Философы Древней Греции - Роберт Брамбо

Другое направление, на котором Платон видит различие между этими двумя видами знания, – то, что разум, иначе «знание, почему», самокритичен и пытается исследовать свои предположения, а понимание, иначе «знание, что», удовлетворено, если может делать подтверждающиеся предсказания. В этом случае разница между двумя видами знания такая же, как между химиком-теоретиком, проверяющим и критикующим предположения, на которых основана периодическая таблица элементов, и студентом-химиком, который принимает эту таблицу как что-то само собой разумеющееся и доволен ею, раз может предсказывать и объяснять реакции.

Далее. «Знание, почему» учитывает соображения ценности, в то время как «знание, что» занимается только описанием фактов. Мы можем это понять лучше всего, если представим себе ученого или философа, сравнивающего несколько альтернативных гипотез, каждая из которых позволяет верно предсказывать результаты. Он должен оценить эти гипотезы и выбрать лучшую или составить из них новую теорию, которая будет лучше. В этом случае Платон верил, что то, как мы говорим, точно показывает, что суждение о ценности на завершающем этапе является необходимой частью мира фактов23.

Эти три различия в ясности между пониманием и разумом, «знанием, что» и «знанием, почему», прокладывают путь для завершающего перехода от разума еще выше, к тому понятию, которое находится на вершине линии, – к специальному знанию о добре.

На самый верх своей диаграммы «Разделенная линия» Платон помещает «Идею Добра». Этот взгляд восходит к представлению пифагорейцев о том, что ценность реализуется через порядок, по-гречески космос, и в небе, и в душе человека, и в обществе. Если бы различные аспекты реальности, существование которых признали философы, никак не соединялись один с другим, то существовало бы много «миров» и не было бы единой системы – космоса, – охватывающей все существующее.

Рассматривая связи, соединяющие различные виды и уровни того набора разрозненных «реальностей», который указан в приведенной ниже приблизительной схеме, мы обнаруживаем, что существует действительно только один мир, части которого системным образом связаны между собой. Для Платона это был тщательно аргументированный вывод. С его времени эта идея почти всегда существовала как неосознанное допущение, а не вывод в подтексте и нашего здравого смысла, и нашей научной, технической и философской мысли. В конце концов, в мире, где существует много видов знания и много видов реальности, которую нужно познать, какие у нас причины верить, что математика имеет что-то общее с объектами, существующими в пространстве и времени, а физика вообще имеет какое-то отношение к эстетическому миру религии и поэзии?

НОВАЯ СИСТЕМА РЕАЛЬНОСТИ У ПЛАТОНА

I. История вопроса

Даже при беглом взгляде на основные контуры карты Древних Афин сразу становится видно, что она отображает совокупность многих не похожих один на другой «миров», у каждого из которых – свой особый вид реальности и своя область компетенции.

Платон унаследовал от живших до него греческих мыслителей исследования различных компонентов и видов реальности, которые все заслуживали внимания. Вот список тем этого философского наследия:

Физические объекты и процессы (милетцы, Анаксагор)

Неменяющиеся числа, формы и т. д. (пифагорейцы)

Социальные условности (софисты)

Изменяющийся поток, быстротечное существование людей (Гераклит)

Сложное человеческое «я» (Сократ)

Идеалы и цели (Сократ)

Наследие также включало в себя следующие предположения:

во Вселенной существует единый организующий ее порядок (пифагорейцы);

существует всего одна высшая реальность (Парменид);

идеалы выполняют функцию причины в жизни людей и в природе (Сократ);

вещи, какими мы их знаем, могут коренным образом отличаться от того, каковы они на самом деле (софисты, особенно Горгий).

II. Путь к решению: классификация

Платон к тому времени, когда начал писать свои диалоги среднего периода, разработал две классификации видов знания и видов вещей по неизменности, достоверности и полноте.

В диаграмме «Разделенная линия» суммировано содержание схемы, которая вылядит так:

На этой стадии мы знаем, что эти восемь видов отличаются друг от друга; теперь задача в том, чтобы выяснить, есть ли между ними какая-либо систематическая связь.

III. Мысли и вещи: первый шаг

В «Государстве» Платон утверждает следующее: поскольку то, что кажется наиболее разумным человеку-исследователю, также является наиболее истинным в мире фактов, то не обязательно должно существовать резкое различие между человеческой мыслью и всем остальным миром. И наши умы, и внешний мир должны быть устроены согласно одному и тому же общему для них порядку. Если бы было иначе, тогда то, что вылядит наилучшим в плане мысли, не было бы наилучшим в применении к фактам. Таким образом, оказывается, что мысли и вещи организованы согласно одной и той же структурной модели и делятся на одинаковые виды.

IV. Причинно-следственные связи: второй шаг

Пифагорейцы показали, что существуют математические законы, которые применимы к миру физических объектов и технических приемов и объясняют его, и были убеждены, что в принципе эти законы применимы и для человеческих сообществ. Тот факт, что «обобщение» объясняет природу, указывает на существование причинно-следственной связи между уровнями 2 и 3 нашей приведенной выше схемы. То есть объекты ведут себя так, а не иначе именно потому, что неизменные типы и законы таковы, каковы они есть.

Но точно так же, как законы и объекты связаны причинно-следственной связью, ею же связаны объекты и их «образы» – отражения, тени, мгновенные снимки или еще что-то в этом роде. Различные зрительные варианты стола, которые я вижу, обходя вокруг него, связаны с ним системно: это виды стола. Искусство – это умение делать выбор среди таких ракурсов природы или общества: произведение художника «подражает» миру общества и природы. Таким образом, царство «вымыслов» объясняется как имеющее своей причиной царство объектов. Верно, что мы можем вести себя очень разборчиво, когда выбираем среди ракурсов объекта свои и очень оригинальным образом соединяем их снова, но в конечном счете человек искусства берет образцы для подражания именно из объективного мира.

Более того, существует возможность подняться выше отдельных специализированных объясняющих схем (гипотез) на уровень более крупных систем (наук), частными случаями которых являются эти схемы (например, теория чисел перерастает таблицу умножения, а психология пытается подняться над стандартными списками «типов аудитории» и «типов доказательства», которыми пользовались риторы-практики), и выяснить, почему возникли именно эти типы и почему таблицы срабатывают правильно. Эта возможность основана на причинно-следственной связи между первым и вторым уровнями таблицы: целостные науки включают в себя и объясняют те частные обобщения, которые служат исходными гипотезами.