Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет! – сказала Марина, впуская меня в прихожую. – Проходи!
Любомирские занимали большую трехкомнатную квартиру на седьмом этаже в доме на одной из Тверских-Ямских улиц. Это была уже не та демократичная двушка на ВДНХ, которую они снимали много лет назад, в начале своей совместной жизни, и где нами были выпиты литры чая и водки. Это была буржуазная квартира с полами, покрытыми хорошим дубовым паркетом, с вычурными бронзовыми кранами в ванной и дорогой встроенной техникой на просторной хайтечной кухне…
Народу в квартире собралось много. Я вспомнил, как Марина сказала мне по телефону, что будут только «наши». Теперь я увидел, что мы с ней понимали это слово немного по-разному. Люди стояли и сидели повсюду – в коридоре, в гостиной, в кабинете и даже в спальне. Был не только ближний круг, но и весьма «дальний». Я различил в толпе пару депутатов Госдумы, одного министра, руководившего не слишком важным министерством, трех-четырех дипломатов. Миша Буткевич, возглавивший после Любомирского «Проект», разговаривал с каким-то раввином. Я налил себе полстакана виски и поклялся не напиваться, но уже скоро понял, что сделать это будет нелегко. Я знал гостей через одного, и всякий норовил остановить меня и помянуть Вячеслава Сергеевича. Многие, как я и ожидал, уже хорошо приложились. Сначала я нос к носу столкнулся с Сашей Калининым с Первого канала…
– О, старик, привет! Как ты?..
– Да, нормально. А ты как в своем говноящике?..
– Да настоебало все, ты не представляешь как…
– А че не бросишь?..
– А деньги, старик? А ипотека?..
– Вот за что люблю тебя, Сан Саныч, так это за то, что не врешь, – гоняешь говно по трубам за деньги!..
– Натурально…
– Как дети?..
– Тина в магистратуре в Лондоне…
– Тина – это твоя старшая?..
– Ну да!..
– А младшая Вика, правильно?..
– Правильно, еще в школе учится…
– Ну, держись, Саныч, не помирай, тебе вон девок твоих еще тянуть…
– Это точно! Ну, давай за Славу! Хороший был мужик…
– Давай. Хороший…
Не успел я отойти от Калинина, как кто-то схватил меня сзади за рукав. Я обернулся и увидел своего старого знакомого – фотографа Виталика Неумержицкого…
– О, сколько лет, сколько зим!..
– Наше вам почтение, Алексей Петрович…
– Ты, Виталя, здесь как? При исполнении? Ща сфоткаешь все наши пьяные рожи?..
– Обижаешь, Леша! Я за Славу пришел выпить в свободное от основной работы время…
– А фотоаппарат зачем с собой таскаешь?..
– А мой сурок всегда со мною…
– Понятно…
– Жалко Славку! Нормальный был мужик…
– Жалко. Нормальный…
– Давай выпьем…
– Давай…
– Не чокаясь!..
– Ой, прости, забыл…
– Слушай, Лешич, а правду бают, что Славку могли того?..
– Чего того?..
– Ну, того, убить?..
– А кто говорит-то?..
– Люди говорят…
– Какие люди? Балагуров, что ли? Конспиролог всея Руси…
– Почему сразу Балагуров? Вон Буткевич тоже. Они же вместе со Славкой работают…
– Работали…
– Да, работали…
– Странно звучит…
– Так ты, значит, не веришь? Ну, про Славу?..
– Не знаю, Виталя, ни хера я не знаю…
– Ну и ладно! Выпьем!..
– Выпьем!..
Я понял, что быстро вылетаю в аут. «Надо пойти что-нибудь съесть», – подумал я и двинулся к столам. Но не дошел, потому что на моем пути встал известный политолог Макар Терентьевич Поляков… Я его терпеть не мог…
– Макар Терентьевич!..
– Здравствуйте, Алексей!..
– Скажите мне, Макар, что вообще, блядь, происходит?..
– Простите, в каком смысле?..
– Когда все это наконец кончится, а?..
– Вы о чем?..
– О чем, о чем? О режиме. Свет мой зеркальце, Макар Терентьевич, аналитик вы мой ненаглядный, вы мне скажите, когда вся эта шайка наконец нажрется и отвалит от кормушки, а?..
– Ну, Алексей, я бы все-таки не использовал таких резких выражений…
– А какие, какие выражения вы бы использовали? Макар, неужели вы не понимаете, что он, президент наш дорогой, незаменимый, ведет страну к катастрофе?..
– Вы несколько сгущаете краски, Алексей. Конечно, ситуация не простая…
– Не простая? Что вы говорите! Не простая? Ничего вы, Макар, не понимаете, и они там в Кремле ничего не понимают. Выпьем за Славу! Хоть вы его и не любили!..
– Что вы такое говорите, Алексей! Я к Вячеславу Сергеевичу всегда относился с глубоким уважением…
– А что у вас в стакане?..
– Вода. Минеральная…
– Позор!..
Я наконец все-таки добрался до еды. Тарелки с холодными закусками уже были хорошо почищены, но тут, к счастью, Марина вынесла из кухни огромное блюдо с шашлычками на шпажках. «Надо взять паузу, старик, – сказал я себе, – не хватало, чтобы ты тут свалился под стол. А вообще что-то ты стал быстро хмелеть, стареешь. Так что там нам рекомендует политолог Поляков? Минеральную воду?» Я налил себе полный стакан минералки и взял в руку шашлычок из свинины. «Спи спокойно, Слава!» – прошептал я и набил рот сочным горячим мясом. Тайм-аут пошел мне на пользу, я почувствовал, что голова понемногу проясняется и ко мне возвращаются силы. «Вот на этой оптимистической ноте мне следовало бы отсюда свалить», – думал я, догоняясь шашлычком из осетрины. Но было неловко уходить, не попрощавшись с Мариной. Я стал высматривать ее и обнаружил в компании каких-то незнакомых мне молодых людей. Наши взгляды встретились. Я хлопнул себя в грудь и показал пальцами бегущего человечка. Маринка нахмурилась и в ответ энергично замахала руками – мол, ни-ни. Я повиновался и вернулся к столам с едой в надежде, что сейчас вынесут кофе и десерт. Но тут меня ожидала еще одна малоприятная встреча. Возле стола стоял и что-то накладывал себе в тарелку магистр черной и белой политической магии Сергей Иванович Балагуров…
Я не любил Балагурова. Он не только верил в масонский заговор и всякий прочий вздор, но и считал недоумками всех тех, кто в это не верил. И еще меня ужасно удивляло и злило то, что Балагурова многие слушали, а некоторые даже верили. Он стал публичной фигурой, пусть маргинальной и не совсем рукопожатной, но все же довольно известной. Слава в шутку называл его «звездой политического полусвета». Однажды, когда все были еще молодыми и работали в «Вечерке», мы с Балагуровым подрались на каких-то посиделках, кажется, все у того же Любомирского. Балагуров тогда напился и начал
