Время, люди, самолеты. - Израиль Рабкин

Я не знал, как поступить, и медлил с ответом. Семен Алексеевич посмотрел на часы и заторопился:

– Прошу меня извинить. Меня ждет в цеху главный технолог завода.

Он стал прощаться, но потом передумал и предложил пойти с ним:

– Вам будет полезно поприсутствовать при этой встрече.

Мы быстро миновали небольшой участок заводского двора и вошли в длинное серое здание. Цех грохотал. Здесь обрабатывали дюралюминий. Его резали, сплющивали, гнули, долбили, сверлили, клепали и сращивали: придавали ему нужные формы и размеры. Разноголосо ухали и гремели, стучали и скрипели хитроумные машины. Отчаянно визжал и стонал не желавший сдаваться металл, а над всем этим, перекрывая все остальные звуки, безумствовал сжатый воздух – главный в этом цехе носитель энергии. Чувствуя свою неуемную силу и как бы радуясь этому, он лихо свистел и шипел, когда его выпускали из заводской сети и направляли в дело.

На участке, где изготавливались капоты мотора, Семена Алексеевича уже поджидал главный технолог С.Е. Зайчик, который сразу перешел к делу:

– Семен Алексеевич, смотрите, какие капоты заставляют нас изготавливать ваши конструкторы.

Он повернул обе боковые панели так, чтобы был хорошо виден весь внутренний вид каркаса.

Каждый был набран из двенадцати профилей, среди которых не было даже двух одинаковых по размеру и кривизне. Все разные.

– Как прикажете организовать массовое серийное производство этих капотов? Разве можно добиться высокой производительности труда и высокого качества продукции при таком разнообразии составляющих элементов? При такой конструкции на каждом рабочем месте приходится по нескольку раз в день заниматься перестановкой инструмента и приспособлений, настройкой станков. А вот мы, технологи, предлагаем продольные элементы каркаса делать сплошными по всей длине панели и располагать их таким образом, чтобы все поперечные составляющие были одной и той же длины и конфигурации для всех сечений. Мы считаем, что можно отказаться от применения в качестве соединительных деталей в местах стыка продольных и поперечных элементов таких вот архаичных косынок.

При этих словах главный технолог каким-то особенно обидным жестом ткнул в одно из мест стыка на панели капота, где в четырех смежных углах приютились совсем маленькие и безобидные на вид косынки.

– Мы вынуждены изготавливать их почти вручную. А вот эти нехитрые детали, – он вынул из кармана несколько образцов и передал их нам, – имеют то же назначение, что и косынки, но зато их можно штамповать на нашем оборудовании по две-три тысячи штук в смену. Можете назвать эти крепежные детали тоже косынками, только выдайте «добро» на их изготовление как можно быстрее. Предложения технологов по изменению конструкции капота были переданы в ОКБ десять дней назад, а решения по нему до сих пор не принято. А изготовление капотов продолжается. Перед вами тот, что предназначен для установки на девятый серийный самолет. На заготовительном участке идет выпуск деталей для двадцатого. Надо спешить! Впрочем, это не единственный пример медлительности в рассмотрении предложений технологов. Нам кажется, что вы должны проявлять большую заинтересованность в их быстрейшей реализации. Речь об исправлении ошибок, допущенных вами при проектировании самолета.

При этих словах главного технолога, прозвучавших в откровенно обвинительном тоне, лицо Семена Алексеевича помрачнело. Он не мог да и не желал скрывать своего недовольства услышанным.

– Решительно отвергаю вашу мысль о том, что процесс внесения улучшений в конструкцию самолета представляет собой лишь исправление ошибок, якобы допущенных нами при проектировании. Поскольку процесс совершенствования, как известно, является непрерывным и может продолжаться все время, пока существует данный тип машины, то можно дойти до абсурда и посчитать всю нашу работу, да и вашу тоже, состоящей из одних ошибок. Неверен также ваш намек, что мы не заботились о технологичности конструкции и не думали о предстоявшем массовом производстве.

Я не собираюсь перечислять все, что мы сделали в этом отношении, но кое о чем напомню. Наша конструкция позволяет расчленять самолет на большое количество частей. Это было сделано с учетом ваших интересов, чтобы вы могли развернуть работы одновременно на значительном количестве производственных участков.

Наша конструкция позволяет до предела упростить процесс монтажа топливных баков. А насколько облегчила работу производственников легкосъемная ферма в носу фюзеляжа, насколько при этом упростился монтаж моторной установки и вооружения самолета. А кто разработал для вас технологию изготовления деталей и элементов конструкции из дельта-древесины, технологию соединения большинства деревянных деталей при помощи клея, без единого гвоздя и шурупа?

Семен Алексеевич также напомнил главному технологу, что больше половины переданных в производство чертежей не встретило у его службы никаких возражений. И если по другой, пусть даже значительной части и появились замечания по технологичности, то он не видит в этом ничего предосудительного. Надо учитывать, что ОКБ не знало, где будет строиться их самолет и каким оборудованием и опытом работы будет располагать производство. – Теперь о сроке рассмотрения предложений. Вы говорите, что десять дней – это много. Так ли? Ваши предложения представляются вам, конечно, ясными и безукоризненными. Но это может оказаться не так с точки зрения прочности и аэродинамики капота, к примеру. Мы обязаны в них разобраться. А это не скоро делается.

Предстоит заново спроектировать и изготовить капот, провести статиспытания. А потом вот эти товарищи (кивок в мою сторону) потребуют от нас еще и летной проверки, да с доведением скорости полета до установленного предельного значения. И правы будут, если потребуют, так как обеспечение нужной прочности конструкции – это безопасность полета.

На все это требуется время, и немалое. Поэтому надо набраться терпения и ждать. Я не вижу большой беды в том, что к моменту окончания всей трудоемкой работы, которую нам предстоит проделать по вашему предложению, производство уже выпустит с полсотни, а то и больше капотов старой конструкции. Надо думать не о полсотни самолетов, а о тысячах, которые мы собираемся выпускать. Действовать так, как мы предлагаем, все-таки лучше, чем очертя голову принимать скоропалительные решения, нарушать едва налаженный серийный поток и ставить под угрозу срыва установленный правительством план выпуска продукции.

Он замолчал. Лицо его, отражавшее перед тем волнение, увлеченность и глубокую убежденность в правоте занятой им позиции, сникло, как будто на него набежала тень. Должно быть, нелегкие мысли пришли ему в голову. Перед нами на какой-то миг приоткрылся внутренний мир этого человека, прожившего последние два с половиной года с предельным напряжением духовных и физических сил, человека, который, как и каждый, мог устать, расстроиться, почувствовать себя незаслуженно обиженным. Тяжела ты, шапка Мономаха! Очень уж быстро и как-то сразу все завертелось и приняло необычайно широкий размах. Волею партии и правительства забота о принятых на вооружение боевых самолетах перестала быть уделом только тех, кто их проектировал, строил опытные экземпляры и испытывал. К делу внедрения в серию подключились новые люди, новые коллективы, не слыхавшие до того даже о существовании этих машин.