с ужасом понял, что в них стреляют. Провал был уже совсем близко, Атис замедлил ход своего цветка, ожидая Касси, и ее цветок не замедлил явиться - Касси чуть не врезалась в Атиса, и, вильнув, пронеслась мимо. Она нырнула в наклонный тоннель, и ее тут же поглотила темнота. Атис, мысленно попросив прощения у всего белого света, тоже направил свой цветок вниз, в непроницаемую, первозданную тьму.

Летели долго. Крики и свет остались наверху, и сейчас цветы начали слабо светиться сами, мрак, так напугавший Атиса и Касси, рассеялся. Они обнаружили, что находятся в наклонном тоннеле, с потолком, раньше выкрашенном в белый цвет, а теперь неимоверно грязном, а местами - закопченным. Внизу, под ними, был провал куда-то во тьму, и едва-едва различались останки старых заржавевших машин непонятно назначения.

Спуск всё продолжался и продолжался.

- Слушай, ну ничего себе, - пробормотал Атис через минуту. - Он что, бесконечный, что ли? Когда низ-то будет?

Касси молчала. Ей казалось страшным говорить здесь вслух. Они вторглись во владения Ее Величества Тьмы, они здесь незаконно, и если темнота пока не обрушилась и не погребла под собою два жалких цветка - то лишь потому, что они ничем не нарушают ее равновесие. Но чуть более громкий звук - и все. Быть может, осядут своды, лавины песка прорвутся сквозь них и задавят, и никогда, никогда уже не выбраться отсюда. Может, там, внизу - преисподняя, а это - спуск в нее, и потому он такой долгий, что в пути к земным недрам ты должен забыть свое прошлое.