Наваждение - Джонатан Келлерман

— Все вранье, — заключила она. — Ладно, ничего в этом нет нового.

— У вас, случайно, нет его снимков?

— Я не хранить сувениры.

Тогда я попросил описать Брайта, и вот что она сказала: большой, мясистый, лысый — то же самое уже сказал мне Сэм Полито.

— Карие глаза, — добавила она. — Мягкие такие. Иногда он носить очки, иногда линзы.

— Вам может показаться странным мой вопрос, но он когда-нибудь одевался в женское платье?

— Только не на улице.

— Вот как?

— Одна девушка в «Темном носе» — она играла Систему — была большая, шестнадцать, может, восемнадцать размер. Дайль порой шутить над ней.

— Насчет ее габаритов?

— Нет-нет, одежды. Он надевал ее тряпки, потом парик и говорить высоким голосом. Очень смешно.

— Дурачился?

— У него что, такая странность?

Я пожал плечами.

— Это дикое сексуальное убийство? — спросила Соня.

— Трудно сказать, что это такое.

— Господи… наверное, мне везти. Дайль всегда быть ласков со мной, но кто знать, да? Я устать, Алекс. Слишком много говорить.

Она проводила меня до двери, наклонилась и поцеловала в щеку, обдав облаком ванильного аромата.

Я снова поблагодарил ее.

— Почему бы и нет? — улыбнулась она. — Может, я когда-нибудь увидеть Калифорния?..

ГЛАВА 25

— Ну как, твой шеф не зря потратился? — спросил я у Майло.

— Сообщу, когда переговорю с ним.

— И когда это случится?

— Когда ЕГО светлость поманит.

Пять вечера, затянутое облаками небо, тяжелый воздух Лос-Анджелеса. Мы сидели в кофейне на бульваре Санта-Моники, которая славилась своими омлетами величиной с крышку канализационного люка. Кофе для меня, кофе и тарелку жареных пирожков с корицей для моего друга. Хотя два часа назад он съел плотный ленч в кафе «Могул». От его одежды пахло любопытной смесью тмина и сигар.

Вчера, прежде чем лечь спать, я оставил ему послание, в котором кратко изложил все, что мне удалось узнать в Нью-Йорке, но ответа так и не получил: он до рассвета дежурил у дома Тони Манкузи.

Майло потер глаза.

— Дейл замочил Сафранов… ладно. Я получил достаточно, так что позволь заплатить за твою несведенную стодолларовую тарелку зеленого салата.

— Сорок баксов, — поправил я. — Салат и гребешки.

— Гремучая смесь.

Я вернулся в Лос-Анджелес уже к полудню, но до четырех часов не мог с ним связаться. Майло еще раз заезжал к Гилберту Чакону с прокатной стоянки и заставил его признаться, что на работу он в тот день опоздал, а придя, заметил, что цепь подвешена, но замка нет. Тогда парень по-быстрому сгонял в ближайший магазин и купил тот самый дешевый замок, который мы видели.

— Думаешь, это еще не все? — спросил я.

— Намекаешь, что кто-нибудь заплатил ему, чтобы он не запирал замок? Не думаю — парень сам предложил мне пройти тест на детекторе лжи. Очень уж боится потерять работу.

— Как бы то ни было, но тот, кто вскрыл замок, оставил его себе.

— На память.

Оставив Чакона, Майло принял участие в общем разговоре с техасскими властями и детективами из шести городов, в которых, по утверждению Каза Джексона, тот совершал всякие мерзости. Три случая — явное вранье, один скорее всего тоже, а вот два оставшихся — есть вероятность.

Плюс Антуан Беверли — большой вопросительный знак.

Начальство в штате Одинокой Звезды[1] жаждало поскорее разделаться с этими проблемами, и Майло попросили ускорить расследование дела Антуана. При этом у него не было никаких зацепок, разве что найти друзей детства Антуана, но обоих как корова языком слизнула.

— Последние двое суток возле дома Уилсона Гуда курсируют машины без опознавательных знаков, — поделился со мной Майло. — Дома точно никого нет, и в школе Святого Ксавьера начинают беспокоиться.

— Может быть, он всерьез разболелся и попал в больницу? — предположил я.

— Проверяли. По нулям.

— Тренер оставил поле, — заметил я.

— И знаешь, что смешно? Как я уже говорил, этому идиоту и надо-то было всего лишь поговорить с нами. Неужели окажется, что Антуан погиб из-за какой-то детской ссоры?

Мне даже думать об этом не хотелось. То ли устал, то ли сказалась ночевка в похожем на тюремную камеру номере и шесть часов костедробильного перелета.

Я поболтал кофе, в кружке. Майло разорвал пакетик «Спленды», но не воспользовался им.

— Гуду было столько же лет, сколько и Антуану, когда тот исчез. Ты встречал пятнадцатилетних парней, способных на такое?

— Они не миелинизированы.

— Они что?

— Миелин, — пояснил я, — это вещество, которое покрывает нервные клетки и влияет на логический процесс. У подростков его меньше, чем у взрослых. Некоторые люди полагают, что это достаточное основание для отмены смертной казни для молодых преступников.

— И в каком возрасте они становятся нормальными?

— По-разному в каждом отдельном случае. Иногда до среднего возраста.

— Плохое поведение по вине химии, — хмыкнул он, — Но здесь речь идет не об идиотском убийстве из низменных побуждений, как бывает в случаях с детскими бандами. Если Гуд виноват в смерти Антуана, то мы имеем дело с подростком, достаточно хитрым, чтобы прикончить лучшего друга, спрятать концы в воду и продолжать вести образ жизни порядочного гражданина.

— Выдавать себя за приличного человека и жить с таким тяжелым грузом тяжело, но некоторым удается. Или Гуд может оказаться одним из тех высокоорганизованных психопатов, кому удается не попадать в беду.

— А когда беда пришла с визитом, — прищурился Майло, — он перетрусил и скрылся?

— Или смерть Антуана не была запланированным убийством. Подростки просто подрались, случилось несчастье, Гуд запаниковал и спрятал тело Антуана. А теперь он в ужасе.

— Может быть, в этом участвовали двое. Вспомни, другой приятель Антуана — наркоман и рецидивист. Возможно, он сам себя так наказывает.

— Гордон Беверли говорил, что у Майсонетте были проблемы в семье, они еле-еле сводили концы с концами. Возможно, ему пришлось труднее, чем Гуду.

— Брэдли устроил себе поганую жизнь, а у его приятеля дом на холмах. Может быть, это превратило его в холодного человека… черт, это убийство могло быть заранее спланировано! Гордон ведь говорил, что Антуан продавал больше подписок, чем остальные. Что, если эти маленькие поганцы захотели заграбастать его бабки, а он отказался их отдать?

— Обычно в такого рода делах дети только раздают формуляры, а платят им потом.

— Ладно, но мой нос говорит мне, что что-то между этими тремя мальчиками случилось. Необходимо найти мистера Гуда и начать разрушать его иллюзии, но я не могу выпустить из виду Манкузи и Шонски. Кстати, о птичках: Тони вчера звонил Джине Барон и спрашивал, когда вступит в действие завещание мамочки.

— И что она ему сказала?

— То, что я велел ей сказать: колеса правосудия вращаются медленно. Тони бросил трубку, даже не попрощавшись. Возможно, он сломается под давлением и сделает какую-нибудь глупость. Например, встретится с тем, кого в данный момент изображает Дейл Брайт.

Майло схватил пирожок, с энтузиазмом откусил, посыпались крошки.

— Спасибо, что съездил, Алекс. Ты веришь, что Корвуц не подставлял Сафранов?

— У него не было мотива: здание все равно освободили бы, с их согласия или без оного.

— Тогда какой мотив был у Брайта?

— Убийство может быть в удовольствие, если обставить его как акт альтруизма. Соня Глюсевич сказала, что такого услужливого мужчины ей еще не доводилось встречать.

— Девичья подружка, — ухмыльнулся мой друг. — А ей можно доверять?

— Думаю, да.

— Мог, но редко хотел, — заметил он. — Но не голубой.

— Этот парень не поддается классификации.

Майло доел пирожок и взял другой.

— Выпендривается в платьях и умеет краситься. Никаких следов его проживания в Вашингтоне, Мэриленде или Виргинии. То же самое относительно военной службы в Германии.

— Ничего удивительного, — заметил я.

— Хобби нового тысячелетия «Измени себя». Почему он просто не баллотировался в президенты и не избавил нас от всех хлопот?

— Политика ему не подходит. Парень действительно любит помогать людям.

Майло рассмеялся так раскатисто, что крошки слетели с его живота.

Я добавил:

— Дейл и Тони могли познакомиться на какой-нибудь тусовке с переодеванием. Тони жалуется на отсутствие денег и рассказывает, что мать живет в милом доме в Уэствуде, а он вынужден переселиться в дыру, потому что она завернула кран. И Дейл решает выручить приятеля. Может быть, Тони не имеет понятия, что затеял Брайт, но, возможно, когда узнал детали — убийца в костюме, — что-то заподозрил.

— Клетчатая кепочка, — напомнил Майло. — Тони рассказывал, что его отец носил точно такую же. Если это была одна из милых шуток Дейла, откуда он тогда узнал о пристрастии к кепочкам Тони-старшего?